Стивен Эриксон - Радость, словно нож у сердца [litres]

Легко ли пережить подобный удар по самолюбию?

Или, например – прозвенел звонок, уроки наконец-то кончились. Задира-шестиклассник, обычно поджидающий тебя в квартале от школы у самого входа в переулок, по которому тебе бежать домой, и сегодня на месте. Вот только злоба из его глаз куда-то исчезла. Папаша больше не может его поколотить, так что и отыгрываться на тебе ему не нужно. Ты просто проходишь мимо, а он вдруг приветствует тебя кивком.

Но вернемся в Милуоки. Джейкоб П. не думает про зоны отчуждения (которые, похоже, зовутся именно так, хотя и неизвестно, откуда именно взялся термин). Его не волнуют «Большая семерка» и беспомощные мировые лидеры, которым осталось лишь обсуждать неустойчивость рынков и их неминуемый крах, а о вопросах безопасности, дружественных – или же враждебных – военных блоках, миротворческих операциях и торговых эмбарго можно попросту забыть. Джейкоб П. не задумывается о внезапно появившихся в лагерях беженцев по всему миру запасах пищи и чистой воды. Не удивляется в одночасье исчезнувшим инфекционным заболеваниям и даже не задается вопросом, когда в последний раз простужался. О том, где взять дозу, он тоже не думает.

Тридцатидевятилетний бывший наркоман, причем клеймо это даже не вызывает в окружающих прежнего беспокойства и недоверия, выбирается из своей дыры. Похоже, не так-то в ней было и замечательно.

Для каждого из нас наступило время выбраться из материнской утробы, из мирка мелких личных удовольствий, состояли ли они в том, чтобы угрожать другим водителям на шоссе или поколачивать третьеклашку после уроков. А как насчет папаши, использовавшего сына в качестве боксерской груши? Он пошел, купил себе настоящую грушу и повесил в гараже. И сейчас молотит по ней, словно метроном, вколачивая в нее накопившиеся за целую жизнь гнев и раздражение – однако их запасы внутри его быстро тают, и вот он уже широко открытыми глазами смотрит в собственное будущее, неизвестное и непознаваемое. Словно огромный… вопросительный знак.

Чрезвычайная сессия «Большой семерки» собрала около восьми тысяч протестующих. Они постояли у ограждений, потом стал накрапывать дождик и большинство разошлись по домам.

Лидеры «Семерки» тоже разъехались, ни один не собрал пресс-конференции и даже не вышел к камерам. Вокруг них все так же суетились официального вида помощники, секретари и обслуга, хотя ни малейшей потребности в этом не существовало. Повсюду торчали телохранители, которым было нечем заняться, даже для бдительности причин не имелось. От всего мероприятия веяло самодостаточностью хорошо отрепетированной пантомимы. И что теперь? Что дальше?

?

Колонка редактора «Дэйли мейл»,

3 июня

Концлагерь «Земля»!

Так вот как оно все кончится – не взрывом, но всхлипом. Раз уж мы готовы склониться перед инопланетянами, которым недостает даже смелости предъявить нам свои отвратительные физиономии (или что там у этих галактических коммунистов вместо физиономий), то пора уже выстраиваться в очереди, получать свои кандалы и татуировки с личным номером, а потом уныло брести по пандусам в трюмы космических скотовозов – и прямым рейсом на лунные шахты.

Хотя жаловаться вряд ли кто станет. Уж лучше ковырять Луну кайлом, чем жить в позолоченной клетке, в которую превратилась Земля. Если это, конечно, можно назвать жизнью. Рыночный капитализм уже задули, словно последнюю жалкую свечку, наступает тьма – бесконечная и беспросветная.

Наш дух сокрушен. Нас принудили к кротости, но это, увы, больше не означает, что мы унаследуем Землю.

Не подчиняться! Не сдаваться! Лучше умереть стоя, чем жить на коленях! Плечом к плечу! Пускай-ка они спустятся сюда и попробуют загнать нас в свои скотовозки. А мы им плюнем в лицо!

Колонка редактора «Файненшл пост»,

3 июня

Когда только и остается, что беспокоиться из-за ерунды

Вероятно, на мониторах невидимого космического корабля у нас над головами финансовый апокалипсис выглядит достаточно увлекательно. Если инопланетяне азартны, то по мере того, как мы топчемся все ближе к самому краю глобальной катастрофы, ставки, которые они на нас делают, должны лишь расти.

Военная промышленность по всему миру практически остановилась, тысячи высококвалифицированных рабочих выстроились в очереди к биржам труда. С прекращением активной геологоразведки, а также добычи методом разрыва пласта и на нефтеносных песках мировые запасы нефти начали истощаться. Слухи о новых силовых установках не в состоянии утихомирить панику на рынках, терзаемых перспективой нефтяного голода.

В придачу к падающим рынкам под угрозой сейчас находится само понятие национального суверенитета, поскольку неизбежным следствием невозможности каких-либо форм принуждения является проницаемость границ. Через закрытый шлагбаум можно перелезть, колючую проволоку – перерезать. Массовые перемещения населения приобрели характер всемирного потопа, угрожающего поглотить развитые страны, еще более перегружая инфраструктуру, и без того пострадавшую от финансового кризиса.

В любых других обстоятельствах сейчас повсеместно вспыхивали бы войны, погружая целые регионы в водоворот смертей и разрушений. Вместо этого мы становимся свидетелями коллективного переселения всего человечества, как если бы нас постигла природная катастрофа чудовищных пропорций – однако при этом ни на ком даже царапины не найти.

Человечество как единый вид застыло сейчас в печальном ожидании, высматривая хотя бы первые признаки наступающего нового порядка и того, что он окажется лучше нынешнего состояния дел. Не один десяток лет основной движущей силой нашей цивилизации был рыночный капитализм. Прежние битвы между индивидуалистами и коллективистами отошли в историю, сделались сноской к главе о триумфе свободы. Но не была ли значительной частью столь трудно завоеванной свободы – свобода ошибаться?

Похоже, частью значительно большей, чем мы до сих пор полагали.

Имеющие глаза видят все предельно ясно. Дни монетаристской экономической модели сочтены. Ставки, азартно объявляемые сейчас на инопланетном корабле, не соответствуют нашей системе ценностей, и не стоит себя обманывать: как раз нашу систему они ни во что не ставят.

Подобного в истории человечества еще не было. И если нам удастся пережить происходящее, весьма вероятно, что мы потом сами себя не узнаем. Сделавшись инопланетянами на собственной планете.

Колонка приглашенного обозревателя «Гардиан»,

7 июня

Х. Л. Тойнби (доктор философии в области классической литературы, Кембриджский университет, кавалер Ордена Британской империи)