Стивен Эриксон - Радость, словно нож у сердца [litres]

Варвары у ворот

В III–IV веках на границах Римской империи было неспокойно. В глухих лесах Северной Европы, в продуваемых всеми ветрами балканских долинах, на хребтах Кавказа пришли в движение целые народы. Многочисленные племена, которые согнал с насиженных мест Аттила и его все расширяющаяся империя гуннов и которым впоследствии предстояло сформировать различные культуры нынешней Европы, хлынули через границы в поисках защиты, в поисках новой родины.

Многие названия этих племен все еще с нами: франки (французы), лангобарды (ломбардцы), англы (англичане), саксы (саксонцы). Другие же, подобно готам и вандалам, трансформировались в нечто, что можно назвать современными субкультурами, принадлежность к которым определяется скорее поведением, чем происхождением.

Рим не смог отразить их нашествие. Внутренняя инфраструктура империи, уже подорванная политической нестабильностью, вырождением окружающей среды, религиозными бунтами и национальными восстаниями, попросту рассыпалась. На Западе коллапс произошел внезапно. На Востоке он растянулся надолго и окончился лишь с взятием турками Константинополя в 1453 году.

История многому способна нас научить. В массовом переселении народов нет ничего нового. С высоты своего нынешнего знания мы можем сконцентрироваться на долговременном процессе восстановления культуры и цивилизации, последовавшим за тем, как вся колода народов оказалась перетасованной, на Возрождении, словно бы даровавшем новую кровь и новый образ жизни. Цивилизация редко исчезает без следа, чаще всего она трансформируется и эволюционирует. Англичане считают себя истинными британцами, неизменными и коренными обитателями Британских островов. Разумеется, англы пришли на острова из Дании, Германии и Саксонии. А современные генетические изыскания указывают на их происхождение из еще более отдаленных восточных регионов – где-то в степях на территории нынешних Грузии и Казахстана.

Наша самоидентификация меняется со временем, и ключом к ней является понятие нации. Заголовки и первые полосы прочих газет в панике кричат о варварах у наших ворот, о высаживающихся на берега наших благословенных островов нелегалах. Будь в римской провинции Британия V века таблоиды, они вопили бы то же самое.

По всему миру, страна за страной, границы рушатся, и целые народы ищут новой жизни в чужой земле. Культуры сталкиваются между собой, однако бой барабанов страха и ксенофобии больше не означает кровопролития, и уже один этот неопровержимый факт недвусмысленно объявляет нам о наступлении новой эры.

Когда одна империя рухнула, на ее месте выросло множество новых. Что нас ждет впереди? Этого не знает никто, но что бы это ни было, нам предстоит прожить его день за днем, мгновение за мгновением. Нас несет волна истории, и этого не отменить ни политиканам, ни прекраснодушным оптимистам. Тысячу шестьсот лет назад это мы, варвары, стояли у ворот – и как вам результат?

«Нэшнл Энквайрер»,

7 июня

Освальд был инопланетянином!

Джон Бут – первый в череде инопланетных убийц!

В поисках подтверждения ученые намерены клонировать Авраама Линкольна!

Доктор Джон Милкос из университета Дж. Вандермеера направил формальный запрос в Смитсоновский институт, требуя предоставить ему образец клеточной ткани Авраама Линкольна, которого он затем намерен клонировать с целью получения у президента США подтверждения тому, что убийства американских президентов направлялись инопланетным заговором.

– Хватит уже секретности, – заявил доктор Милкос. – Мы хотим знать все. Инопланетян следует призвать к ответу.

Доказательства того, что инопланетянином был Ли Харви Освальд, пока неубедительны, однако доктор Милкос уверен, что генетический анализ расставит все по местам.

– Упорно ходят слухи, – утверждает он, – что вместе с новыми свидетельствами оккупации инопланетянами Луны мы обнаружим и хранилище свидетельств об их манипуляции американцами с самого дня прибытия «Мэйфлауэра».

Смитсоновский институт отказался комментировать заявление ученого.

Шоу Маккензи Гэнтри («Фокс Ньюс»)

Расшифровка аудиозаписи интервью с Барбарой Бэклоу, институт глобальной стратегии Морланда

ГЭНТРИ: Добро пожаловать, доктор Бэклоу. Для слушателей, незнакомых с деятельностью института Морланда, не могли бы вы вкратце пояснить, чем вы там занимаетесь?

БЭКЛОУ: Благодарю вас, Маккензи, разумеется. Наш институт представляет собой мозговой центр экономистов, специальностью которого является выявление глобальных экономических тенденций и затем разработка стратегий, позволяющих Соединенным Штатам получить на основе этих тенденций преимущество и тем самым выгоду. Мы консультировали четыре предыдущие администрации и продолжаем тесно взаимодействовать как с республиканцами, так и с демократами.

ГЭНТРИ: Говоря о тенденциях, вы имеете в виду то, чему еще предстоит наступить, что нас ожидает? Подозреваю, что сейчас в этом отношении царит чудовищная неразбериха?

БЭКЛОУ: Это верно, произошла весьма резкая, я бы даже сказала – фундаментальная, смена парадигмы. Не только в экономике, хотя мы, и это естественно, большей частью фокусируем внимание на ней. Можно говорить об отдельных рынках, которые затронуло…

ГЭНТРИ: Затронуло? По-моему, они попросту рухнули.

БЭКЛОУ: Мы в данном случае предпочитаем говорить «испытали отклонение под внешним воздействием».

ГЭНТРИ: «Внешним»? Вы имеете в виду инопланетян?

БЭКЛОУ: Да, наружную силу, действия которой мы не можем контролировать и предсказывать.

ГЭНТРИ: А что вы в таком случае имеете в виду под «отклонением»?

БЭКЛОУ: Ну, говоря простыми словами, именно отклонение от нормального состояния.

ГЭНТРИ: То есть крах. Я вас понял. Так, значит, мы сейчас говорим о вполне очевидных рынках или отраслях промышленности? К примеру, нефтедобыча. Разрыв пласта. Нефтеносные пески. Однако поступают также и сообщения о закрытии угольных шахт. Это означает, что нас ждет энергетический кризис?

БЭКЛОУ: Да, напрашивался именно такой вывод. Однако с появлением новостей о новом источнике энергии, о двигателе без топлива и выхлопа, наш институт попытался отойти от первоначальных драматических прогнозов…

ГЭНТРИ: Ясно, вам пришлось дать задний ход. И неудивительно. Я хочу сказать, если этот двигатель действительно работает и при этом способен делать все то же самое, что и, скажем так, обычный мотор, использующий нефтепродукты, это совсем другое дело, верно?

БЭКЛОУ: И да, и нет. То есть всей машиностроительной отрасли еще предстоит перенастроиться на выпуск новой продукции, а вторичная и более глубокая переработка – я имею в виду отрасли промышленности, связанные с нефтяной, то есть производство пластика, разнообразных смазок, короче говоря, они тоже на очереди. Это означает, что им придется изрядно потолкаться локтями, пока не установятся новые технологические цепочки. Сказать по правде, сейчас все они находятся на распутье. Что из этого выйдет, мы пока не знаем. Для целого ряда отраслей главное сейчас – удержаться на плаву, одновременно заботясь о переходе на новые рельсы и о долговременном выживании.