Леонид Каганов - Калибр имеет значение?

– Сами – значит, сами. Где будет мое место?

– Сначала – за тренажер! – усмехнулся Леонид Игоревич. – Садись, запускаю программу. Для начала – самую простенькую симуляцию.

Лана устроилась в кресле, надела телефонную гарнитуру.

– Запрашиваю разблокировку оружия, – проговорил механический голос.

– Секунду, определяю координаты… Вы наблюдаете правонарушителя?

– Да.

– Есть ли прямая угроза вашей жизни?

– Нет.

– Уровень обращения с оружием?

– Два балла.

– Возможна ли телетрансляция?

– Нет транслятора.

– Вы в помещении, я не могу использовать общественные системы теленаблюдения. Вы можете сделать прямую трансляцию с телефона?

– У меня нет приложения и нет аккаунта на видехостингах.

– В гражданском ордере отказано. Передаю ваш запрос в патрульную полицию.

– На первый раз нормально, – сказал Леонид Игоревич. – В целом правильно. Только смотри на карту. И обращай внимание на движение полицейских экипажей. Они не всегда рядом. Но часто лучше подождать экипаж, чем взять ответственность за ордер на применение.

– Я все поняла, – сказала Лана. – Когда могу приступать?

– Завтра. Но на визирование гражданских ордеров тебе еще рано. Пока поработаешь на «самоходах».

– Это как?

– Будешь принимать звонки о добровольной блокировке оружия. Кражи, потери… Если объект пробивается по координатам – направлять поисковые группы. И присматривайся, учись.

Гриша пришел из тира несколько удрученный. Во-первых, посещение оказалось не совсем бесплатным. Пришлось заплатить и за патроны, и за сертификат первого балла практической стрельбы.

Во-вторых, из своего пистолета стрелять оказалось невозможно – боевая разблокировка делается только по ордеру прокуратуры, а в условиях тира это не практиковалось. Поэтому дали какой-то старый, тяжелый, потертый и неудобный пистолет.

Инструктор настоятельно посоветовал докупить телетранслятор – нательный или подствольный. А это обойдется примерно как сам пистолет, хотя и сильно увеличит шансы на получение прокурорского ордера, случись что неприятное.

Ну и попасть в мишень Гриша смог только два раза, причем далеко не в ее центр.

Перекусив сосисками и зеленым горошком, он немного успокоился. Гриша жил в «зеленой зоне», но чтобы добираться безопасными маршрутами, ему требовалось две пересадки. С пистолетом можно было бы срезать путь домой по неохраняемой «красной зоне», а это уже неплохая экономия на транспорте.

Со временем можно будет купить телетранслятор, еще походить в тир, увеличить баллы практической стрельбы. Все не так уж и плохо.

И вообще сама система неплохая. Вместо того, чтобы звать полицию и ждать ее, ты сам получаешь полномочия полиции и можешь сам себя спасти. Да, на звонок требуется время, но это лучше, чем ничего. А еще есть специальные приложения, которые в паре с транслятором существенно сокращают срок отзыва прокуратуры и получения ордера на применение оружия. Да и трансляцию можно устроить просто с телефона, если совсем жестко припрет.

Так что нечего расстраиваться, нужно вкладывать силы в повышение статуса. Инструктор в тире говорил, что после восьми баллов никакого ордера вообще не требуется, пистолет всегда активирован на боевое применение. Тогда и в магазине можно будет таскать не шесть патронов, а максимальные десять.

– Служба оружейного контроля, здравствуйте.

– Алле… девушка.

– Да-да, я вас слушаю, – Лана придвинула клавиатуру.

– Я типа пистолет потерял. Вроде надо сообщать. Моя фамилия Сергеев…

– Да, Максим Юрьевич, мы вас узнали. Как давно вы потеряли пистолет? И где?

– Да не знаю. Где-то дома, может. Примерно неделю его не видел.

– Я не вижу ваше оружие в системе глобального поиска. Как давно вы заряжали батарею?

– Ну… может, месяц назад. Или два.

Лана быстро посмотрела на свою напарницу по дежурству – Викторию Марковну, уже немолодую и очень опытную работницу с погонами старшего советника юстиции. Та снисходительно улыбалась, не отрываясь от вязания оранжевого шарфика.

– Сожалею, но это серьезное нарушение правил хранения гражданского оружия. Ваш пистолет будет подвергнут конечной блокировке при первой же попытке зарегистрироваться в сети.

– Ну… ладно. Новый куплю.

– Сожалею, но вы будете лишены права регистрации гражданского оружия на шесть месяцев в связи с нарушением правил обращения. Вы можете обжаловать постановление в установленном порядке.

– Хм… строго у вас. Ну, ладно.

Лана сняла гарнитуру, выдохнула.

– Ничего-ничего, – проговорила Виктория Марковна. – Молодец, Ланочка. Надо построже. На тебе ответственность.

– А скажите… – Лана набралась духу, чтобы задать важный вопрос. – Вам часто приходится выдавать ордеры на применение?

– Я тут восемь лет сижу, Ланочка. В год бывает шесть-десять случаев. Иногда не смертельных. А иногда и страшных. За свои ошибки сам платишь – когда должностью, а когда просто совестью.

– И были ошибки?

– Пока не было. Но я своего первого помню. Бывший военный запросил огонь на поражение в «красной зоне». Ну, и застрелил насильника в подъезде, второго ранил. С меня спроса не было, я все по правилам сделала. И он тоже. Но знаешь, потом три ночи спать не могла. Страшно было. Все время думаешь, что ты вот тут, дома. А человек – в морге. И это я его приговорила.

– Но он же преступник!

– Это только со стороны кажется, что преступники чем-то отличаются от людей. Ну, ничего, вскорости привыкла. Все привыкают. И ты привыкнешь.

В пятницу Грише захотелось выпить. Не просто посидеть с банкой пива перед телевизором, а сходить в бар, посмотреть на людей, вместе поболеть за футбол.

Одна беда – до зарплаты оставалось три дня, и денег в кармане было негусто.

Бары в охраняемой «зеленой зоне» были уютными, чистыми, приятными, но неприлично дорогими. Зато буквально за насыпью кольцевой дороги начинался участок «красной зоны», где цены предлагались более чем умеренные и комфортные.

«А почему бы и нет? Там тоже люди живут и отдыхают…»

Гриша уже вторую неделю экономил на метро, сокращая путь домой через «красную зону». Ничего особенного за это время не случилось. Меньше фонарей и ярких витрин, меньше полиции и камер наблюдения, чуть больше странных прохожих – вот и все.

Да и пистолет на поясе грел душу.

Долго думать не стал – оделся да и пошел. Спустился во двор, пересек детскую площадку, вышел на аллею, где под легким снегопадом прогуливались юные парочки и мамаши с колясками. Было хорошо и спокойно.

А вот и мостовой переход через рельсы, за которым начиналась «красная зона». Здесь было пустынно и довольно темно. Пыльные стекла пешеходной галереи задрожали, когда внизу прошел тепловоз с десятком грузовых вагонов.