Райан Гродин - Город-крепость [litres]

Вот и всё. Этого мне достаточно. Слова её грустны, но в них нет боли смертельной потери. В них нет той пустоты, которая сквозит в моих словах при воспоминаниях о Хиро. Сестра Мэй Йи жива, но где-то не здесь. И подозреваю я, что это «где-то» в особняке моего отца в Тай Пин.

Я ещё чувствую, как увитая трубками рука Цзин Линь сжимает мою, напрягается от звука моего обещания. Оно казалось таким верным, простым – там, на холме за железными воротами, у пруда с карпами. Здесь, на бренной земле, всё совсем иначе.

На мгновение я задумываюсь: не сказать ли ей? Но вдруг Мэй Йи не та сестра? Или хуже, вдруг это так, но я не смогу вызволить её отсюда? Нельзя давать ложную надежду. Это слишком жестоко.

– Да так, просто. – Стараюсь, чтобы ответ прозвучал максимально пренебрежительно. Сердце колотится, отчаянно стремится побороть это волнение. Этот страх.

Мой шанс попасть в бордель ранен вместе с Цзин Линь, оправляется на мягкой постели, а значит, гроссбух для меня вне досягаемости. Без него невозможно гарантировать Мэй Йи свободу. А без девушки не достать книгу. Мэй Йи не вытащить отсюда, не рискуя её же жизнью, не бросая её, словно королеву на шахматную доску.

Я вспоминаю молчаливую девушку с волочащимися по земле волосами. Её кровавый, оборвавшийся побег, который пошёл не так. Сердце подскакивает к горлу.

Не хочу рисковать так. Рисковать ей. Но, возможно, я просто снова веду себя, как эгоистичный ублюдок.

Забавно, как быстро иногда всё меняется.

Пальцы Мэй Йи прорываются сквозь решётку, как крошечные белые побеги. Нежные, тянущиеся к свету. Они проталкиваются так далеко, что я вижу её ногти, покрытые блестящим ярко-красным лаком. Этот цвет совсем ей не подходит. Слишком резкий и яркий.

– Я достану книгу, – довольно громко говорит она.

– Мы сделаем это вместе, – уверяю я. – Не стоит кидаться за гроссбухом Лонгвея, когда только выпадет шанс. Он заметит пропажу. Нам нужно придумать, как вытащить его из борделя. К тому же тебе нужно как-то его отвлечь, чтобы незаметно пробраться в кабинет и обратно.

В голове крутятся шестерёнки, как в часовых механизмах, которые Хиро коллекционировал и разбирал на части (в период «как круто тут всё устроено, я хочу быть инженером»). Только мой механизм не лежит по кусочкам на его столе. Он работает на полную мощность.

– Сколько времени тебе понадобится? Чтобы достать ключи и подняться наверх?

– Трудно сказать. Мама-сан почти всегда держит ключи при себе. Кроме того времени… – Мэй Йи замолкает, играя рукой с косой цвета ночного неба. Она оборачивается вокруг запястья, как верёвка. – Того времени, когда они у Инь Ю.

– Инь Ю?

– Одна из девочек. Она убирает комнаты по наказу Мамы-сан, а значит, у неё есть все ключи.

– Ты ей доверяешь?

Мэй Йи перестаёт крутить косу. Запястье её больше не видно, его полностью поглотила великолепная сияющая чернота.

– Да. Если… если можно рассказать ей, зачем мне это. У тебя есть деньги?

Вопрос застаёт меня врасплох.

– Немного.

– Другие девочки тоже могут помочь. Гроссбух довольно маленький, но всё же не пролезет через решётку. – Мэй Йи кивает на скрещенные прутья. В крошечные окошки можно просунуть максимум пару пальцев. – Его нужно выносить через дверь. Когда я раздобуду гроссбух, ты должен будешь купить время девушки по имени Нуо. Жди в её комнате, я занесу книгу.

