Иннокентий Лаженицын - Носители. Сосуд [СИ]

Начатая мной беседа была выведена в обсуждение плана, что было, конечно, правильно, но четко намекало на то, что светские беседы со мной вести не очень хотят. Канадец сам по себе был мужик деловой, а Люда, скорее всего, относилась ко мне с опаской и недоверием, потому была явно напряжена. Учитывая, что последняя встреча со мной закончилась для нее потерей мизинца и одного из совершенных, убитого мною, хоть и из благих намерений, в общем, ее можно было понять.

Я решил остаток пути провести все же в тишине, но и не погружаясь в самоанализ, который последнее время скатывался в самонакручивание и приводил к преждевременным появлениям лишних чувств.

Старательно не пуская мысли в свою голову посредством напевания про себя песенки крокодила Гены, я наблюдал за закатом.

Как и говорил иностранный совершенный, носителей, охранявших моих родных, я почувствовал за километр. Чтобы не привлекать внимания, машина была брошена на дороге, на территорию садового товарищества мы вошли на своих двоих.

При выходе из машины часы показывали 21:56, было уже довольно темно. Так любимые мною светлые и короткие июньские ночи остались, очевидно, в июне, сейчас же нас явно окутывала августовская ночь, теплая, я бы даже сказал душноватая, но уже темная, напоминающая о приближении осени.

Приблизившись на расстояние, при котором я мог точно определить позицию и количество охранников, мы остановились в тени деревьев.

Предположение Александра о штабе было частично верно, за исключением того, что я чувствовал носителей во всех соседних домах дома подруги тещи, что делало проблематичным определение, где же именно штаб. На самом же участке, где находились мои родные, носителей не было.

— Они в каждом соседнем доме, — поделился я информацией с совершенными, — по пять человек в каждом.

— Это усложняет задачу, — в этот раз Александр был очевиден. — Они следят за домом, так что подобраться к нему незамеченным будет невозможно.

— Незамеченным ты бы не подобрался, даже будь они только в одном доме, — точно подметила Люда. — В любом случае они не будут набрасываться на каждого прохожего, идущего мимо участка Лены, и этим нужно воспользоваться. Для этой роли сойдешь только ты, Саш, нас с Алексеем знают в лицо.

— Не вариант. Если в одном из домов есть совершенный, мы сразу почувствуем друг друга, и на меня сбегутся со всех домов разом, если просто не пристрелят издалека, — разгромил канадец план Люды.

— Вам не кажется, что самое простое — нам максимально быстро добежать до дома, выломать дверь без всякого стука и ждать, пока дом окружат носители, — предложил я.

— И что дальше? — канадец смотрел на меня как на дурака.

— А дальше я даю стазис, и все сбежавшиеся охранники стоят смирно, пока мы вытаскиваем Лену и Веру.

На несколько секунд в воздухе повисла тишина.

— А вот это может сработать, — заговорила Люда.

— Сомневаюсь я, что они побегут разом из всех домов, — подметил Александр.

— Ну не все прибегут, и что? — продолжил я. — Даже если они откроют огонь по нам, в стазисе пули остановятся, делая нас неуязвимыми для них.

— Тогда лучше идите без меня, а я к моменту стазиса подгоню машину, — предложила Люда, — вы запрыгните, и я дам по газам.

— Это очень рисковый и сомнительный план. Но видимо, другого нам не придумать, — смирился канадец. — Если среди них все же есть совершенный, это очень сильно подпортит нам всю задумку.

— Прикрой лицо, чтобы не поняли, кто ты. Не переусердствуй со стазисом, мы с Сашей должны быть в деле, — сказала мне Люда и пошла к машине.

— Нам надо поменять позицию так, чтобы входная дверь была перед нами, — скомандовал канадец. — Как только мы окажемся в радиусе пятидесяти метров, нас сразу почувствуют. У нас будет всего несколько секунд, чтобы ворваться в дом, дверь буду вышибать с лету.

Нам пришлось обойти участки по соседней улице, чтобы выйти к месту, откуда было бы удобно бежать к дому. Радовало, что входная дверь летнего домика была деревянной, что гарантировало успешность ее устранения. Я снял футболку и повязал ее на голову, так, чтобы не было видно лицо, оставив только щель для глаз.

— Тянуть нечего, — сказал канадец и резво побежал — с завидной скоростью для его комплекции.

Наблюдая столб пыли, поднимающийся за бегущим Александром, меня одолевали сомнения в моих способностях догнать его, но как оказалось, они были напрасны. Накопленная энергия позволила мне довольно быстро его настигнуть и даже обогнать.

— Не трать силы и не перегружай мышцы, завтра ходить не сможешь, — услышал я крик здоровяка позади меня.

Он был в полной мере прав. Можно было вложить все силы в свои физические возможности, но это никаким образом не отменяло того, что мое тело не было к ним подготовлено. Я сбавил темп, дав ему меня обогнать.

Не снижая скорость, совершенный плечом налетел на дверь, выломав ее вместе с петлями и частью проема, из дома раздались женские крики.

Забежав следом, я увидел накрытый стол, за которым сидела Лена в компании тещи и хозяйки дома. Дамы среднего возраста истошно кричали, попутно бросаясь всем, что было на столе, в Александра.

— Молчать! — проревел канадец, что сразу прекратило истерику.

— Убивать, насиловать не будем, — заговорил уже я. — Пройдите, пожалуйста, в гостиную. Где Вера?

— Елисей? — с сомнением в голосе спросила Лена, всматриваясь в мои глаза.

— Да, времени нет, где Вера? — повторил я свой вопрос.

— Что ты тут делаешь? — возможно, ее вопросы и были логичны и оправданы в данной ситуации, но меня они раздражали, я уже чувствовал, как к дому бежит полтора десятка носителей.

— Мама? — услышал я детский голос со второго этажа.

Не дожидаясь Лениного ответа, я побежал за Верой.

Второй этаж не был разделен на комнаты, а представлял собой большое пространство с тремя кроватями, на одной из которых сидела Вера и терла глаза. Я быстро снял футболку с головы, чтобы не напугать ее.

— Папа! — радостно прокричала она, и спрыгнув с постели, подбежала ко мне и повисла на шеи.

Когда она прижалась ко мне, сердце непривычно, но уже знакомо екнуло. Я максимально сфокусировался на своих чувствах, стараясь понять, ждет ли меня непредвиденное наваждение, они молчали, сознание оставалось при мне. Полностью убедившись в своей дееспособности, я подхватил ее на руки и побежал вниз.

Все прочие обитатели дома уже сидели на диване в гостиной, при моем появлении лицо тещи побелело, и она потеряла сознание.

— Ты когда-нибудь уже исчезнешь из моей жизни? — спросила меня Лена. Вопрос был наверняка актуален для нее, но все равно задел меня.

В бытность носителем мне было гораздо легче оперировать лишь ненавистью. Теперь же, под воздействием всех этих метаморфоз по наполнению меня чувствами, да еще и моя уникальность, о которой говорила Люда, играла явно против меня. Честно говоря, мне не нравилось вновь чувствовать себя существом, которое можно задеть, обидеть или унизить. Пускай это все было в легкой форме, не как при жизни, но даже эти второстепенные чувства проявлялись во мне все сильнее. Скорее всего, это было связано с тем, что я был накачан энергией под завязку.