Эдвин Табб - Смерть — это сон. Белая вдова

На лице у Тони выступили прелестные ямочки.

— Жаль, что мне нельзя сказать того же по вашему адресу, — сказала она и с этого мгновенья погрузилась в пучину шуток Толмэна, низвергавшего их на голову бедной девушки с высоты как минимум Ниагарского водопада. Бросив исполненный благодарности взгляд на газетчика, Ларри воспользовался моментом, чтобы подойти к Иде, не опасаясь хотя бы временно различных возможных при этом осложнений.

Ида спокойно ждала, пока он подойдет к ней, и утонченная простота ее черного платья, простота ее прически, отсутствие экстравагантной косметики на ее лице делали в сравнении с нею Тони несколько кричащей, пожалуй, даже, безвкусной и дешевой.

Она не предложила свою щеку для поцелуя, однако в глазах ее светились облегчение и любовь. Она протянула обе руки, чтобы обхватить ими ладони Ларри.

— Ларри, — сказала она, — я не в состоянии выразить словами, как я была рада, когда Нед сказал, что ему в гостинице передали весточку от тебя! Мы совсем обезумели, разыскивая тебя. Это должно быть… просто ужасно!

— Так оно и было — хотя более правильно было бы сказать — загадочно. И пока я не увидел газеты вчера вечером, я боялся сделать даже хоть какую-нибудь попытку связаться с тобой. Я и без того доставил тебе уже уйму огорчений.

— Ларри! — В голосе ее звучал упрек. — Очень многие спрашивали о тебе, но я не обращала на это никакого внимания. Я прямо-таки изнемогала от тревог, что обуревали меня с того момента, как я узнала об убийстве девушки.

Близко присмотревшись к ней, Ларри даже в хитро мерцающем полумраке, царившем у Хилари Дуггэна, мог различить следы всего лишь недавно схлынувшего напряжения на ее лице, темные круги под глазами, вызванные бессонницей, а в той некоторой натянутости, с которой она говорила, чего он никогда раньше не замечал, прослеживалась искренняя тревога за его судьбу.

— Как я полагаю, мне лучше было бы послушаться твоих советов. И все же, дорогая, сегодня я услышал о том, что в Колумбийском универститете моя диссертация получит одобрение.

На какое-то мгновенье уныние, даже некоторый испуг, казалось, охватили Иду, однако она тут же взяла себя в руки и произнесла:

— Это просто замечательно, Ларри, но я просто никак не пойму, почему еще совсем недавно…

— Это случилось — вот что самое главное. Сегодня, незадолго до этой нашей встречи, у меня была длительная беседа с деканом Уиттэкером.

— О чем спор? — поинтересовался Нед, заходя вместе с Тони с другого бока к Ларри. — Тебя все еще продолжает беспокоить эта твоя диссертация?

— Теперь уже нисколько не беспокоит, — ответил он. — Считай, что я ее уже защитил.

На какое-то мгновенье Нед просто-таки растерялся, затем стал энергично трясти руку Ларри.

— Ну что ж, на каждой улице обязательно должен быть свой праздник. Что потеряла химия, то приобрела биология. Все обошлось как нельзя лучше, Ларри, хотя никак не возьму в толк, как это тебе удалось в данных обстоятельствах.

Тони посмотрела на него, слегка приподняв одну бровь, затем на Иду, затем снова перевела взор на него. Они все вместе выпили, разговор стал гораздо более оживленным, затем обе девушки отправились поправить прически и припудриться, а Нед и Ларри тем временем заняли стол.

— Слушай, дружище, — сказал ему Нед с противоположной стороны стола, — ты сейчас выглядишь так шикарно, будто откопал золотую жилу.

— Мне и самому до сих пор не верится, — признался Ларри. — Когда я уехал из Бостона, я, похоже, начал какую-то реакцию событий, которые в результате и привели меня в это нынешнее мое состояние.

— Этот твой путь мне кажется теперь усеянным сплошными розами, — произнес Нед, все еще недоверчиво качая головой. — Куда скорее я ожидал увидеть тебя за тюремной решеткой.

— Я просто счастлив тому, что ты и Ида так обо мне беспокоились, — искренне произнес Ларри. — Нед, а если серьезно, как ко всему этому отнеслась Ида?

Нед скорчил гримасу над своим стаканом.

— Очень тяжело, да и я, наверное, совершил непростительную ошибку, пригласив сюда вместе с тобою этот лакомый кусочек. Ида — замечательная девчонка, Ларри, такая элегантная, такая воспитанная, другой такой не сыщешь.

— Я знаю это, — сказал Ларри. — Не беспокойся о Тони. Это всего лишь девушка, которая живет со мной по соседству. Моя квартира подверглась полнейшему разгрому во время обыска, учиненного полицией, и она приводила ее в порядок, когда ты мне позвонил. Я виделся с Филом Уиттэкером и кое-что узнал в отношении своей диссертации.

— Я и сам пришел примерно к такому же выводу, — немного подумав, произнес Нед. — Но мне нужно было получить подтверждение своих предположений от тебя непосредственно. Видишь ли, Ларри, существует один-два момента в отношении Иды, которые ты, я в этом не совсем уверен, понимаешь. Тише, они идут сюда. Приходи ко мне завтра в десять утра и я постараюсь сообщить тебе кое-какие подробности.

Девушки расположились за столом, испытывая взаимную друг к другу сдержанность. Каждая из них по-своему, отметил про себя Ларри, производили сильнейшее впечатление. Вкралась даже мысль, что ему следовало бы считать себя счастливчиком, однако ее тут же в сознании его вытеснил китайский иероглиф, обозначавший слово «беда» — два символа, обозначавших женщину, под одной ломаной линией, обозначавшей «общий кров». Если создавшееся положение было бедой, то он уже в нее влип.

А проявилось все тогда, когда они стали заказывать ужин. Если взор Ларри был и более настороженным, чем обычно, то не из-за предупреждения Мэйна Корнмэна, а скорее из-за озабоченности тем, чтобы эта столь легковоспламеняющаяся ситуация не вышла из-под его контроля. Именно поэтому он был начеку. И когда официант ушел, приняв заказ, а Тони водрузила сигарету в рот и стала озираться в поисках огонька, он увидел, как пристально смотрит на нее Ида, увидел, как зажигалка в сумочке Тони, лежавшей на столе, сама по себе приподнялась навстречу протянутым пальцам девушки. Он увидел, как сузились глаза Иды в попытке сосредоточиться, пока зажигалка сама по себе двигалась, но совсем чуть-чуть, так что Тони, казалось, этого и не заметила.

Это было равносильно удару обухом по голове — ибо со всей определенностью можно было утверждать, что это было примером телекинеза, способности передвигать предметы одним лишь усилием воли, концентрацией мысли на них. Он вспомнил, что ему говорил Мэйн Корнмэн о пси-способностях амазонок, о том, что ему самому удалось обнаружить, об их тайных знаках, с помощью которых они распознают принадлежность к их древней секретной организации. Все его прежние подозрения в отношении Иды снова вспыхнули в его сознании да еще с немалыми процентами.