Жорж Старков - Сначала исчезли пчёлы…

— Кидай, — поясняет он. — И своим скажешь, чтоб не оставляли грязную посуду где попало.

— Ага, — киваю я. — Спиридон…

— Называй лучше «Спиртом», — перебивает он, — я уже так привык, что когда слышу своё настоящее имя — будто, с женой разговариваю. Только она здесь меня Спиридоном зовёт. Пусть хоть это, только ей останется…

— Да, без проблем, — охотно соглашаюсь. — Как насчёт показать, где селение?

— Легко, — призывно машет рукой и подходит к небольшому столику, над которым раскинулась пригвождённая к стене карта области. — Вот, смотри, — упирается он пальцем в пересечение дорог к Северо-западу от регионального центра, — Шахтинск. А, если, не доезжая него, чуть вправо, на вот этой развилке уйти, — повёл он пальцем по бумаге, — а потом, где-то здесь, — постучал по тоненькой ниточке-дорожке, — ещё вправо, километров десять — то будете на месте. Короче — не доезжая Шахтинска на развилке направо и ещё километров через десять, ещё раз направо. Там даже указатель должен быть.

— Так, это на машине! А, нам то, как? По трассе, что ли, идти?

— Ну, уж не знаю. Не по трассе — это точно. Можно вдоль, чтобы не заблудится. Можно напрямик. Не знаю, в общем. Уж сами думайте.

— Ясно, — наконец, немного успокаиваюсь. — Есть бумага да ручка? Я начертить хочу, типа схемы, чтоб ничего не напутать. А, то память у меня, — стучу костяшками пальцев по голове. — В общем — нет ей веры.

— Найдётся, — улыбается Спиридон, открывает ящик столика и извлекает оттуда авторучку и старую тетрадку с пожелтевшими от времени и сырости страницами.

Пока перечерчиваю карту интересующей меня местности, Спиридон чуть отдаляется, чтобы не смущать. Черчу как можно подробнее, отмечая ключевые точки, дабы можно было сориентироваться на местности. Почти заканчиваю, когда до слуха долетает разговор «председателя ночлежки» и незнакомого мне мужчины.

— С водой беда, — слышу краем уха слова незнакомца.

— Чего опять? — обеспокоенно интересуется хозяин барака.

— Не идёт. Может пробой?

— Может. Вообще не идёт?

— Вообще.

— Тогда — нет. Если пробой — давление может быть меньше, но течь должна, — размышляет староста.

— Что тогда? — спрашивает мужик.

— Откуда я знаю. Надо смотреть.

— Короче, чего мы мнёмся? Давай — я и сбегаю, — предлагает незнакомец.

— Один? Опасно, — не соглашается Спиридон.

— Чего опасно-то? Уже какую неделю всё тихо.

— Нет. Давай подождём. Вечером Фёдор с Эдиком вернутся. Завтра с утра и пойдёте.

— И что? Вода уже к ужину кончится. Запасов нет, — упирается мужик. — А если там, что серьёзное?

— Давайте, я составлю компанию. Да и Сергей, думаю, не откажет, — поворачиваюсь к ним, нанеся последние штрихи на свою версию карты. — Я же должен чем-то помочь, правильно?

— Не должен, — улыбается Спиридон. — Но если считаешь нужным, мы не откажемся.

— Ну, вот и порешали, — хлопнул я ладонью о ладонь. — Серый! — кричу через весь барак, да так, что на меня мигом уставились все присутствующие, отчего стало неудобно. — Серый, — говорю уже тише и круговым движением руки показываю, чтобы тот быстрее доедал свой обед, который он мучил уже минут двадцать, — дело есть.

Сборы оказались недолгими. После моего предложения о помощи в инспекции здешнего трубопровода прошло минут десять. И вот, мы втроём идём, расчищая, уложенный в неглубокую вырытую ложбинку и слегка присыпанный землёй, толстый шланг. Мы расчистили и осмотрели уже метров триста, проверили все соединения, коих было с десяток — никаких повреждений так не нашли.

— А долго ещё? — капризничал Сергей.

