Кори Доктороу - Выход [электронное издание АСТ] [litres]

– Я это понимаю.

– Ты рассчитываешь на то, что я получу больше денег, освободив тебя, чем помогая твоему отцу.

– Я очень на это надеюсь. Огромную помощь в этом оказывает мне сам отец, неизменно демонстрирующий свое уродство. Я надеюсь, ты поняла, что работа на него является настолько оскорбительной для тебя, что шанс убежать и наколоть его, и помочь мне, и обогатиться является очень соблазнительным.

Микроухмылка вернулась на место. В точку .

– Твой отец в сложном положении.

– Мой отец заслуживает быть повешенным на фонарном столбе.

– В сложном положении, – думаю, что ты с этим согласишься.

– Ты не возразила против моей оценки.

– Я видела людей, повешенных на фонарных столбах. В этом нет ничего хорошего.

– Предположим, что это правда.

Еще кофе. Второй кофеиновый приход не был таким потрясающим, как первый, она вспомнила, что слышала об этом раньше. Привыкание к кофеину происходило гораздо быстрее, чем к коктейлю нейровозбудителей в кофии. Нужно было увеличивать дозу, чтобы добраться до тех же высот, или выжидать утомительные рефракторные базы, чтобы снова почувствовать такой же кайф.

– Люди, повешенные на фонарных столбах, да?

– Дважды. Не я их вешала.

– А кто?

– Если честно, другие люди вроде меня. Люди, работающие на богатеев, берущие деньги за исполнение приказов, в данном случае за передачу сообщения.

– Сообщения какого рода?

– Не шути с моим боссом, иначе повиснешь на фонарном столбе.

– Но ты никогда никого не вешала на фонарном столбе?

– Никогда никого ни на чем не вешала. Это не мой род деятельности. Меня просили это сделать.

– И ты можешь отказать боссу, который просит тебя об этом?

– Я хорошо выполняю свою работу. Я просто говорю: «Давайте я объясню, почему это только все усложнит. Давайте я покажу, как это заставит тех людей, которые считают, что вы не враг, решить, что им нужно во что бы то ни стало убить вас первым, прежде чем вы сможете прийти за ними. Давайте продемонстрирую, как я могу нейтрализовать людей, которые хотят причинить вам вред».

– Ты имеешь в виду взломать их сети, похитить их…

– И да, и нет. Сопоставить социальные данные, найти руководителей, накопать на них компромат, дискредитировать их. Похитить, если нужно, но это делает их мучениками, поэтому похищение, как правило, не используется. Проще, к примеру, отвлечь их внимание на пожары. Я знаю контрактников, которые будут изучать чаты и форумы своей цели, моделировать слабые места, выявлять старые раздоры, которые можно разбередить, снова сделать значимыми. Проникать в чужую жизнь очень легко. Как только они начнут подозревать, что к ним влез кто-то чужой, они станут показывать пальцами друг на друга, пытаясь определить, кто крыса, а кто свой. Это гораздо тоньше, чем развешивать трупы по фонарям. Чище. Меньше мух.

– Ха-ха.

– Тебе, я вижу, не нравится. Я работаю на твоих врагов, уничтожаю то, что ты строишь, – та пожала плечами. – Я делаю это не потому, что ненавижу тебя. Иногда я даже восхищаюсь тобой. Но я выполняю свою работу. Если ты хочешь в чем-то преуспеть, нужно хорошо делать свою работу. Если я не смогу, кто-то другой выполнит ее за меня, так что если ты не делаешь свою работу лучше, чем люди вроде меня делают свою, то ты обречена.

Инфографика пульсировала красным.

– Я ненавижу эту штуку.

– Я не против того, что ты расстроена. Я говорю довольно неприятные вещи. И на твоем месте бы я тоже была расстроена. Я понимаю, что то, чем ты занимаешься, обусловлено не заработком, а любовью и страстью. Ты хочешь спасти мир. Спасать мир, конечно, здорово, но мне кажется, что ты не справишься. Мне кажется, что никто не сможет. Такова человеческая природа. Если мир обречен, я хочу жить в удобстве, пока он не сгинет.

– Звучит так, словно ты заинтересована в моем доверительном фонде.

– Я очень заинтересована в твоем доверительном фонде, Натали. Ласка. Я считаю, что есть структурные трудности в его получении, но думаю, что смогу найти людей в своем окружении, которые помогут эти структурные трудности устранить. Конечно, им придется заплатить, но…

– Но ты сможешь это себе позволить.

– Я могу это позволить себе и сейчас. Я хорошо выполняю свою работу. Мне достаточно платят. Мои контакты сделают все за вознаграждение, но этим дело не ограничивается. Я предпочитаю платить наличными, даже если это накладывает определенные риски на мои деньги.

Она налила себе еще кофе, поднесла чашку к губам, но не стала пить, а просто глядела на черное зеркало поверхности. Ее руки были неподвижно каменные, а глаза – холодные как ледниковый лед.

– Ты знаешь, что я смогу найти тебя. Неважно, куда ты отправишься, что ты будешь делать, я смогу найти тебя.

– Я знаю, что ты сможешь.

Я знаю, что ты думаешь, что сможешь .

– Ты можешь думать: «У моих товарищей оперативная безопасность лучше, чем у этой русской мордоворотши, ведь вот, как легко они пробрались через периметр сети и оказались внутри ее цикла принятия решений». Ты можешь думать: «Сейчас мы точно сможем ее перехитрить». Именно это ты сейчас думаешь?

Все красное, красное, красное! Тупая инфографика!

– Я так не думаю, но пытаюсь понять, неужели это может быть правдой.

Она отпила и поставила кружку.

– Может быть и правда. Но вряд ли. Оборона всегда сложнее, чем нападение. В обороне все должно быть идеальным. Если ты нападаешь, то достаточно найти всего один огрех в обороне. Сейчас я в обороне. Когда я начну охотиться за тобой, в обороне будешь ты. Ты будешь делать ошибки. Та философия, который ты придерживаешься, ничего не говорит об идеальном выполнении своих задач, ничего не говорит о дисциплине.

Она требует умственной дисциплины, чтобы ни в чем не заблуждаться.

– Это не имеет значения. Если ты хоть как-то меня понимаешь, то знаешь, что мне совершенно безразличны деньги. Если бы я могла сложить их в кучу и поджечь, это был бы единственный день, когда меня не тошнило бы от них. Я не собираюсь обводить тебя вокруг пальца. В конце концов, отсутствие денег без малейшей надежды на их поступление может отвратить моего отца настолько, что он перестанет затаскивать меня в свой семейный культ. Может, он сделает тебя приемной дочерью.

– Не думаю, что я ему позволю, – ее микровыражения невозможно было читать. – Я поговорю с людьми, которые занимаются фондами и финансами, чтобы твой отец не смог ничего отменить. Ты знаешь, если я скажу «нет», а ты расскажешь обо всем своему отцу, я могу значительно, – и здесь я говорю совершенно серьезно, – значительно усугубить твое положение. Ты знаешь, что я смогла отследить тебя, выявить твои привычки. Я вытащила тебя оттуда практически без помех. Мы обе знаем, что тебе плевать на этих людей, но мы обе также знаем других людей, которые имеют для тебя значение, например, Гретил, – от этого имени инфографика вышла за все предельные значения. – Я могу найти ее так же быстро, как нашла тебя. То, что у тебя ничего не поломалось и ничего не отшибло, было моим осознанным решением. Ты понимаешь, о чем я говорю.