Эдвин Табб - Смерть — это сон. Белая вдова

Деньги, угрюмо отметил про себя Брэд, все еще сохраняют поистине чудовищное значение.

— Он выигрывает, — еле слышно прошептала Элен. — Взгляните на толстяка, он вот-вот уступит.

Кроу в конце концов действительно пошел на уступку и в этом пункте, с печалью глядя на женщину, исправлявшую суммы счетов, затем перевел взор на полицейского, не в силах больше скрывать свое восхищение.

— Жесткий вы человек, капитан, но я все еще считаю, что споря со мной, вы исходите из ложных предпосылок.

— Можете, если желаете, передать это дело в суд, — предложил Серж. Кроу взмахом руки отклонил саму мысль об этом.

— Нет, я не возражаю против вашей аргументации, поскольку это очень сомнительное дело. Что же касается остальных пунктов…

После этого Сержу больше ни разу не удалось одержать верх над бухгалтером, да он и не рассчитывал на это. Лечение, уход, питание и обслуживание было оценено по прейскуранту, но он взметнул брови, увидев гонорары, причитающиеся специалистам. Вот тут Кроу поспешил перехватить инициативу.

— Даже вы вряд ли отважитесь настаивать на том, что это заурядные случаи из медицинской практики, — сказал он. — Магистр гипнотерапии Мэйн в течение долгого времени буквально в поте лица корпел на этими тремя и фактически превзошел самого себя в мастерстве, с которым он справился с этим делом. Не будь он столь настойчив и целеустремлен, не было бы никакой надежды на успех. Поэтому гонорары по усредненной шкале в данном случае…

— Не спорю, — перебил его Серж. Он расслабился и даже позволил себе улыбнуться бухгалтеру. — Мы принимаем все остальное без возражений.

Пока секретарша корректировала документы, Серж стал разглядывать троих, сидевших у стены. С некоторым любопытством, но не таким уж особым. Они помнили времена, давно оставшиеся в прошлом, но в этом не было ничего необычного. Им всем было немного не по себе, с трудом они осваивались с повседневностью современной эпохи, однако, насколько ему это было известно, столь же стесненно чувствовали себя здесь и ретрофилы. В общем, в них не было ничего, заслуживающего сколько-нибудь повышенного внимания, если бы не… — в самом деле, было невероятно трудно оторвать взгляд от женщины.

Их глаза встретились, она улыбнулась Сержу и протянула руку.

— Вы отлично поработали, — произнесла она и представилась. — А вот это — Брэд Стивенс, а это Карл Холден.

— Серж Уэстдэйл, капитан темпоральной полиции, Юго-Восточный Регион.

— Темпоральной? — удивилась Элен. — Что означает время, верно? Что ж, теперь мне понятна причина вашего присутствия здесь. Как я полагаю, мы в определенном смысле путешественники во времени и поэтому попадаем под вашу юрисдикцию. Но вы ведь не сидите, сложа руки, в ожидании людей, которые могут быть обнаружены?

— Разумеется, нет. — Он понимал, какого рода объяснений она от него ожидает, но не испытывал желания вдаваться в подробности. — Моя работа — совсем иная.

— Это тайна?

— Нет, просто… — В это время его окликнул Кроу, чтобы завершить формальности, связанные с подготовкой документов. Вся процедура заняла совсем немного времени. Каждому из троих он вручил по экземпляру откорректированного счета. — Придерживайтесь того, что здесь указано, это очень важно. Ведь это официально заверенный экземпляр счета, в котором приведена сумма вашего долга Институту Жизни вместе с процентными ставками и сроками погашения платежей.

— Вот и прекрасно, — произнес Карл и хмуро поглядел на врученный ему документ. — Только чем нам прикажете оплачивать этот счет — собственной кровью, что ли?

— В этом-то и вся загвоздка, — сказал Брэд. Он не очень-то хорошо себя чувствовал. По всей вероятности, их вот-вот выставят из Института, и они окажутся без денег, без крыши над головой, без возможности где-нибудь притулиться и без каких-либо надежд на будущее. Не слишком-то обещающее начало новой жизни.

И к тому же было несколько страшновато, поскольку все остальные, как ему показалось, рассматривали такое положение вещей как, в общем-то, нечто совершенно обычное.

— А всё вы и ваши беспочвенные надежды, — насмешливо произнес Карл, обращаясь к Брэду. — Вы говорили, что о нас позаботятся. Черта с два! Мы им абсолютно до лампочки!

— Я, видимо, чего-то недопонимаю? — искренне удивился Кроу. — Неужели вы в самом деле рассчитывали на то, что Институт взвалит на себя ответственность за ваше благополучие в будущем? Вы признаны здоровыми душой и телом и способными стоять на ногах — все остальное за вами самими.

— И если мы подохнем с голоду в канаве, как же тогда мы сможем рассчитаться с вами? Вы подумали об этом? — гневно вспылил Карл. — Продадите наши трупы на корм собакам?

— В пищу животным — ни в коем случае! — возмутился Кроу. — Это непрактично с экономической точки зрения. Но…

— Ладно, — решительно перебил его Серж. — Можете пользоваться моим жильем, пока будете устраиваться.

И тут же отметил про себя, что он не совсем в своем уме. Ведь эти люди не дети. И не такие уж они беспомощные. Взрослые люди со всем тем опытом, который должен быть у взрослых, и чувством ответственности. У них есть мозги и желание жить. И этого вполне достаточно.

Он совершил явную глупость, смилостившись над ними.

Агентство по трудоустройству «Кхан» напомнило Брэду бесплатную благотворительную клинику. Такое же плохо прибранное помещение, такие же жесткие скамьи, предназначенные для такого же скопища людей, пораженных одной и той же болезнью. Этой болезнью была бедность, а врач вместо того, чтобы исцелять этих людей от телесных недугов, был заинтересован только в том, чтобы подыскать для них работу.

За вознаграждение.

— Один империал, — отрывисто бросила восседавшая в приемной женщина со строгим лицом. — Это плата за предварительную беседу. Десять процентов от общей суммы заработка на любой работе, которую мы сможем для вас найти. Платите, пожалуйста, сейчас.

Брэд неторопливо выложил ей часть тех денег, что одолжил у капитана.

— Я смогу получить эти деньги назад, если в результате беседы мне ничего не будет обещано?

Вопрос был, конечно же, глупым. Он устало опустился на скамью и стал дожидаться своей очереди. Прозвучал звонок. Брэд поднялся и прошел во внутреннее помещение, наполненное затхлым воздухом и пропитанное запахом плесени, застарелого табачного дыма и протухшего сала. За двухтумбовым письменным столом сидел весь как бы высохший мужчина с изнуренным лицом, в пенсне в металлической оправе, в рубахе со стоячим, накрахмаленным воротником, в сюртуке, и длинным, свисающим вниз галстуком. Взмахом руки он показал Брэду на стул и торжественно поднял пальцы со щепоткой нюхательного табака.