Стивен Эриксон - Радость, словно нож у сердца [litres]

До того они видели лишь один труп за другим, звука не было, изображение дергалось вместе с носителем камеры, который трясся – от ужаса или, с той же вероятностью, от ненависти. Цвет кожи и разрез глаз ничего не значили, было не важно, откуда эти люди родом. Все они были людьми, и Джоуи чувствовал, как при виде того, что с ними сделали, в нем самом закипает гнев.

Тони Ньютон. Так звали мужчину. Сколько он здесь провел, он не знал – он не знал даже, что находится на Луне. В памяти его все перемешалось. Он пришел в себя, понял, что один, дверь открыть не удалось. Один раз после этого заснул, или, быть может, два раза. Он замерз, был голоден, сильно обезвожен и страдал от чего-то вроде дизентерии. Серых он помнил, но что они с ним делали – нет.

На мониторе Джоуи открылось небольшое окошко, это был Кинг-Кон. Энтони Ньютона объявили в розыск в феврале 2015 года. Его бывшая жена настаивала, что исчезать без предупреждения ему несвойственно. Заявила, что он для подобных выходок, особенно среди зимы, слишком скучная личность. Дело так никуда не продвинулось и оставалось открытым.

Джоуи вытер глаза. Он обнаружил, что так и не выключил камеру, но решил, что его все равно никто не видит. Внимание всего мира было сейчас приковано к Тони Ньютону, к предупредительному врачу в военной форме и к офицеру в нескольких шагах от них, который, похоже, с кем-то разговаривал по рации. Офицер вдруг застыл на месте, потом шагнул к тому китайскому солдату, который мог говорить по-английски.

Они обменялись негромкими и потому неслышными репликами, затем солдат намеренно развернулся к единственной камере.

– Это не все, – сказал он по-английски. – Мы обнаружили еще четыре коридора. На данный момент живых семеро. Двое – в критическом состоянии и, быть может, не выживут. Детей среди живых нет. Погибших на данный момент обнаружено сто тридцать шесть человек. – Он помолчал, потом продолжил: – От имени Китайской Народной Республики капитан Шэнь и каждый из нас сделают все возможное, чтобы помочь жертвам этого чудовищного… преступления. Вы можете продолжать смотреть, однако я прошу вас проявить уважение к этому человеку. – Затем он резко скомандовал что-то по-китайски. Камера переместилась, убрав из кадра наготу Тони Ньютона.

Из всего, что уже успел сегодня увидеть Джоуи, именно это небольшое действие заставило слезы хлынуть ручьем из его глаз, и он зашарил рукой у монитора, пытаясь выдернуть провод веб-камеры.

– Зачем вы это сделали? Хотя нет. Это я как раз понимаю. – Сэм трясущейся рукой зажгла сигарету, встала и принялась расхаживать по комнате. – Я все-таки начала ощущать себя заложницей. Этот корабль – да что там, эта комната – моя камера. А на экранах видно лишь, как внизу все стремительно низвергается в хаос, и повсеместно. – Она помолчала. – И эта треклятая одежда, которую я вынуждена носить неделю за неделей, каждый чертов день без перерыва! И мне наплевать, что вы ее волшебным образом чистите каждую ночь. Скажите, Адам, что мне пора, иначе я могу и не выдержать!

– Осталось уже немного, Саманта Август. Ваше уникальное требование приводится сейчас в исполнение со всей возможной скоростью, насколько это позволяют соображения безопасности. Для этого потребовались весьма непростые технологии, хотя должен признать, что решение столь сложных задач мне в радость.

Ночь тяжких переживаний все длилась, рассвет так и не наступил. Она все глубже впадала в депрессию, при том, что подобное ощущение было ей совсем непривычно. Горе и печаль нуждались в том, чтобы их выплакать, а то, что эту необходимость принято отрицать или подавлять в себе, она сама считала одной из наиболее смехотворных черт несвободного общества. Слез не следует стыдиться. Способность плакать – качество вполне здоровое, и, что в данном случае даже более существенно, необходимое человеку.

И однако депрессия, словно бы окутавшая все вокруг душным одеялом отчаяния, была ей не слишком знакома по прежней жизни. Возможно, впервые за все время она всерьез усомнилась в человечестве, в том, что оно заслуживает хоть какого-то будущего.

Только сейчас она не испытывала ничего, кроме возмущения. Добрый признак?

Скрестив на груди руки, она бросила взгляд на экраны.

– Разве нынешнего уровня всеобщего гнева для вас, Адам, недостаточно? Мы прямо-таки жаждем крови! И вам это известно, так? Все жаждут крови, и при этом даже отвесить пинка телеэкрану и то не способны. Вы сейчас подожгли фитиль у пороховой бочки.

– Я пришел к выводу, что национальная секретность в данном случае лишь повредит.

– И потому взломали китайскую трансляцию. При том, что это тот самый редкий случай, когда ограниченная – по крайней мере, поначалу – аудитория представлялась мудрым выбором.

– Почему?

Она глубоко затянулась и, резко выдохнув дым, махнула рукой в сторону экранов.

– Да чтобы всего этого не было! Чтобы люди не высыпали на улицы, устраивая марши и требуя от своих правительств немедленно раскрыть все, что им известно о Серых – а ведь когда вся правда выйдет наружу, по крайней мере некоторые из них рухнут. Тем самым еще больше усугубляя хаос.

– Как вы полагаете, Саманта Август, сами китайцы опубликовали бы видео?

Она хмыкнула.

– В прежние времена – вряд ли. Теперь – кто знает? Хотя сперва они, вероятно, подвергли бы его редакции…

– Тем самым лишь подняв градус неверия и паранойи вокруг того, что именно было вырезано. За этим последовали бы обвинения, что фальшивкой является все видео от начала и до конца…

Она ткнула пальцем в один из экранов.

– Они так и так уже появились. Утверждается, что все это – павильонные съемки. В определенных вопросах нам присущ крайний скепсис. Разумеется, в некоторых иных отношениях мы доверчивы, словно овечки.

– Я пришел к выводу, что после того, как факт прибытия инопланетян – в моем лице – сделался очевидным, многие сторонники теорий заговора вокруг НЛО обнаружили, что это не просто обелило их репутацию, но и повысило общественный статус. Особенно после того, как правительства оказались вынуждены признать – им было известно, что Серые длительное время похищали и мучили людей, а также разрабатывали лунные ресурсы.