Райан Гродин - Город-крепость [litres]

Снова пауза.

– Первые два года всё шло неплохо. Нас ни разу не застукали. Юные хулиганы выстроили в школе собственное королевство. Ничто не могло нас остановить. А потом в школу пришёл Хиро. Он быстро выяснил, чем я занимаюсь, и попытался отговорить, как делал всегда. Но я не слушал. В общем, мы сильно переругались с ним как раз перед очередной вылазкой за наркотой. Хиро хотел остановить меня: схватил за толстовку и сказал, что на самом деле я хороший. Но я вырвался, оставил его в школе, решил, что спор окончен.

Нашим поставщиком был Лонгвей. Мы встречались с его людьми в Сенг Нгои и проводили обмен. Той ночью на встречу пошли я и сынок мэра. Этот пацан – его звали Пат Инь – был очень дёрганым. Он успел принять дозу перед выходом. Я же любил ходить на вылазки с ясной головой. В ту ночь Хиро увязался за нами. Я не знал об этом, пока…

Дэй замолкает. Глаза его влажно блестят. В их глубине я вижу всё напряжение той давней ночи. Как темны были улицы. Как злость и страх боролись в его груди. Как сильно он любил брата. Я вижу тяжёлую, тяжёлую вину, которая теперь давит ему на плечи. Ломает голос.

– Всё… пошло под откос. Завязался спор насчёт цены – Пат Инь начал строить из себя крутого и поругался с прихвостнем Лонгвея, а потом схватил нож. Я попытался его остановить, но сынок мэра был слишком обдолбан и даже не понимал, кто я. Он порезал мне руку. – Дэй морщится от воспоминаний, и я вспоминаю рассекающий его предплечье шрам. – У человека Лонгвея был пистолет. Заметив нож, он вытащил пушку и принялся палить. Всё произошло так быстро, у меня дико болела рука… и тут к нам подскочил Хиро, он кричал что-то. Раздался грохот, и Хиро упал на землю. Пат Инь тоже. Крови я не видел, совсем, зато заметил пистолет – совсем рядом, у самых ног. Человек Лонгвея как-то выронил его. Я ни разу не стрелял из пистолета, но почему-то при виде брата, неподвижно лежащего на земле, схватил оружие. Прихвостень Лонгвея кинулся вперёд, но я ни о чём не думал. Я просто нажал на курок.

Дэй прикрывает глаза. Не уверена, вспоминает ли он ту ночь или наоборот борется с воспоминаниями. Возможно, всё сразу.

– Когда это закончилось, стоять остался только я с пистолетом в руках. Всё было на земле. Наркотики. Деньги. Хиро и Пат Инь. Мужчина, которого я убил. Хиро… – Имя его брата на мгновение повисает в воздухе, тяжёлое от воспоминаний и горечи. – Ему было всего четырнадцать. Он мог стать, кем угодно… У него впереди была вся грёбаная жизнь! Брат верил в меня, думал, что я сделаю правильный выбор. А вместо этого умер у меня на руках.

Я не знал, что делать. Пат Инь тоже умер. И его, и Хиро застрелили из пистолета, который теперь был в моих руках. Как и человек Лонгвея. Я пришёл сюда, домой. Рассказал отцу, что случилось.

Мне было шестнадцать. Возраст, когда тебя уже принимают за взрослого. Когда могут посадить в тюрьму. Отец понимал это, знал, что за мной приедут. Ни капли не сомневаясь, он отвёз меня в Хак Нам. Я ни разу не видел, чтобы он сам садился за руль машины… но нет, он запихнул меня на заднее сидение, и отвёз в Город-крепость. Сказал ждать там, пока они не придумают, как решить эту ситуацию, потому что в Хак Наме полиция не сможет меня арестовать. Я ждал, ждал… Сперва он каждую неделю приходил к Старым южным воротам с деньгами и новостями. Но недели всё тянулись и тянулись, а отцу так и не удавалось отчистить моё имя. На пистолете были мои отпечатки, а от его пуль погибло три человека. Я в бегах уже два года. Если выйду из Хак Нама, попадусь полиции и меня призовут к суду за убийство и торговлю наркотиками. Несмотря на всё влияние, которым обладает отец, хорошо это не окончится.

Невероятная история. У меня от неё кружится голова. Тошнота подступает к горлу, а я ведь даже не двигалась.

– То есть… ты убил одного из бандитов Лонгвея, а теперь работаешь на них? Не боишься, что Лонгвей тебя узнает? И если отец даёт тебе деньги, зачем ты вообще ищешь работу? Зачем рискуешь?

– Мы не использовали имена. Знаю, Лонгвей может и сейчас меня раскрыть, если копнёт поглубже. Я просто надёюсь, что он не станет. – Дэй сглатывает, кадык его дёргается. – Цзин… – Он обрывает себя на полуслове. – Это твоё настоящее имя?

– Цзин Линь.

– Ты знаешь, почему Хак Нам такой? Почему в этом месте царит беззаконие?

Тяжело покачать головой, когда лежишь на такой безмерно пышной подушке, но я пытаюсь.

– Когда-то здесь был настоящий форт. Поэтому у Старых южных ворот стоят пушки. Почти сто лет назад иностранцы взяли город в аренду; но поскольку Хак Нам был фортом, его договор не касался. Сменялись власти, создавались новые законы, а о Хак Наме все просто забыли. Форт не интересовал ни политиков, ни полицию, он рос, менялся и со временам превратился в то, что мы видим сейчас.

Правительство, полиция… Дэй словно говорит на иностранном языке, его сложно понять. Но я пытаюсь. И киваю.

– Контракт с иностранцами истекает в конце этого года. Уже сформирован новый городской совет. Они решили захватить власть над Городом-крепостью и уничтожить его. Недавно приняли постановление, которое позволит войти в Хак Нам и очистить его. Сравнять с землёй. Как только наступит новый год, служба безопасности отправится на захват.

Я пытаюсь осознать сказанное. Исчезнет Город-крепость. Исчезнет Лонгвей. И шансы найти Мэй Йи.

– Но… как же Братство? Это город Лонгвея… он не сдастся без битвы.

– Постановление держат в строжайшем секрете. О нём известно лишь избранным чиновникам, так что до Лонгвея эти сведения не добрались. Его хотят застать врасплох. Но даже если безопасники схватят Лонгвея и всех членов Братства, чтобы арестовать их, нужны доказательства. Пока что неизвестно даже кого нужно арестовывать. Братство очень трепетно относится к разглашению списка своих людей.

– Но как ты узнал об этом постановлении? – спрашиваю я.

– Для службы безопасности не секрет, что я скрываюсь в Хак Наме. Они знают, что захват, который произойдёт после нового года, поставит меня в трудное положение. Но также им известно, что у меня в Городе-крепости есть связи. Они связались со мной несколько недель назад и предложили сделку: полная амнистия в обмен на доказательства.

– Какие?

– Лонгвей старомоден, он хранит записи на бумаге. Имена. Банковские счета. Детали сделок. Он всё записывает в книгу. В свой гроссбух. Он станет главной уликой безопасников против Братства, которую можно будет использовать, чтобы навсегда засадить бандитов за решётку. Лонгвея с людьми уже несколько раз арестовывали, когда они выбирались за пределы Хак Нама, но их не удавалось надолго задержать. Свидетели каждый раз сливались; слишком боялись давать показания. Боялись того, что Лонгвей сделает с ними и их семьями, если Лонгвея не получится отправить в тюрьму.