Дэн Симмонс - Сироты вечности [сборник litres]

– Может быть, тут вообще не было внешних планет, – печально возразила Ден Соа, белополосный дипломат. – Зато в таком случае при расширении солнца не погибла никакая жизнь.

– Сайгё, – сказала Дем Лиа, – почему мы приближаемся к белой звезде? Покажи нам ее параметры, будь добр.

Над столом повисли картинки, диаграммы, траектории и столбцы данных.

– Что это? – спросила пожилая желтополосная Оам Раи.

– Орбитальный лес Бродяг, – ответил ей Джон Микайл Дем Алем. – Столько времени… Такой долгий путь… И нас опередил какой-то древний ковчег Бродяг времен их Хиджры.

– Опередил нас в чем? – уточнила Рес Сандре, вторая зеленая. – Сайгё, в этой системе нет планет?

– Нет, мэм, – ответил ИскИн.

– Вы собираетесь пополнить запасы в их орбитальном лесу? – поинтересовалась Дем Лиа.

По плану они должны были обходить стороной любые планеты и поселения энеан, Священной Империи Пасема или Бродяг, обнаруженные на долгом пути от пределов человеческой вселенной.

– Этот орбитальный лес исключительно богат, – сообщил ИскИн Сайгё, – но истинная причина, заставившая экипаж разбудить вас и приступить к торможению, состояла в том, что кто-то, живущий в этом орбитальном лесу либо вблизи него, передал сигнал бедствия на полосе частот ранней Гегемонии. Сигнал очень слаб, но мы засекли его за двести двадцать восемь световых лет.

Все смолкли. «Спираль» отправилась в странствие через восемьдесят лет после Момента Сопричастности Энеи – поворотного события в человеческой истории, ставшего для большинства началом новой эры. До Момента Сопричастности почти три столетия человеческой вселенной правила Священная Империя Пасема, власть в которой принадлежала Церкви. Эти Бродяги пропустили всю историю Пасемского периода и, вероятно, значительную часть тысячелетнего периода Гегемонии. Добавить к этому четыреста с лишним лет временного долга «Спирали»… Если они были участниками первой Хиджры со Старой Земли или с Задворок в ранние дни Гегемонии, они уже не менее полутора тысяч стандартных лет не имели контакта с человечеством.

– Интересно, – протянул Петер Делен Дем Тае. Его синяя полоса означала глубокие знания в области психологии и антропологии. – Сайгё, воспроизведи, пожалуйста, сигнал бедствия.

Послышалась серия щелчков, свистов и бульканий и среди них, кажется, два отфильтрованных электроникой слова. Древний акцент – английский язык Великой Сети времен ранней Гегемонии.

– Что он сказал? – спросила Дем Лиа. – Я не смогла разобрать.

– На помощь, – пояснил Сайгё. Голос ИскИна с легким азиатским акцентом всегда звучал чуть иронично, но сейчас он был серьезен.

Девять собравшихся в молчании переглянулись. Их целью было оставить позади человеческую и постчеловеческую энейскую вселенную ради того, чтобы культура Спектральной Спирали Амуа нашла свой путь развития, свою судьбу, свободную от вмешательства энеан. Но Бродяги – другая ветвь рода человеческого, решившая направить свою эволюцию по пути адаптации к космосу. С Бродягами путешествовали их союзники тамплиеры, которые с помощью своих генетических секретов могли выращивать орбитальные лесные кольца и даже сферические деревья, полностью окружавшие солнца.

– Сколько, по вашей оценке, в этом лесу Бродяг? – спросила Ден Соа, которой с ее белополосными навыками в случае контакта предстояло стать дипломатом.

– Семьсот миллионов на тридцатиградусной дуге, которую мы можем рассмотреть по эту сторону солнца. Если они расселились по всей или почти всей окружности, то оценка численности – несколько миллиардов.

– Какие-нибудь следы акерателов или цеппелинов? – спросил Патек Георг.

Все главные орбитальные леса или древесные сферы сотрудничали с этими двумя расами, которые объединились с Бродягами и тамплиерами в период Падения Гегемонии.

– Никаких, – сообщил Сайгё. – Но обратите внимание на лес в центральном иллюминаторе. Мы на расстоянии шестидесяти трех астрономических единиц, это изображение увеличено в десять тысяч раз.

Все повернулись к центральному иллюминатору. Казалось, орбитальный лес находится всего в нескольких тысячах километров от корабля. Зеленые листья, коричневые ветви, заплетенный главный ствол – все это играло красками в свете звезды класса G8 и плавно закруглялось, исчезая из виду.

– Здесь что-то не так, – сказала Дем Лиа.

– Аномалия, которая вместе с сигналом бедствия заставила нас вывести вас из глубокого сна, – пояснил Сайгё. Его голос снова звучал спокойно. – Это орбитальное лесное кольцо не биоконструкция Бродяг или тамплиеров.

Доктор Самел Риа Кем Али тихо присвистнул:

– Орбитальный лес, созданный инопланетянами. А живут в нем Бродяги – потомки людей.

– И еще кое-что. Мы обнаружили это после входа в систему, – сказал Сайгё.

Левый иллюминатор внезапно заполнило изображение механизма – космического корабля, неописуемо уродливого и огромного. Внизу экрана возникло для масштаба изображение «Спирали». Длина «Спирали» составляла один километр. Корпус большого корабля был по меньшей мере в тысячу раз длиннее. Чудовище – широкое, массивное, пузатое и безобразное, угольно-черное, насекомоподобное – соединило в себе худшие черты эволюции и промышленного производства. Спереди у него было нечто похожее на пасть со стальными зубами – грубое отверстие, усаженное бесконечными рядами жвал, лезвий и бритвенно-острых роторов.

– Как бритва Господня, – сказал Патек Георг Дем Мио. Холодную иронию чуть подпортила едва различимая дрожь в голосе.

– Ни хрена себе бритва Господня, – тихо ответил Джон Микайл Дем Алем. Одной из его специализаций как черного было жизнеобеспечение, и он вырос, работая на огромных фермах Витус-Грей-Балиана Б. – Это же утилизатор отходов из преисподней!

– Где он? – начала было Дем Лиа, но Сайгё уже высветил над столом график, показывающий траекторию их движения к лесному кольцу.

Отвратительный корабль-механизм заходил выше эклиптики, примерно в двадцати восьми астрономических единицах от «Спирали», и тормозил быстро, хотя далеко не так резко, как «Спираль». Из графика было ясно: при данной скорости торможения он выйдет к кольцу через девять стандартных дней.

– Вот это и могло быть причиной сигнала бедствия, – предположила Рес Сандре, вторая зеленая.

– Если бы оно надвигалось на меня и мою планету, я бы орала так, что меня бы за двести двадцать восемь световых лет без радио услышали, – заметила молодая белополосная Ден Соа.

– Если мы начали принимать слабый сигнал за двести двадцать восемь световых лет отсюда, – сказал Патек Георг, – значит либо эта хреновина входит в систему очень медленно, либо…