– Эти девушки, Нуо и Инь Ю, почему ты уверена, что они не предадут?

– Несколько недель назад другая девушка, Синь, решила сбежать. Мы знали, что она планирует, некоторые даже пытались остановить. Но не выдали её.

– Молчание и настоящая помощь – разные вещи, – говорю ей я. – Но скажи им, если мы добудем книгу, я смогу всех вас вытащить отсюда.

Мэй Йи смотрит на меня. Её пристальный, неморгающий взгляд напоминает о детях в зоопарке. А животное, должно быть, я – слоняюсь за решёткой, делаю и говорю совершенно непонятные для неё вещи.

– Это правда? – наконец, спрашивает Мэй Йи.

Я сглатываю, думая о пепле и безразличии Цэнга. Полиции нет дела до девушек, это точно. Но когда гроссбух будет найден, когда я вручу безопасникам голову Лонгвея на блюдечке, а все ордеры на арест будут выписаны, некому будет вновь запереть клетку девушек. Никто не сможет остановить их.

Я киваю:

– Больше ничего сказать не могу, потому что это тайна. Но да. Достаньте книгу, и вы будете свободны.

– Девочки помогут, – быстро и уверенно отвечает Мэй Йи.

– Только… будь осторожна. – Грудь сдавливает. Мне сложно даже довериться этим двум девушкам, двум сёстрам. Добавить сюда ещё двух неизвестных – уже слишком. Слишком много переменных, слишком много шансов, что всё пойдёт не так. – И осмотрительна.

– Когда начнём?

Вовлечение в план девушек многое меняет, но в основе своей расписание. Прежде, когда на плахе лежала только моя голова (и, пожалуй, голова Цзин Линь), хотелось найти гроссбух как можно скорее. Но я-то мог сбежать, а девушки… они как мышки, запертые в клетке. Если Лонгвей узнает, кто украл его книгу, он может… он раздавит их.

И даже если я сработаю в одиночку – куплю время одной из девочек или приду проситься в Братство, – Лонгвей всё равно накажет их, выплеснет злость на тех, кто не может дать отпор. Слишком много деталей нужно просчитать. Хорошо это или плохо, но мы все связаны.

Это лучший план, который мы можем испробовать.

Всё должно пройти быстро, чтобы Лонгвей не успел даже понять, что гроссбух пропал, пока сюда не прибудут копы. Действовать нужно в последние минуты.

– В канун нового года. Через пять дней. Я подойду к твоему окну, прежде чем направиться в главный зал. Отвлеку Лонгвея и вашу Маму-сан, чтобы ты успела пробраться наверх и спуститься. Потом куплю время Нуо и буду ждать тебя у неё в комнате. Я успею уйти, а Лонгвей ничего не узнает. Но я вернусь за вами.

Мэй Йи сглатывает:

– А до твоего возвращения?

– Держите его внизу, пусть курит. Пока часы не пробьют полночь.

– Как я могу быть уверена, что ты вернёшься? – Вопрос девушки, которую всегда забывали. Снова и снова, и снова.

Коса спадает с её запястья, и я вижу на нём отметину. Тёмное пятно посреди безупречной белизны. Слишком странное, чтобы быть простой тенью, смазанное, как отпечатки пальцев преступника. Подпись одного конкретного престарелого ублюдка.

Чёртов Осаму.

Я смотрю в лицо Мэй Йи, и всё не имеет значения. Плевать, что отец продал девушку ради жалкой суммы денег. Что она может быть сестрой Цзин Линь. Что моя свобода, моя жизнь теперь в её руках. И что ракушку, скорее всего, сделали на фабрике.

Даже когда руки её покрыты синяками, в мире нет ничего прекрасней и целостней, чем она. Чем Мэй Йи .

– Я вернусь за тобой. Несмотря ни на что. – Слова грёбаного героя вырываются из моего рта. Моя лучшая часть – ту, которую пробудила она – тянется к девушке через стекло.