Ярослав Васильев - Полночь XXI века
- Название:Полночь XXI века
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АТ
- Год:2019
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ярослав Васильев - Полночь XXI века краткое содержание
Полночь XXI века - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Съёмная квартирка, назначенная для сегодняшнего сборища, была типичным студенческим обиталищем тех, кто не имел богатых родителей. Кирпичная хрущёвка старой застройки, пятый этаж под самой крышей. Единственная узкая и длинная комната, в одном углу старая сетчатая железная кровать, напротив утлый видавший виды диванчик с серенькой потёртой обивкой. Зато ванна с претензией на дорогую отделку, выложена плитками фальшивого мрамора. Тимофей приехал одним из первых, сунул незнакомой девушке пакет — по традиции каждый приходящий что-то приносил на стол — а сам ушёл в комнату. Хотелось успеть перевести дух и собраться с мыслями, поэтому он не стал присоединяться к небольшому кружку студентов, уже расположившихся на диване и чего-то обсуждавших, а подошёл к окну — балкон выходил на кухню и из комнаты смотреть не мешал.
Окно глядело на юго-запад, и солнце светило прямо в него. По тёплому широкому железному карнизу, ничуть не пугаясь смотревшего из-за стекла человека, страстно воркуя, топотались жирные сизые голуби. Разве что жадным заинтересованно-гастрономическим взглядом поглядывали на стоявшие на подоконнике пышные цветы в простеньких пластиковых горшках. Прозрачные в подступающих ранних осенних сумерках на белёсом небе чуть вдалеке рисовались как из тёмной бумаги вырезанные купола свежеотстроенной церкви — таких понавтыкали по всему городу, шумно воюя с наследием советского атеизма. Правее чернели трубы ТЭЦ, и сверкала стёклами девятиэтажка, тоже какая-то ненастоящая, будто призрачная. Тимофей вздрогнул и торопливо прогнал опасные мысли. Нельзя, сейчас он должен быть шумным и весёлым.
Чтобы окончательно сбросить ненужные мысли и настроиться на разговор, Тимофей повернулся и перенёс взгляд обратно в комнату. Рядом с диваном уже стояло в виде импровизированного столика несколько табуреток, полных всякой всячины, и красовалась бутылка неплохого вина — по негласной договорённости ничего крепче приносить было нельзя. И конечно же, вовсю разгорался очередной спор.
— Это во времена всяких Белинских и Чернышевских решались разные вселенские вопросы. Ну, помнишь там… ну, вот вопросы эстетики: искусство для искусства, человек — венец эволюции, все люди братья. Отсюда и всякие утописты вроде этого, как его?
— Ленина, — подсказал Тимофей, гадая: вспомнит оратор, кто это такой — или нет. — Был такой философ сто лет назад.
— Э… знакомая фамилия…
— Один из величайших социалистов-утопистов, сейчас, к сожалению, забытый. Но старые издания ещё можно найти, думаю, — продолжал издеваться Тимофей.
— Спасибо, поищу. Но с другой стороны жизнь подвинулась, поэтому все эти теории и отошли в прошлое. Собственно, и тогда за этой принципиальной стороной, как всегда, скрывалась также практика вещей, но теперь жизнь продвинулась далеко вперёд, как и техника. Мы стали более прагматичны, теперь идёт решение не абстрактных, а жизненно-важных разных политических, экономических вопросов. В Европе и в США теории там известные… У нас же должна устанавливаться своя собственная точка зрения, но при этом мы не должны отставать от мировых тенденций.
— А кружок Зиновьева к каким относится?
— Это уже другая разновидность. Они, видишь, идут поперёк течения, взяли свою собственную точку приложения. Они отрицают неизбежность событий восемьдесят пятого года, как и отрицают, что коммунисты со своей попыткой приравнять крепостного по своей природе человека к свободному, фактически построили колосс на глиняных ногах. И никакое отрицание Запада им не поможет.
Тут в комнату заглянул ещё один студент, тот самый, кого ждал Тимофей. И сразу же Станислав вступил в спор:
— Ты ещё скажи, что раз они отрицают Запад — они те же славянофилы?
— В сущности, видишь ли… есть разница… Настоящие славянофилы считают, что у нас есть такие формы общежития, к которым именно и должен стремиться остальной мир, тот же Запад. И вот с этой точки зрения и говорят они: к чему же излишние страдания и ломка, когда ячейка мировой формулы уже имеется у нас?
— Это община? Коллектив?
— Да.
— И ты так уверен, что европейцы со своим культом индивидуализма радостно поддержат идею «коллектив выше личности»? — продолжал Станислав. — Не слишком ли наивно?
— Одно другого не отрицает, — вдохновенно настаивал оппонент. — Образованный человек всегда индивидуалист, но он поведёт за собой массу, которая станет его опорой. Вот так и у нас: грамотное разделение на таких, как мы — и крепостное население. Образованные и понимающие люди, которых обязательно поддержит остальная масса. Надо только правильно сформулировать вектор приложения сил.
— Если эти образованных люди, — Станислав явно надсмехался, — ушли так далеко от остальной массы, то что ж в них толку для данного момента? Какой из них источник вектора и импульса, если у них нет точки приложения. Но даже если и попробует…
— Если достаточно постараться, если жить правильно…
— Хорошо, — вдруг согласился Станислав. — Представим такого, который вдруг захотел бы быть правильным, не лгать, не фальшивить. Ну, вот, представь себе эдакого нашего… даже не барина, а просто чиновника из мэрии, но чтобы высокого полёта. Проснулся бы он однажды, оглядел жизнь свою и как он приобретал своё место, вспомнил про десять заповедей и захотел стать вдруг честным и справедливым. Жене признался бы, для чего именно купил в няньки молодую крепостную девку, детям объяснил бы, что он из-за них же взятки должен брать. Начальству своему в лицо бросил бы, что и он вор, и все остальные вымогают взятки и тащат из казны, а тем, с кого мзду тянул, рассказал бы, как их обманывали.
К слову, те делали бы круглые от удивления глаза и божились бы, что и не подозревали. Встретил бы на улице нищих, ничего не евших, отдал бы им от них же награбленное, а сам бы сел среди них такой же голый. И что дальше? Повесился бы, ограбил другого, который без совести и наворованное не отдаёт? На выбор в тюрьму или в сумасшедший дом. Ну, он-то пристроился, правда торжествует. А дети и жена?.. По миру с протянутой рукой, на панель. Или тяни свою лямку как все: греби под себя, топчи любого, кто мешает приложиться к кормушке. Кто способен лямку жизни правильным образом тянуть, тому и место у удачи за пазухой и наверху. Как думаешь, что наш правдорубец выберет? Особенно когда ото сна чуть очухается, кофе, поднесённое нянькой, выпьет да в трусах у крепостной девки заодно пошурует? Такова наша сегодняшняя жизнь, и никуда нам от неё не деться.
Ненадолго повисла тишина.
— Ужасная теория…
— Ничего ужасного, — развёл руками Станислав. — Ужаснее сентиментализм, фарисейство, ханжество: делайте гадости, но не называйте их по имени и так, чтобы никто не видел. Заработав деньги, с ними заодно и приобретёшь право быть честным, умным, талантливым, право делать что хочешь, например, порассуждать о том, что обществу нужны честность и порядочность. Стандарт двойной морали.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: