Дейвид Бриттон - Трилогия Лорда Хоррора [litres]

– Разумеется, – саркастично рек я, – чел я те жалкие оправданья, что ныне сходят за фикцьи о моей жизни: «Смерть лорда Хо-Хо: личность Второй мировой войны № 1» за авторством Бретта Ратледжа, «Лорд Хо-Хо из Цезена» пера Джоны Бэррингтона, коий в своей еженедельной колонке в «Ежедневном експрессе» о моих приключеньях впервые и придал мне сие прозванье… а также прочие, слишком многочисленные для здешнего упоминанья.

И так называемые «факцьи» о моей жизни: «Лорд Хо-Хо: Полная исторья Уильяма Джойса» Джона Алфреда Коула, «Говорит Германия – Радьо-война лорда Хо-Хо» Отто Хайнриха, «Значенье измены» Ребекки Уэст, «Процесс Уильяма Джойса» К. Э. Беххофера-Робертса, «Англичанин Хитлера: преступленья лорда Хо-Хо» Фрэнсиса Селуина, «Всезнайка лорд Хо-Хо и прочие причуды» Джеймза Кларка, «Процесс Уильяма Джойса» под редакцьею Дж. У. Холла из Среднегно Замка, «Ренегаты: англичане Хитлера» Эдриэна Уила и прочая. Общего в них всех одно – снисходительный взгляд на личность мою и достиженья. Но я реалист и посему осознаю, что будь сии книги написаны из симпатьи ко мне, так николи б их не издали, не говоря уж о том, что не продавали б их книжные магазины всего мира. Почти без единого исключенья вся книжная промышленность уснащена самыми цензорскими, ханжескими и бесхребетными людьми. Суть тут в том, что сие суть самые наираспоследнейшие люди, кому следует доверять выкладыванье истинных фактов на публику. Вас ничуть не удивит, когда повсюду в сем рукомесле вы отыщете длань еврея.

– Я горд находиться средь мужчин и женщин английского Фашистского Движенья и своих слушателей понужаю к раскопкам в совести их, дабы влиться в наши ряды ради Великой Британьи, свободной от инфильтрацьи грязелюдей и стад дворняжек, что каждоденно грозят нашей свободе.

В глазах некоторых я могу оказаться человеком негибкого таланта и эклектичных забот – однакоже спесив я тем фактом, что в деемом мною я наилучш на свете. Ничто меня не обставит. Как сие докажут грядущие года. Доктрина моя – в «АНГЛИЙСКОМ ЛОРДЕ – АМЕРИКАНСКОМ ХОРРОРЕ», и прочесть ее там может всякий.

Естьли вы любите свою страну, вы – Нацьонален. Естьли вы любите ее народ, вы – Соцьялист. Будьте Нацьональным Соцьялистом.

Агенты Международной Тьмы, финансисты, Властители Иуды, Сатанисты, Сыны Бафомета скрежетали зубьями, покуда народ Англьи ликовал. Им полынь и желчь видеть, что англичанам поябать налету касаемо Юденполитики. В точности, как во Фройдовой психологьи, Джазе и Сюрреализме, еврей любит видеть, как бедный гой выставляет себя полнейшим ослом, сползаючи вниз на четвереньках, с цилиндром на голове и куском мыла во рту, посему для еврейского ума есть что-то восхитительное во всем том продолжавшемся гомоне, во всем лицедействе и в тысячах возможностей для теневой интриги, что предоставлялись что ни день.

То, что нас, принадлежащих к Фашистскому Движенью, и партнеров наших в Европе не отшвырнуло назад, в хаос 1648 года и даже еще дальше, было делом рук одного жителя деревни Браунау, родившегося у бедных родителей, обучавшегося в нужде и по-солдатски подготовленного в окопах: в него стреляли, поначалу – неприятель, затем – предатели в его же собственной стране, – в него стреляли, и избран он был Богом провести мир сквозь величайшую революцью после Возрожденья: я говорю об Адольфе Хитлере.

Евреи покидали Отечество потоками. Те, кто противился Нацьональной регенерации открыто и активно, поощрялись к уезду. Но большинство уезжало, поскольку видело, что возможности к эксплуатацьи исчезнули, Англья же представляет собою гораздо более прекрасное поле для их деяний. Я познакомился с одним евреем, уехавшим еще в начальные дни. В Англьи к нему отнеслись как к мученику, заслуживающему всей помощи и участья, койми его можно было б наделить. Его отправили в университет и бесплатно оборудовали к профессиональной жизни. Он стал мелким светским львом – как жертва нацьоналистичной тирании. Ему неплохо были известны мои взгляды, а посему улыбался он вполне цинически, одним декабрьским днем рассказываючи мне, что праздновать Рождество возвращается в Бельзен!

Комстокерия тут часто бывает сподручна.

Человек есть болезнь космоса – некая заразная екзема либо уретрит. Не удивительно, что солнце столь жарко, а луна столь диабетически зелена! Все стойкие истины, что вплыли в сей мир, подвергались яростной оппозицьи так, словно бы они были волнами оспы. Явите новую истину какого-либо естественного правдоподобья пред огромным скопленьем мужчин и женщин, и ни единый из десятка тысяч не заподозрит существованья ея, и ни единый из сотни тысяч не воспримет ея без жесточайшего сопротивленья. Истина есть скользящая лестница, мы рождаемся с конгениальною неспособностию к оной.

Победы Британьи бесплодны. От них она нищает, от них народ ея голодает. Они оставляют ея лишенною рынков и благо состоянья, коими располагала она всего лишь несколько лет назад. Но превыше всего они оставляют ея с невообразимо большею трудностию, нежели имелась у нея. Мы подступаем к концу первой фазы европейской исторьи, однакоже следующая будет отнюдь не счастливей – она окажется мрачней, жестче и, как знать, кровавей. И вот я спрашиваю вас по всей чести: способна ли Британья выжить? Я глубоко убежден, что нет. Es lebe Deutschland!

К несчастию, миграцья еврея в более умеренные зоны и последовавшая засим аппроксимацья кожею его к Белому окрасу подвела его к открытью, что он и в своей, и не в своей тарелку у рас, располагающих равновесьем, простотою и традицьею дерзанья и стремленья, любови и песни, а также смеха, кои по временам ему представляется случай Обезиании копировать, но вот абсорбировать – николи. Раса его и образ жизни его расы суть низши.

Как токмо еврей оказывается в Британьи, какое-то время существует он лишь запахом масляной тряпки, меж тем же собирает воедино вековечные базарные инстинкты свои и начинает применять их в деле.

Приходит жид и к средостенью джунглевого гама. Возникает впечатленье, что все дичайшие и непристойнейшие животные мирозданья согнаны в улицы и принуждены реветь, и выть, и неистовствовать, и вообще устраивать пандемоний. Предполагаючи сим полнейшую деменцью всех тварей сотворенных.

Еврей проворно прирастает итонским и баллиолским выговором, коий не опозорит и диктора «Би-би-си». Однакоже удерживает он в себе расовое сознанье, кое поддерживает связь его с подобными ему выскочками во всех частях света. Когда ж еврей, блядь, пробивается, то становится на краешек господствия над миром, уже принятый обществом в разложеньи его.

Именно в сей миг коллективный невроз его расы, ея вековечное ощущенья неполноценности возникает в форме ни с чем ни сравнимого бесстыдства и надменности, кои и влекут за собою его разгром. «Английский» еврей обнаруживает подле себя трущимся с ним плечьми у высоких кресл полуграмотного, полу-недо-англизированного жида. Уничиженье культуры до нижайших уровней придает ему в современном обществе неохватнейшее преимущество.