Он изначально был не в восторге от моей идеи по собственному желанию помочь местным обитателям. Не в восторге оставался сейчас.

— Нет, — отзывается мужик, которого, как выяснилось, зовут Женей и он является одним из немногочисленных коренных обитателей. — Метров пятьдесят и скважина. Если и там ничего — то я не знаю! Значит, грунтовые воды закончились, не иначе.

Добравшись-таки к самой скважине, с удивлением констатируем, что шланг просто отсоединён, а вентиль подачи перекрыт.

— Что за херня? — пространно интересуется у небес Женя, почему-то задрав голову вверх и не получив вразумительного ответа, пожимает плечами, накручивает шланг обратно.

— Чё, сушнячок замучал? — раздаётся откуда-то слева.

Одновременно оборачиваемся и видим, как из развалин небольшого кирпичного домика на нас смотрят два автоматных дула.

— Стоим не дёргаемся! — звучит из мрака развалин. Покосившаяся крыша даёт достаточную тень, чтобы скрыть лица.

— Чего надо? — смело выкрикивает Женя. — Грабить будете, суки?

— Пасть закрой, — раздаётся из тени. — Чего с вас брать-то, лошар? Вы же с того бомжатника? — дуло автомата покачивается в сторону барака.

— Да, — отзывается Женя.

Мы с Сергеем переглядываемся. Пистолеты сзади, за поясами. Но прежде чем мы достанем их — нас пристрелят. Да и, к тому же, резиновые пули супротив стали — игрушка. Стоим, слушаем, трухаем…

— Значит, слушайте сюда, чмошники. Мы за вашим сараем чуть понаблюдали — добра у вас, что мышь насрала. А вот генератор, да бочка бензика — имеется. Так вот, слушайте и запоминайте! Завтра в полдень, на это самое место, чтоб притаранили генератор и бензин. Наебёте — пеняйте на себя. Мы вам, сучатам, в водичку яда захерачим — передохнете там все. Или сожжем ваш бомжатник, к ебеням! Запомнили, чуханы? Не слышу ответа!

— Запомнили, — отозвался Женя.

— Воду, то можно включить? — вдруг подал голос Сергей.

— Можно, — чуть хохотнул из тени второй, — пользуйтесь, на здоровье.

Сергей без резких движений подошёл и открыл кран, не сводя глаз с ощерившейся автоматными стволами полуразрушенной постройки.

— Слышь, самый жаждущий, — качнулось одно дуло в сторону Сергея, — часы хорошие. Не подаришь?

Сергей застывает в нерешительности. Из тени раздаётся лязг затвора и это даёт моему товарищу импульс сообразительности. С браслетом хронометра приходится расстаться.

— Положи на колонку и топай, — звучит явно довольный голос. — Всех касается! Топ-топ!

Нас не нужно просить дважды. Начинаем удаляться. Сначала спиной вперёд, держа в обозрении огневую точку, будто это убережёт нас от пули. Отойдя метров на сто, наконец, оборачиваемся и вяло бредём обратно к бараку. Идём молча. Только Сергей время от времени бурчит себе под нос — «Сходили, бля, за водичкой…»

Четыре утра, не спим. Все вместе сидим вокруг бочки, в которой весело трещат, принесённые накануне Федей и Эдей, разномастные деревяшки. Добытчики топлива тоже здесь. Тоже сидят и молчат. Лиза чуть в сторонке, кутает Димитара в какие-то тряпки, собирается в дорогу. Вчера, когда мы пришли с нашей «инспекции», Спиридон опередил наше сообщение о невесёлой новости, своим. «У нас проблемы», — коротко сказал он и указал на Лизу, обхватившую обеими руками Димитара и, прижавшую его к себе, будто боясь, что её младшего сына могут похитить. Оказалось, что у мальчонки сильный жар. Слабый иммунитет, плюс две ночи без должного отопления сказались на слабом здоровье. Лицо парня просто полыхало, а глаза блестели очень беспокойно для всех окружающих, в первую очередь, для матери. Лиза даже хотела идти в город, сдаваться, лишь бы доктора приняли её сына. Однако, Спиридон предложил другой вариант.