Ян Валетов - Чужие сны

Кирилл кивнул в ответ.

Новая охрана. Сам Стилет на посту у входа. Значит, или ждут важного гостя, или случилась серьезная лажа, после которой сам глава секьюрити решил все загладить и настроить как надо.

На танцполе лениво переминались несколько пар, явно на подпитии или под сырцом. Время ковиса еще не наступило. В туалетах его начнут продавать ближе к середине дня — наркотик дорогой, серьезный, от которого тащит просто с паровозной тягой, штука не для баловства. А вот сырец — действующий почти как алкоголь, только дешевле и быстрее (покурил — и готов!) — был в самый раз!

Давыдов наркотики не любил, хотя иногда покуривал или закидывался ковисом перед сексом (особенно хорошо получалось, если принять полграмма на пару с очередной девочкой), предпочитая расслабляться чистым алкоголем или любовью без стимуляторов. Так было приятнее, честнее и без привыкания. Если говорить серьезно, то Кирилл страшно боялся повредить мозг, глотая или нюхая разную химическую дрянь. Повреждение мозга означало одно — работа джампера больше не для него, а ничем другим заниматься он не хотел. Да и не умел, если уж быть откровенным до конца. И страх оказаться за бортом, скатиться в обычную жизнь обычного человека был сильнее желания развеяться при помощи препаратов. И даже сильнее страха смерти.

Бармен — тощий до болезненности парень славянской внешности — узнал Давыдова, кивнув в знак приветствия, а потом налил в стакан граммов сто пятьдесят виски и поставил перед Кириллом еще до того, как тот успел усесться на табурет у стойки.

На эскортниц Давыдов даже не посмотрел. Нет, девчонки были нормальные, компанейские, веселые, некоторые даже красивые, но водить их к себе Кирилл не хотел — потом не отвяжешься. В принципе, любая из них спала и видела, как выйти замуж за северянина с деньгами и умотать из столицы побыстрее. Но стать постоянной подругой госчиновника или военного и получить все блага столичной сытой жизни, не меняя места жительства (да и места работы), тоже было неплохо. Давыдов не хотел проблем. Девицы из «Отростка» об этом знали и его не трогали, разве что иногда, когда Кирилл был в настроении, подсаживались поговорить. Знали, что он парень не бедный, не жадный и в случае чего у него можно перехватить пару сотен или попросить решить какой-то не слишком глобальный вопрос.

Кто Давыдов в действительности, кем служит и чем занимается, не знал никто. Стилет, конечно, догадывался, что постоянный клиент совсем не прост, но о том, что Кирилл — джампер, и не просто джампер, а джампер-марафонец, не подозревала даже родная мать Давыдова, вот уже лет семь живущая на небольшой вилле у самого берега теплого Белого моря.

Виски, если честно говорить, был паршивый. Крепкий, но паршивый. И называть этот самогон благородным именем «виски» было чистой воды издевательством над напитком, но забирало пойло здорово, особенно, когда ложилось на старые дрожжи. А в желудке у Давыдова еще плескались остатки спирта, которым его отпаивали после возвращения. Тогда выпивка не брала, побеждал адреналин, а от обжигающей жидкости только тошнило и хотелось кашлять, зато сейчас, сделав первый глоток, он почувствовал, как мир вокруг него начал терять резкость. Он знал такое состояние — еще граммов двести, и его вырубит напрочь, словно кто-то невидимый погасит свет, а потом… Потом будет утреннее пробуждение из серии «врагу не пожелаешь». Следовало торопиться. Он обвел глазами зал, стараясь рассмотреть лица сквозь дымную пелену приближающегося опьянения.

Девушек в зале было немного. По понятиям тех, кто вел исключительно дневную жизнь, время было раннее, и основной поток должен хлынуть в зал только после двух пополудни, когда в «Отросток» поедут гуляки из центра, пресытившиеся тамошними пафосными барами и стерильными безопасными клубами. Ни одного лица, за которое Кирилл мог хотя бы зацепиться взглядом, ни у стойки, ни за столиками, ни на танцполе не наблюдалось, а до состояния, когда внешность временной подружки уже не будет иметь значения, Давыдов не допился.

Он еще раз отхлебнул из стакана и с трудом пропихнул едкую жидкость в горло.

«Это лекарство, — подумал Кирилл, облизывая горькие губы. — Просто нужно принять лекарство, чтобы забыться…»

Он вспомнил набережную Дуная, осеннюю прохладу и едкий запах пороха, бьющий в ноздри. И как сильна была боль, разрывавшая его ногу. И как в момент, когда рукоять нагана уже летела в висок едва не убившей его женщине, он вдруг…

Почему он не нанес смертельный удар? Это не было бы победой, он вряд ли успел бы догнать и уничтожить цель, но ликвидация вражеского носителя — тоже выдающийся успех. Что помешало ему ударить? Он узнал в ней… Кого? Кого можно было узнать в этой роллерше с замашками профессионального киллера? Он никогда не видел ее до того, она даже отдаленно не напоминала Давыдову никого из тех, с кем он был связан. И все-таки он узнал ее и не убил! Бред какой-то!

Кирилл снова поднес к губам стакан и на этот раз неожиданно легко сделал большой глоток.

Такого с ним никогда не случалось. Он мог сомневаться до того, как ввязывался в драку. Мог переживать после того, как схватка заканчивалась. Но никогда не рефлексировал в момент боя — иначе его давно бы не было в живых. То, что сегодня он выжил, было чистой случайностью. Не его заслугой, а стечением обстоятельств. Это значило одно — стоит задуматься над произошедшим, потому что в следующий раз звезды могут сойтись иначе. Может быть, он нездоров? Что-то случилось с его уникальным мозгом, и тот подает сигналы бедствия? Наведенные галлюцинации? Внутри девушки на роликах был такой же джампер, как он сам. Непонятно — женщина или мужчина. Просто джампер. Иная сущность, захватившая тело носителя. Он не знал девушку — это абсолютно точно. Он узнал джампера? Исключено! Это даже не противоречит теории, теория здесь ни при чем! В таком предположении нет ни малейших следов логики. Чушь, однозначно.

Кирилл зажмурился и снова хлебнул виски. В животе уже бушевало пламя — горячая волна бежала по жилам. Пора. Допить и ехать. Завтра будет завтра. Этим вечером джампа не будет точно. Он сейчас не способен ни на что, даже фигурально. В крови все еще кипел адреналин, но алкоголь, похоже, одерживал победу. Конечно, будет плохо, но тащить в кровать первую попавшуюся девку он не хотел. Был бы трезвее — хотел бы, а сейчас желания отступили, их смывало, растворяло в себе тяжелое, как кошмарный сон, опьянение. Наступит ночь — разберемся. Дома есть аспирин. В конце концов, выкурю сигарету ковиса — точно полегчает. Во всяком случае, сегодня он больше не прыгнет. Пусть, если приспичит, прыгают те, кто может. Сегодня он — никакой.

Давыдов положил на стойку двадцатку и (бармен кивнул — мол, останется на следующий раз) медленно, с трудом сполз с края табурета. Штормило не на шутку, но Кирилл не успел сделать и двух шагов, как натолкнулся на…