Стивен Эриксон - Радость, словно нож у сердца [litres]

– Ворье сраное эти Серые!

Меллик выпрямил спину.

– Только, господин президент, они уже ушли. Сбежали.

– Потому что по соседству завелась банда покруче? Прекрасные новости!

– Пока что они не пытаются никого эксплуатировать, – возразил Меллик, – и это, как мы полагаем, существенная деталь.

– И еще более многообещающим является тот факт, – поспешил вставить Престер, – что Серые бежали, не вступая в бой. Вероятно, новым инопланетянам было достаточно им лишь пальчиком погрозить. Да, мы уступаем Серым, но те, судя по всему, уступают пришельцам значительно сильнее.

– Похоже, – заметил Меллик, – что галактика населена значительно гуще, чем было принято считать.

– А почему тогда программа SETI так облажалась? – возмутился Кент.

– Это, сэр, пока загадка.

Рэйн Кент медленно опустился в кресло, казалось, силы его оставили.

– Вся наша полиция если чем сейчас и занимается, так это помогает бабулям кошек с деревьев снимать. Беспорядки прекратились. Преступность сошла на нет, даже кражи кончились. А куда делись все наркодилеры? Торчки по всей стране уже на стены лезут. Метадона нигде не достать ни за какие деньги, а тем временем через границу перешел добрый миллион мексиканцев, и мы хрен что с этим можем сделать. Вы там что-то лепечете про бюджетные ограничения – а что будет, когда граждане решат, что налоги платить необязательно? Конечно, можно начать вычитать их прямо из зарплаты, но для этого нам понадобится втрое больше налоговиков! Да ладно, кому я голову морочу – не в три, а в тридцать три раза больше, а у нас и так серверы не выдерживают! Мы совершенно не в состоянии контролировать происходящее. Все контролируют пришельцы, а их заботят только панды с китами, секвойи да ушастые совы, или как они там называются. А, ну и чтобы никто не дрался на переменке. Только любая переменка когда-нибудь заканчивается, звенит звонок на урок. Где он, этот звонок? Почему не звенит? И что, черт возьми, начнется, когда наконец зазвенит?

– С наркоторговлей происходят любопытные вещи, – заметила вице-президент, когда Кент наконец выдохся и вместе с этим, казалось, совершенно утратил волю к жизни. – Мы наблюдаем очень тонкий подход к применению принципа ненасилия-к-другим, особенно учитывая, что наркоманы-то свою дозу страстно желают. Тем более что причинять вред самому себе вроде бы не запрещено…

– К чему ты клонишь? – устало поинтересовался Кент.

– Вот к чему, Рэйн. Похоже, для нас подчеркивают моральную сторону вопроса. Дело даже не столько в наркомании как таковой, как в том, что за ней стоит уголовный элемент. А криминальная активность пресекается сейчас по всему миру. В данном случае сырье для наркотиков собирается, перерабатывается, поступает на склады – а оттуда попросту исчезает в никуда. Если не считать медицинского героина и прочих опиатов.

– Обожди. А что, бывает медицинский героин?

Прентис пожала плечами.

– Против травки они вроде бы ничего не имеют, по крайней мере насколько можно судить по штатам и государствам, где она легализована.

– Это и есть звонок, – сказал Кент. – Конец переменке. Вот и Иисус с колокольчиком. – Он ткнул пальцем в советника по науке. – Короче, Бен, хватит сопли жевать. Передай НАСА, что нам нужен запуск. Какой-нибудь долбаный астронавт в долбаной капсуле или что-то в этом духе. Чтобы летел устанавливать контакт. Хватит уже с нами в прятки играть. Мы из этого целое зрелище устроим. Объявим, что уверены – контакт обязательно состоится. На расходы, Бен, мне плевать, ясно? – Он встал. – Нужно же людям вокруг чего-то сплотиться, да?

– Ну, – ровным голосом заметила Диана, – это уж всяко получше Маршей Свободы.

Кент фыркнул.

– Мэрдо всегда был болваном. Богатым и могущественным – но все же болваном. Рад, что все это сработало против него самого. Но урок стоит извлечь – надо, чтобы этот запуск тоже не сработал против нас.

– Господин президент, – сказал Бен Меллик, – это ведь в первую очередь от пришельцев зависит?

– Мы на их блеф не поддадимся!

– Не слишком ли это азартно? – возразил Престер.

– Когда это американцы боялись рисковать?

– Мы полагаем, – сказал Престер, – что китайцы сейчас резко ускоряют свою лунную программу.

– А мы тем временем в жопе ковыряемся! Страна окончательно сбилась с пути. Я это во время кампании говорил и сейчас не устаю повторять. Как будто совсем без яиц остались – извини, Ди-Кей. Только со всеми этими ласковыми и нежными придурками – ой-ой, зачем вы раните мои чувства и прочее дерьмо – мы уже, черт возьми, в нацию институток превратились. Пора проявить лидерские качества – это я вам всем сейчас говорю!

– Но даже если запускать совсем без подготовки, какое-то время все равно уйдет, – сказал Бен Меллик.

– А еще потребуется одобрение конгресса… – начал Престер.

– Что я им скажу, то они и одобрят, – заявил Кент.

– Вас там не очень-то любят, Рэйн. Они на вас по полной оттопчутся.

– Вот прямо так? Можешь им передать, что я тогда наложу вето на все их законопроекты до единого. Все их обещания избирателям прахом пойдут. Послушайте! Мне нужно обратиться к нации. Я все это изложу. Весь мир может дрожать от ужаса, но не американцы! Это наша Солнечная система, черт ее возьми!

– Откровенно говоря, сэр, – заметил Бен Меллик, – даже планета и та уже не совсем чтобы наша.

Рэйн Кент медленно сел.

– Потому нас и игнорируют? Мы больше ничего не значим?

– Необходимость в управлении никуда не делась. – Вице-президент оттолкнулась от кресла и встала, скрестив руки на груди. – Тот факт, что с нами не делалось официальных попыток контакта, подразумевает, что новые пришельцы осознают необходимость различать уровни вмешательства.

– Что это означает? – спросил Рэйн.

– Ну, во-первых, есть вмешательство глобальное – или лучше назовем его макро уровнем. Силовые поля по всей Земле, а потом – запрет на насилие. Ну и, разумеется, происходящее с Венерой и Марсом. Безусловно, ненасилие влияет на поведение людей, однако на данный момент оно фактически служит поддержкой правоохранительным системам по всему миру, поскольку возможность арестовывать и заключать в тюрьмы у нас осталась. Силовые поля лишили нас возможностей экстенсивного развития и доступа к новым ресурсам, что вызвало необходимость переориентировать население, особенно в бедных странах, на что-то другое. – Она сделала паузу, чтобы убедиться, что все ее внимательно слушают. – Но непосредственное управление – потенциальный микроменеджмент всего происходящего – по-прежнему за нами. За людьми.

– Пока что за нами, – уточнил Дэниел Престер.

– Пока что. Но введенные пришельцами макроограничения, судя по всему, призваны подтолкнуть нас к определенному пересмотру наших принципов, и в данном случае я имею в виду не только принципы, относящиеся к государственному управлению, но и экономические.