Иннокентий Лаженицын - Носители. Сосуд [СИ]

— Что вы хотите? — моя спесь пропала в очередной раз, когда были упомянуты телесные истязания Веры.

— Немного. Сейчас тебя проводят в твою комнату, в ней ты будешь жить столько, сколько потребуется. Ну и конечно же, полное подчинение нам и человеку, приставленному к тебе. В благах ты ограничен не будешь, любые пожелания в рамках разумного будут исполнены. Помни, ты не заключенный, ты светлое будущее России, — закончил он свою речь на пафосной ноте.

— Хорошо, ведите, — в очередной раз выбора у меня не было и планов побега тоже, потому я вынужден был согласиться на их условия.

— Спасибо за сотрудничество, — ответил громкоговоритель и выключился.

Дверь в комнату открылась, на пороге стоял Сава.

— Смотрю, вы договорились, — улыбался он, я в ответ промолчал. — Ладно, пойдем, я провожу тебя в твою комнату, и на этом мой рабочий день закончится, а то и так намаялся я с тобой. Но безопасность в любом случае прежде всего, — сказав это, он вновь приставил мне пистолет к голове, освободил мои руки, заковал их в наручники, потом освободил ноги. — Прошу за мной в ваши апартаменты.

Спать не хотелось, но чувство усталости наполняло мое тело. За один день я познал несколько взлетов и несколько падений. Получил много знаний и много эмоций, но я был рад, что он закончился.

Сава проводил меня к одной из дверей, в которой было окно для передач, открыв дверь, он пропустил меня вперед.

— Высунь руки в окошко, наручники сниму, — сказал он и открыл отверстие в двери. Я выполнил его указ, — выключатель слева от двери.

Я нажал клавишу, включился свет. Несмотря на дверь, в камере действительно было довольно уютно. Помещение перед дверью представляло собой кухню, тут была плита, мойка, холодильник и несколько шкафчиков с посудой. Следующее помещение было оборудовано диваном и плазменным телевизором, имелась даже игровая приставка, рядом с которой лежала небольшая коллекция игр. Соседняя комната была спальней, в которой стояла двуспальная кровать, напротив которой висел телевизор. К спальне с одной стороны прилегала ванная, которая вмещала в себя даже джакузи, с другой маленький кабинет, в котором расположился письменный стол и несколько шкафов с книгами. Все комнаты были оборудованы кондиционерами, вот только окон нигде не было.

— Ну просто камера на зависть Брейвику, — озвучил я вслух свои мысли.

— Ложись уже спать, — внезапно заговорила Ненависть. — Нам уже нелегко в тебе поддерживать адреналин, — становилось ясно, почему я был такой бодрый, учитывая сегодняшний день.

— Надо уметь выжимать максимум из сложившейся ситуации, — подхватил Страх. — Ты можешь наконец-таки принять горячий душ и спать сколь душе угодно, так что вперед.

Они были абсолютно правы, изменить что-либо сейчас я уже не мог, зато мог почувствовать себя человеком.

Включив джакузи на максимально горячий режим, который могло выдержать мое тело, я пролежал в нем около получаса, потом принял душ и лег в кровать, сон не заставил себя ждать.

Главным минусом обитания в помещении без окон было, конечно же, отсутствие дневного света. Нереально было определить время суток. Если в обычной комнате я бы проснулся максимум часов в двенадцать из-за солнечного света, бьющего в окно, шума улицы и прочих внешних факторов, то в моей камере не было ничего подобного, только темнота и тишина. Именно по этой причине, проснувшись, я совершенно не мог понять, сколько времени. Не говоря уже о том, что мне понадобилось несколько минут, чтобы вспомнить, где я вообще.

— Доброе утро, — поприветствовал я сам себя и свои чувства, нажав выключатель. — Долго я буду привыкать к жизни под искусственным светом.

— Как спалось? — спросила Ненависть.

— На удивление хорошо, кровать удобная, снов не было, я свеж и бодр.

— Чем займемся? — весело спросил Страх.

— Ты издеваешься? — я не разделял его наигранной радости. — Тебе же вместе со мной на протяжении трехсот лет страдать в этих четырех стенах.

— Ну еще не вечер, как говорится, многое может случиться, — ответил Страх все тем же веселым тоном.

— Рад твоему позитивному настрою, — мне рисовалось все в более темных тонах.

Я встал в кровати, пошел в ванную, в которой были заранее приготовлены все необходимые принадлежности, будь то зубная щетка, бритвенный станок и прочие мелочи комфортной жизни. Приведя себя в порядок и осознав, что ничего не ел ровно сутки, я пошел к холодильнику, который, к моему удивлению, был забит до отказа едой на любой вкус.

Кулинарными талантами я не отличался, потому просто сделал яичницу и несколько бутербродов. Проглоченный за пять минут завтрак не принес мне сытости, пришлось готовить еще. По итогу мною был съеден десяток яиц, полбатона хлеба и полпалки колбасы. Теперь организм был доволен. Завалившись на диван в большой комнате, я включил телевизор в попытках узнать время. В этом мне помог первый же информационный канал, которой уведомил меня, что на самом деле я не завтракал, а обедал, уже было три часа дня.

— Неплохо так меня вырубило, — сказал я вслух.

— Это мы постарались, — произнесла Нежность в моей голове. — Тебе нужно было отдохнуть и набраться сил, чтобы быть готовым к любым поворотам судьбы.

— Вы так говорите, как будто знаете больше, чем я.

— Мы точно знаем больше, чем ты. Хотя будущее предвидеть и не можем. Просто анализируем все происходящее и четко понимаем, что ни совершенные, ни потерянные не бросят попытки заполучить тебя. Слишком высоки ставки и слишком уж много они понесли потерь, чтобы отступать.

— Очень сомневаюсь, что из этой подземной тюрьмы реально кого-либо вытащить. Тут круглые сутки носители, не говоря уже о самих комиссарах и их элитных отрядах.

— Ты смирился, что ли? — в разговор вступила Ненависть, ее голос звучал разочарованно.

— Я еще не думал об этом, просто устал, хочется передышки, — суть этого разговора мне была неясна, и потому хотелось поскорее его прекратить. В такие моменты я очень жалел, что чувства не могли просто замолчать по моему желанию.

Из кухни раздался скрежет открывающегося окошка в двери.

— Хозяева! Есть кто? — услышал я приятный женский голос.

Я встал с дивана и направился встречать гостью.

— Гнев, — шепнула Ненависть, указывая на чувство носителя, пришедшего к нам в гости.

Подойдя к окошку, я нагнулся, чтобы рассмотреть хозяйку голоса и носителя столь негативного чувства. Это оказалась привлекательная девушка лет тридцати. Она была одета в строгий юбочный костюм, что совершенно было нелогично, потому что на улице стояла жара и вряд ли ей было в нем комфортно. Хотя этот костюм очень хорошо подчеркивал ее фигуру, обтягивая бедра, поддерживая грудь и оголяя ноги именно на ту длину, которая могла бы быть расценена и целомудренной, и провокационной одновременно. Декольте также присутствовало, в той же мере, что и длина юбки, соблюдая все нормы приличия, но вызывая желание. Не менее важным штрихом ее имиджа были очки в толстой черной оправе, за которыми скрывались зеленые глаза. Ну и конечным пунктом моего созерцания стала ее прическа, черные как смоль, собранные в хвост волосы.