Дейвид Бриттон - Трилогия Лорда Хоррора [litres]

Мистеру Израэлу Мозесу Зиффу нет совершенно никакой надобности заседать в Правленьи «Банка Англьи», дабы все выходило по-егойному. Ему нужно лишь погрозить пальчиком, сидючи в зале заседаний «Маркса и Спенсера», – и банки затрепещут.

«Селфридж», «Вулуорт» и «Маркс и Спенсер» имеют мистера Израэла Мозеса Зиффа во всех трех компаньях, посему нет никакой опасности того, что меж ними разразится сериозная конкуренцья.

В Англьи модно делать вид, будто евреи не имеют никакого отношенья к Прессе. Иудейское влиянье, как бы хорошо сокрыто ни было оно, весьма крепко. Такие газеты, как «Таймз» и «Телеграф», представляющие высокие финансовые интересы, естественным порядком зависят от доброй воли евреев. Иначе говоря, они должны относиться к евреям, как к самой излюбленной нацьи. Два сих хорошо-известных изданья зависят, как и иные британские ежедневники – «Миррор», «Дейли Экспресс», «Ивининг Стэндард», «Сан», этцетера , – от рекламных объявлений. Ни единая крупная газета в Британьи не способна себя оплачивать лишь продажами себя. Огромный процент сего дохода предоставляется еврейскими фирмами покрупней – такими, как «Лайонз», «Адидас», «Комет», «Теско», «Смарт», «Маркс и Спенсер». Еврейскому рекламо дателю нужно токмо пригрозить снять свои рекламные объявленья, дабы посеять панику в правленьи газеты!

Еврейское влиянье во всех средствах массовой информацьи всепроникающе. Факт – во всех телевизионных компаньях имеется в советах своя доля абрамов, хаимов и изь, кои регулируют содержанье программ – и все новости, достойные освещенья, – для широкой публики. Еврейские интересы всегда представляются в благоприятном свете. Оцените недавний еврее-палестинский конфликт, где еврей Руперт Мёрдок (Беньямин Збигнев Фукс) защищал Израиль от мировых увещеваний, твердою рукою контролируя освещенье событий посредством «БСкайБ».

Покамест мы обсуждаем Крыс и Пропаганду, в скобках нам следует порассуждать и о слизнючейшем из евреев – Викторе Голланце, коий со своим издательским домом столько же свершил ради дела войны, сколько и Остреры с их ядовитыми «Новостийными фильмами».

Сэр Джон Фиц-Джералд, двадцать первый рыцарь Керри – полуеврей, парикмахеры-евреи Видал Сэссун и мистер Начес-с-Зачесом, леди Луи Маунтбэттен и сестра ее миссиз Мэри Эшли – все они полные евреи. Евреи второй четверти у меня в списке таковы: Джули Бёрчилл, Фрэнки Вон, Ралф Лорен… этцетера.

Скрипя зубами, я, отдыхаючи, откинулся назад во имя минутного раздумия.

Невзирая на доброжелательность и доброволье объевреенного гойства, ни единый иудей не должен чувствовать себя в безопасности от нашего прожектора. Вчерашние заголовки в «Ежедневной Почте» у лорда Ротермиэра задали сему тон и показали Стране Фокус-другой.

ХАЙЛЬ МОУЗЛИ, МОУЗЛИ, МОУЗЛИ

АНГЛИЧАНИН ХИТЛЕРА

Сей человек Хоррор, заверяю вас, знает цену жизни, прожитой отнюдь ни под какой не мартышачий танец (в отличье от кое-кого из протчих, кого я б мог здесь поименовать). Я был одним из весьма немногих в своем поколеньи, чья нога николи не ступала под тот ужасный бой. Всякий Старый Вояка и Служака вооруженных сил Англьи знает, чего я стою. По мировой политической арене я ходил брижником [57] Хитрецом. . Айзенхауэр и Кеннеди знали меня по имени и делили со мною стаканчик-другой «Орундатиса» и «Отрывного листка куколки» в рассужденьи вечернего аперитива за обсужденьем «Левиафана» Хоббза (пессимистической оценки сим филозофом чело века, почти что сравнимой с моею) либо Мецената – друга и благодетеля Вергилья и Горацья. С Чёрчиллом, чьи крабьи глазки поблескивали, жирным, аки жеребая баба, стоявшим в пышности, коварным, яко Опра Фокс, сматывающим ярдами с языка своего арго, покуда терпенье наше не истощалося, все было вовсе иначе. Человек подобного разбора должен хранить безмолвье либо же вверить мне мое возмездье.

Предсказуемое содроганье пробежало по живым костям тела моего, и принятая позицья припадошного поселилася в моем тулове. Я хрустнул, правая нога моя торчала прямо и натянуто, словно бы курсом ее ведали железные щипцы. Моя шуйца взделася и крюком обняла мне подбородок. Незримое давленье пригнуло мне выю, покуда глава моя не упокоилась на костном изгибе моего же плеча. Мой похвальный язык, оказавши уникальную услугу моей Синей желчи, излил токсичный буйвол горчичного газа и стрептококков.

– Мне хорошо ведомо, как виляется мир, тот любим превыше прочих, кто больше треплется и удовольствуется питием сладких вод из железистых источников Хэмпстеда; ибо железо сущностно для английского хребта.

То была Фея Эйре, предназначенная ко слуху ирландских евреев, нацеливавших курс свой к Св. Джайлзу-во-Полях к восточному концу от Оксфорд-стрит, одной из худших вороньих слободок и преступных кварталов в Лондоне. Где я, Хорэс Джойс, свеженький после губчатых домов [58] Долговых ям/тюрем. Больного Мэнчестера, токмо-токмо поселился посреди обездоленных Джереми Диддлеров моего собственного прирожденного соотечественника.

Подавленными устами своими, словно бы жевал я жаркую вяленину, я предпринял возвращенье ощущенья уместности праздника моим слушателям.

– Добрый вечер, мистер и миссиз Америка, а также в морях все суда. Мы попытаемся избежать шахер-махеров и попробуем все ето сделать как можно более возможно Радьогеничным. Отличное представленье! Сегодня ирисочные духи потопили лайнер «Аякс» на самое дно ванны – трам-пампаммы. А где же «Ковчег королевский»?

Бурлесков ль я? Рекомендую прочесть устав нашей ассоциацьи, после чего проследовать ко брату Артура Г. К. Честертону и изучить «Балладу о белом коне»… коя немало повоздействовала на техасского писателя и литературного флибустьера Р. Э. Хауарда в его повествовательной поэме «Баллада о короле Герайнте», его сборнике «Бран Мак Морн» и его созданьи – гэльском воине Кормаке Мак Арте. А тако-же Артуро-Честертонова «агиографья» «Моузли: портрет вождя» стоит того, чтобы пролистнуть в ней несколько страниц.

Прокрутивши спиною-к-спине «Кобылку Босс» и «Золушку» «Соников», я в ярости склонился к их предшественникам: «Дорожному бегуну», «Мау-мау» и – стороне Б того величественного сингла – «Грязному грабителю» «Войцов». Представляючи Англью – «Половые пистолеты» с их «Телами». Представляючи Америку – «Судорги» с «Неким новым типа оттягом». (Два единственных коллектива недавнего прошлого, стоящих той соли, что пошла на их засолку.) Редкие выбраковки «Давай помедленней», «Разительной мисс Лиззи» и «Гадкого мальчишки» Лэрри Уильямза – незаменимый рок-н-ролл из хранилищ «Особицы». «Грубая сила» Игги Попа мило перетекала в «Полет валькирий» Вагнера.