Майкл Грант - Голод [litres]

И коктейли. И попкорн. И бассейны. И девочек.

Что-то скребло его по лицу, по рукам и ногам, по груди.

Не думай об этом, а то расстроишься и разозлишься, и знаешь, что, парень? Это несчастливые эмоции. Они потянут тебя вниз.

Глубоко вниз.

Дак рассмеялся от этой мысли.

– Дак. Чувак. – голос Хантера. Теперь голос звучал ближе. Хантер что, тоже смотрит «Железного человека» вместе с ним?

Нет, рядом с ним Сара Уиллетсон. Сара сидит рядом с ним, он делится с ней попкорном и – о, замечательно, у неё целая пачка арахисовых «M&M’s». Она отсыпает несколько драже ему в руку. Маленькие весёлые футбольные мячики разных цветов.

Царапанье прекратилось.

– Чувак?

Голос совсем рядом.

Дак почувствовал дуновение ветра.

Он открыл глаза. В них ещё осталась земля. Он смахнул её. И первым, что он увидел, был Хантер. Голова Хантера.

Его макушка.

Хантер медленно поднял голову, на лице его читалось искреннее изумление.

– Чувак, ты летаешь, – сказал Хантер.

Дак огляделся. Он больше не был похоронен заживо. Он выбрался из дыры. И оказался напротив церкви, над дырой в земле – парил в пяти футах над землёй.

– Ух ты, – сказал Дак. – Это работает в обе стороны.

– Нам нужно просто выбираться отсюда. Согласись на сделку с Сэмом. Уходим, – сказала Диана.

– Я в корневой директории, – сказал Джек.

Бритни знала, что ей должно быть больно. Её тело было изуродовано. Она знала и это. Ноги переломаны. В этом виновата дверь в комнату управления, которую сорвали с петель. Она знала, что должна биться в агонии. Но этого не было.

Она должна была умереть. В неё попала как минимум одна пуля.

Но Бритни не умерла. Не совсем. Так много крови, всё вокруг неё в крови. Более, чем достаточно, чтобы умереть. Так и должно было произойти.

И всё же…

– Никто никуда не уйдёт, – сказал Кейн.

Всё было будто во сне. Она не чувствовала того, что должна была чувствовать. Так иногда случается во снах: всё словно отходит в сторону или на второй план, и тогда происходящее уже не имеет смысла.

– У нас нет еды, – сказала Диана.

– Может, я смогу что-то раздобыть, – подал голос Клоп.

– Ага, конечно. Как будто ты вернёшься к нам, если что-то найдёшь, – ухмыльнулся Дрейк. – Мы здесь не для того, чтобы жрать. Мы здесь для того, чтобы накормить его.

– Ты бы написал «его» с большой буквы, да, Дрейк? – сказала Диана с грубым сарказмом. – Он теперь твой бог?

– Он даровал мне это! – сказал Дрейк. Бритни услышала громкий звук – щелчок кнута Дрейка.

Крайне осторожно Бритни стала проверять, что с её телом. Нет, она не могла шевелить ногами. Могла лишь повернуть одно бедро, и то чуть-чуть.

От правой руки больше не было никакой пользы. Левая рука, однако, работала.

«Я должна была умереть, – подумала Бритни. – Я должна была оказаться на небесах с Таннером».

Должна была умереть.

Может, ты и мертва.

«Нет. Только после Кейна», – подумала Бритни.

Она задумалась, не стала ли она целительницей, как Лана. Все знали историю о том, как Лана открыла в себе силу. Но Лана испытывала ужасную боль. А Бритни нет.

И всё же Бритни сосредоточилась на своих мыслях, представила, как её бесполезная правая рука исцеляет её. Она полностью сконцентрировалась на этом.

– Мы в ловушке, – с горечью сказала Диана.

– Ненадолго. Мы выберемся отсюда и дадим ему то, чего он хочет, – сказал Дрейк.

