Майкл Грант - Голод [litres]

Кейн развёл руками, не в силах объяснить. Нужные слова не приходили.

– Вот, почему он отпустил меня, – сказал Кейн, скорее, самому себе, нежели Дрейку или Диане. – Вот, почему освободил. Ради этого.

– Ты хочешь сказать, мы все сейчас находимся в твоём горячечном бреду? – Диана не знала, плакать или смеяться, она была вне себя. – Хочешь сказать, мы сделали всё это только из-за пустынного монстра, который засел у тебя в голове?

– Чего он хочет от нас? – спросил Дрейк нетерпеливо, но без злобы. Пёс, жаждущий услужить своему истинному хозяину.

– Мы должны сделать ему подношение. Накормить его.

– Чем накормить?

Кейн вздохнул и посмотрел на Джека.

– Едой, которая принесёт свет в его тьму. Той же самой, что приносит свет в Пердидо-Бич. Уран.

Джек медленно покачал головой, он понимал, к чему идёт дело, но не хотел этого признавать.

– Кейн, как мы это сделаем? Как мы извлечём уран из реактора? Как протащим его несколько миль по пустыне? Он тяжёлый. Опасный. Радиоактивный.

– Кейн, это безумие, – взмолилась Диана. – Тащить радиоактивный уран через всю пустыню? Как это тебе поможет? Как это поможет нам? В чём смысл?

Кейн задумался. Насупил брови. Диана была права. Почему он должен служить Мраку? Пусть эта тварь сама ищет еду. У Кейна хватает своих проблем, своих нужд, своих…

Комнату наполнил рык такой силы, что стены будто затряслись. Кейн упал на колени. Он зажал уши руками, пытаясь оградить себя от этого рёва, но он не стихал, пока Кейн извивался и пытался защититься, борясь с внезапным желанием опорожнить кишечник.

Вдруг всё прекратилась. Воцарилась звенящая тишина.

Кейн медленно открыл глаза. Диана смотрела на него, как на сумасшедшего. Дрейк пялился на него скептически, едва сдерживая смех. Джек просто смотрел обеспокоенно.

Они ничего не слышали. Этот нечеловеческий, невыносимый рёв предназначался только для Кейна.

Наказание. Геяфаг требовал подчинения.

– Да что с тобой такое? – спросила Диана.

Дрейк прищурился и самодовольно усмехнулся.

– Это Мрак. Кейн больше не за главного. У нас новый босс.

Диана озвучила мысли Кейна.

– Бедняжка Кейн, – сказала она. – Бедный, облажавшийся мальчик.

Каждый шаг казался Лане таким громким, словно она шагала по огромному барабану. Ноги онемели, колени не сгибались. Она чувствовала каждый камешек под подошвой, словно шагала босиком.

Сердце колотилось так сильно, что казалось, весь мир слышит его удары.

Нет, нет, это всего лишь её воображение. Не было никаких звуков, кроме негромкого хруста кроссовок по гравию, словно кто-то жевал кукурузные хлопья. Тихонько, будто мышка бежала.

Но Лана не сомневалась: он всё слышит. Словно филин, прислушивающийся, подкарауливающий в ночи свою добычу, он наблюдает и ждёт, а все её шорохи звучат для него духовым оркестром – для него, для этой твари, для Мрака.

Вышла луна. Или то, что было теперь вместо луны. Светили звёзды. Или что-то похожее на них. Их свет серебрил верхушки кустов, трещины в камнях, заставляя всё вокруг отбрасывать длинные тени.

Лана придерживалась маршрута, крепко сжав руки. В правой руке она держала пистолет, он был опущен до бедра, касаясь его при ходьбе. Фонарик – пока выключенный, – торчал из кармана.

Думаешь, ты завладел мной. Думаешь, ты контролируешь меня. Никто мной не владеет. Никто меня не контролирует.

Две яркие точки мелькнули впереди среди теней.

Лана замерла.

Два огонька смотрели на неё. Они не двигались.

Лана подняла оружие и прицелилась. Она целилась прямо в середину между двумя огоньками.

На долю секунды вспышка от выстрела разогнала ночную тьму.

В этой вспышке девушка увидела койота.

Затем он исчез, и остался лишь звон в ушах.

Сзади раздался скрип деревянной двери и хлопок.

– Лана! Лана! – голос Коржика.

– Я в порядке, Коржик. Возвращайся внутрь. Запри дверь! Давай! – крикнула она.

Она услышала, как дверь захлопнулась.

– Я знаю, что ты здесь, Вожак, – сказала Лана. – Но на этот раз я не такая беспомощная.

Лана снова двинулась вперёд. Выстрел, пуля – которая почти наверняка пролетела мимо цели, – немного её успокоили. Теперь она знала, что вожак мутировавших койотов здесь, следит за ней. Она была уверена, что Мрак тоже знает.

Хорошо. Отлично. Так даже лучше. Не надо больше прятаться. Она может просто пройти в шахту и забрать ключ у трупа. А потом вернуться в сарай, где её ждут Коржик с Патриком.

Пистолет приятно оттягивал руку.

– Давай, Вожак, – промурлыкала она. – Ты же не боишься пуль, правда?

Но напускная храбрость угасла, когда Лана оказалась у входа в шахту. Лунный свет падал на вход сбоку, лишь слегка подсвечивая его серебром. Чёрная пасть жадно ждала её, чтобы поглотить.

Иди ко мне.

Игра воображения. Нет никакого голоса.

Ты мне нужна.

Лана щёлкнула фонариком и прицелилась в отблеск лунного света у входа в пещеру. Точно так же она могла бы целиться в ночное небо. Луна не освещала ровным счётом ничего.

Фонарик в левой руке. Тяжёлый пистолет в правой. Запах пороха после выстрела. Хруст гравия. Тяжёлые ноги. Разум будто погрузился в сон, весь мир сузился до одной простой задачи.

Лана оказалась у самого входа. Там, в темноте, на узком выступе сидел Вожак и скалил зубы, глядя на неё.

Она навела на него фонарик и прицелилась туда, куда падал луч света, но койот отскочил в сторону.

«Он не пытается меня остановить, – поняла Лана. – Он просто наблюдает. Он – глаза и уши Мрака».

Внутрь, через главный вход. Луч фонарика пошарил по сторонам и остановился, наткнувшись на искомое.

Лицо словно сморщилось, жёлтая кожа обтянула кости, которые терпеливо ждали, когда увидят свет. Грубая, перепачканная джинсовая ткань казалась сравнительно новой на фоне древней мумифицированной плоти и жухлой травы.

Лана опустилась на колени рядом с трупом.

– Привет, Джим, – сказала она.

Теперь нужно было сделать выбор: или оружие, или фонарь. Она положила пистолет на ввалившуюся грудь Джима.

Сунула руку в его передний карман. Ковбойские джинсы. Широкие карманы. Легко их обшаривать. Но в кармане было пусто. Так же легко она смогла добраться и до бокового кармана, но в нём тоже ничего не оказалось.

– Прости. – Она схватилась за ремень в джинсах и повернула тело, чтобы добраться до другого кармана. На ощупь тело было странным, слишком лёгким, слишком подвижным, так много веса оно потеряло.

Пусто.

– Мёртвый человек.

Лана мигом узнала этот голос. Такой голос невозможно забыть. Это был невнятный, высокий рык Вожака.

– Да, я заметила, – сказала она. Лана гордилась, что ей удалось сказать это таким спокойным тоном. Но внутри паника грозила вот-вот захлестнуть её. Остался последний карман, что, если ключей нет и там?