Майкл Грант - Голод [litres]

Сэм не ответил. Он молча вышел, раздражённый, злой, но в глубине души довольный тем, что нашёлся повод не отвечать на идиотские детские вопросы и не решать их тупые проблемы.

Он спустился, перепрыгивая через ступеньку на первый этаж, вышел через огромную входную дверь, проигнорировав приветствие от мальчика, которого Эдилио назначил охранять мэрию, и, миновав большие мраморные ступени, оказался на улице.

Мимо проходил Квинн, он явно тоже направлялся в «МакДональдс».

– Хэй, бро, – сказал Квинн.

– Ты не в курсе, что там творится? – спросил Сэм.

– Это ж клуб, – улыбнулся Квинн. – Чувак, ты, видать, совсем заработался. Все уже знают.

Сэм уставился на него.

– Что-что?

– «МакКлуб», бро. Вход за батарейки либо за туалетную бумагу.

Эта новость совсем сбила Сэма с толку. Он хотел было потребовать у Квинна объяснений, но тут появился Альберт в костюме, словно он шёл на выпускной или что-то вроде того. Он и впрямь нацепил тёмный пиджак свободного кроя и слаксы на тон светлее. На нём была светло-голубая рубашка, тщательно выглаженная, с накрахмаленным воротничком. Заметив Сэма, Альберт протянул ему руку.

Сэм не стал её пожимать.

– Альберт, что здесь происходит?

– По большей части, танцы, – сказал Альберт.

– Что, прости?

– Дети танцуют.

Тут Квинн вышел вперёд и потряс всё ещё протянутую руку Альберта.

– Здорово, чувак. Я принёс батарейки.

– Рад тебя видеть, Квинн. За вход либо четыре батарейки типа «D, либо восемь двойных «А», либо десять тройных «А», либо дюжина «С». Если у тебя они разных типов, скомбинируем.

Квинн порылся в кармане и вытащил четыре тройных «А» и три «D». Он протянул их Альберту, тот принял плату и бросил батарейки в пакет, который стоял возле его ног.

– Ладно, правила такие: никакой еды, алкоголя, понтов, драк. Когда я скажу, что время вышло – не спорить. Согласен?

– Чувак, будь у меня еда, разве бы я пришёл? Я б лучше дома остался да сам всё съел. – Квинн приложил обе ладони к сердцу, словно во время присяги флагу, и сказал: – Согласен. – Потом он ткнул большим пальцем через плечо в сторону Сэма и добавил: – О нём не беспокойся: Сэм у нас не танцует.

– Хорошего вечера, Квинн, – сказал Альберт и распахнул дверь, приглашая его пройти.

Сэм глядел на происходящее с искренним изумлением. Он не понимал, прийти ли ему в ярость или восхищённо рассмеяться.

– Кто тебя на это надоумил? – спросил Сэм.

Альберт пожал плечами.

– Тот же самый человек, кто велел мне руководить «МакДональдсом», пока у нас не закончилась еда: никто. Я просто взял и сделал.

– Хорошо, но еду ты раздавал бесплатно. А теперь требуешь с людей плату. Это не очень хорошо, Альберт.

– Ты что, пытаешься получить выгоду? – Это спросила уже Астрид, которая последовала за Сэмом вместе с Малышом Питом.

Внутри заиграла другая музыка, хип-хоп сменился песней, которую Сэм как раз любил: до нелепости навязчивая «Into Action» Тима Армстронга. Если бы Сэм и решил потанцевать, то именно под эту мелодию.

Альберт посмотрел на Сэма и Астрид.

– Да. Я пытаюсь получить выгоду. Я использую батарейки, туалетную бумагу и бумажные полотенца вместо денег. Все эти вещи когда-нибудь закончатся.

– И ты пытаешься собрать у себя всю туалетную бумагу со всего города? – ахнула Астрид. – Шутишь?

– Нет, Астрид, я не шучу, – сказал Альберт. – Слушай, сейчас дети используют её для игр. Я видел, как малыши бросались друг в друга рулонами бумаги на лужайке, словно это игрушки. Так что…

– Так что ты решил попытаться забрать у людей бумагу?

– Считаешь, лучше наблюдать, как её тратят впустую?

– Вообще-то да, – фыркнула Астрид. – Лучше, чем присвоить её всю себе. Ты ведёшь себя как последний придурок.

Глаза Альберта вспыхнули.

– Слушай, Астрид, сейчас дети знают, что туалетной бумагой можно заплатить за вход в клуб. И они больше не станут тратить её зря.

– Нет, они принесут её всю тебе, – выпалила в ответ Астрид. – И что будет, когда им понадобится бумага?

– В таком случае у нас останется запас, потому что я сделал бумагу ценной.

– Ценной для тебя.

– Ценной для всех, Астрид.

– Ты просто пользуешься тем, что дети слишком глупы и не знают способа лучше. Сэм, ты должен это прекратить.

Сэм уже потерял нить разговора, всё его внимание захватила музыка. Он сказал:

– Астрид права, Альберт, это нехорошо. Тебе не давали разрешения…

– Мне не нужно разрешение, чтобы давать детям то, чего они хотят. В смысле, я же никому не угрожал, не говорил: «Эй, тащите мне всю свою туалетную бумагу и батарейки». Я просто включаю музыку и говорю: «Если хотите войти и потанцевать, то придётся заплатить».

– Чувак, я уважаю твои амбиции и всё такое, – сказал Сэм, – но я должен это остановить. Ты не получал на это разрешения, не говоря уже о том, что это не нормально – заставлять детей платить.

– Сэм, Я уважаю тебя так, что не выразить словами, – сказал Альберт. – И Астрид, вы оба куда умнее меня. Но я не понимаю, как вы собираетесь заставить меня всё это прекратить.

Терпение Сэма лопнуло.

– Окей, я пытался быть вежливым. Но я здесь мэр. Я был избран, как ты, наверное, помнишь, потому что, полагаю, ты и сам за меня голосовал.

– Да. И проголосую снова. Но, Сэм, Астрид, тут вы, ребята, не правы. Этот клуб – единственное место, где дети могут собраться и хорошо провести время. Они сидят по домам, умирая с голода, грустные и напуганные. Танцуя же, они забывают и о голоде, и о печали. Я делаю хорошее дело.

Сэм сверлил Альберта тяжёлым взглядом, взглядом, который дети в Пердидо-Бич воспринимали всерьёз. Но Альберт не уступил.

– Сэм, сколько дынь собрали дети, которых Эдилио заставил работать силой? – спросил Альберт.

– Немного, – признал Сэм.

– Орк набрал целый грузовик капусты. Пока черви не сумели до него добраться. Потому что мы платили Орку за работу.

– Орк сделал это, потому что он самый молодой в мире алкоголик, а ты платил ему пивом, – отрезала Астрид. – Я знаю, чего ты хочешь, Альберт. Ты хочешь заполучить всего побольше, хочешь стать важным парнем, большой шишкой. Но знаешь, что? Это новый мир. У нас есть возможность сделать его лучше. Не обязательно, чтобы кучка людей заправляла всеми остальными. Мы можем сделать этот мир справедливым для каждого.

Альберт рассмеялся.

– Все могут быть в равной степени голодными. А где-то через неделю все могут начать умирать.

Группа детей вышла из «МакДональдса», распахнув двери. Сэм, конечно, их узнал. Он уже знал каждого в городе, по крайней мере, в лицо, если не по имени.

Ребята вышли, пересмеиваясь, хихикая. Счастливые.

– Хэй, Большой Сэм, – сказал один из них.

– Чувак, ты должен там побывать, это круто, – добавил другой.