– Геяфаг. Так Кейн называл его, когда был вне себя, – сказала Диана. – Разве ты не должен знать, как зовут твоего бога?

Бритни не чувствовала никаких изменений в руке.

Ужасное осознание обрушилось на неё. Внутри её тела царила ужасающая тишина. Она прислушалась. Напрягала слух, пыталась почувствовать хоть один удар… хоть один стук…

Её сердце. Оно не билось.

Она мертва.

Нет, это неправильно, говорила Бритни сама себе. Мёртвые не слышат. Мёртвые не могут шевелить даже одной рукой, не могут сжимать пальцы даже так легонько, что никто не заметит.

Этому могло быть только одно объяснение. Кейн и Дрейк убили её. Но Иисус не стал забирать её на небеса, чтобы она воссоединилась с братом. Вместо этого Бог наделил её силой. Жить, продолжать жить, даже несмотря на то, что она умерла.

Жить столько, сколько понадобится, чтобы исполнить Его волю.

– Фаг – это код. Программа, которая, вроде как, пожирает другие программы, – педантично разжевал Джек.

Бритни не сомневалась, для чего Бог избрал её. Зачем Он оставил её в живых.

Она ещё могла видеть, но плохо, потому что в одном глазу стояла чернота. Она видела оружие на полу, там, где попросила Майка его оставить.

Ей нужно будет двигаться невероятно терпеливо. Миллиметр за миллиметром. Незаметно двигая бедром и рукой. Оружие лежало под столом, в дальнем углу – в семи-восьми футах от неё.

Сатана явился на землю в обличье этой злобной троицы: Кейн, Дрейк и Диана. А Бритни была избрана, чтобы помешать им.

«Смотри на меня, Таннер, – молча молилась она. – Ты будешь мной гордиться».

Квинн с Альбертом молча возвращались в Пердидо-Бич.

Фургон потяжелел от золота.

Но стал легче на двух человек и одну собаку.

Наконец, Квинн прервал молчание.

– Мы должны сказать Сэму.

– О золоте? – спросил Альберт.

– Слушай, чувак, мы остались без Целительницы.

Альберт опустил голову.

– Да.

– Сэм должен об этом знать. Лана важна для нас.

– Я знаю, – огрызнулся Альберт. – Я сам это предложил.

– Она важнее какого-то дурацкого золота.

Альберт долго не отвечал. Наконец, он сказал:

– Слушай, Квинн, я знаю, о чём ты думаешь. Все так считают. Ты думаешь, что я забочусь только о себе. Что я стал жадным или что-то вроде того.

– А разве не так?

– Нет. Ну, может быть, – признался Альберт. – Ладно, может, я хочу стать важным. Может, я хочу заполучить побольше добра, власти и тому подобное.

Квинн фыркнул.

– Ну да. Может быть.

– Но это не значит, что я не прав, Квинн.

Квинну было нечего на это ответить. У него болело сердце. В исчезновении Ланы Арвен Лазар обвинят его. Она Целительница. Незаменимая Целительница. Сэм его возненавидит. Астрид смерит холодным разочарованным взглядом.

Надо было ему продолжать рыбачить. Это ему нравилось. Рыбалка. Умиротворяющее занятие. Возможность побыть в одиночестве, чтобы никто его не беспокоил. Теперь ему и этого не видать, ведь на него будут работать ребята Альберта. Придётся их учить, контролировать.

Сэм будет в ярости. Или просто смерит его таким же холодным разочарованным взглядом, как Астрид.

Они выехали на автостраду.

– Фонари не горят, – заметил Альберт.

– Уже почти утро, – сказал Квинн. – Может, на них таймер.

– Нет, чувак. Нет на них таймера.

Они подъехали к Пердидо-Бич. Квинн начал понимать, что произошло что-то очень плохое. Может быть, даже хуже, чем утрата Целительницы.