Майкл Грант - Голод [litres]

Даку даже думать не хотелось о том, чем придётся питаться через неделю. До него дошли слухи, что в полях осталась еда, но никто не хочет её собирать из-за червей. От этой мысли он содрогнулся.

Но собачьим лакомством пожертвовать можно, подумал Дак. Звучит так себе, но Хантер, судя по голосу, был в отчаянии. К тому же, сегодня все перестали брезговать даже той едой, от которой их раньше тошнило.

Перед глазами у Дака вдруг отчётливо встали хот-доги. Настоящая сосиска, такая горячая, что пар идёт, зажатая в мягкой белой булочке.

Тётя Дака раньше жила в Чикаго. Она рассказывала ему об оригинальных чикагских хот-догах. Сколько там было ингредиентов, семь? Интересно, вспомнит ли он их все.

Горчица. Соус. Лук. Помидоры.

От этих мыслей у него слюнки потекли. Но у него потекли бы слюнки и от мысли о хот-доге из брюссельской капусты.

Он принял решение. Дело не в противостоянии между уродами и нормальными. Дело в том, может ли он бросить Хантера там, чтобы тот всю ночь прятался, дрожа от страха.

Нет. Он отнесёт ему собачье лакомство, а потом, если Хантеру понадобится укрытие, позволит ему остаться тут, в подвале его дома.

Дак сунул банку в карман куртки и очень неохотно пошёл назад, к церкви.

Это заняло у него всего несколько минут.

– Хантер. Эй, Хантер, – окликнул он его грубым шёпотом.

Тишина.

Отлично. Прекрасно. Значит, его всё-таки разыграли.

Он развернулся и пошёл обратно. Но тут из-за угла показалась группа из семи-восьми ребят. Даку хватило секунды, чтобы заметить у них в руках бейсбольные биты.

Во главе шёл Зил.

– Вон ещё один! – крикнул Зил, и, прежде чем Дак успел хоть как-то среагировать, семеро парней бросились на него.

– Что случилось? – спросил Дак.

Ребята его окружили. Было очевидно, что они настроены враждебно. Но Дак твёрдо решил не давать им повода махать кулаками.

– Что случилось? – передразнил его Зил. – Человек-Дрель хочет знать, что случилось. – Он толкнул Дака. – Один из ваших нелюдей убил моего лучшего друга, вот что случилось.

– С нас довольно, – вставил один из ребят.

Несколько голосов его поддержало.

– Парни, я никого не трогал, – сказал Дак. – Я просто…

Он не знал, что – «просто». Враждебно настроенные глаза, глядящие на него со всех сторон, сузились.

– Что – просто, урод? – требовательно спросил Зил.

– Гуляю, парни. Я делаю что-то плохое?

– Мы ищем Хантера, – сказал Хэнк.

– Хотим надрать ему задницу.

– Ага. И нос поправить, – добавил Антуан. – Может, ему пойдёт больше, если нос будет торчать сбоку.

Они засмеялись.

– Хантера? – переспросил Дак как можно более невинным тоном.

– Да. Мистера Микроволновку. Урода-убийцу.

Дак пожал плечами.

– Я его не видел, народ.

– А что это у тебя в кармане? – спросил Зил. – У него что-то в кармане.

– Что? А, это ничего. Это…

Удар бейсбольной биты оказался безошибочно точным. Дак почувствовал боль в бедре, там, где свисала из кармана куртки банка. Чавкающий звук и треск разбитого стекла.

– Эй! – заорал Дак.

Он стал пробиваться сквозь толпу, но ноги не хотели двигаться. Озадаченно опустив голову, Дак увидел, что уже по самые лодыжки провалился в асфальт.

– Эй, хватит меня бесить! – отчаянно крикнул он.

– Хватит меня бесить, – протяжно передразнил его Зил.

– Эй, чуваки, он тонет! – крикнул кто-то из ребят.

Дак увяз до середины голени. Он был в ловушке. Поймав на себе презрительный взгляд Зила, он взмолился:

– Ну же, чувак, чего ты на меня взъелся?

– Потому что ты не человек, а мурод, – сказал Зил и добавил: – Понял?

– Вам нужен Хантер, да? – спросил Дак. – Он тут, народ, вон за теми камнями.

– Серьёзно? – сказал Зил. Он кивнул своей шайке, и те все вместе полезли за завалы в поисках своей жертвы. Кто-то, Дак не разглядел, кто, разбил остаток витража битой.

Дак глубоко вздохнул.

– Думай о хорошем, о хорошем, – прошептал он. Дак перестал проваливаться, но всё ещё был в ловушке. Он пытался выдернуть ногу, водя ею из стороны в сторону. Наконец, одну ногу получилось освободить – минус один ботинок. Со второй оказалось легче, и ботинок удалось сохранить.

Дак бросился бежать.

– Эй, а ну вернись!

– Он соврал, Хантера тут нет!

– Держи его!

Дак бежал, что было мочи, крича:

– Всё хорошо, всё хорошо, а-ха-ха-ха! – он отчаянно пытался сдержать злость и через силу заставлял себя улыбаться.

Дак перебежал на другую сторону улицы. Он уже оторвался от толпы, но недостаточно, чтобы успеть вбежать домой и запереть дверь, прежде чем его поймают.

– На помощь! Кто-нибудь, помогите! – крикнул он.

Следующий шаг оказался тяжелее.

Второй за ним проломил асфальт.

На третий нога прошла сквозь тротуар, и Дак рухнул.

Его подбородок ударился о бордюр и прошёл сквозь него, как камень сквозь стекло.

Он опять проваливался под землю. Только на этот раз лицом вниз.

Зил и остальные немедленно окружили его. На спину обрушился удар. За ним ещё один. Но Даку было не больно. Словно его били не битами, а соломинками. А потом они уже не могли его достать, потому что Дак провалился под цемент и стал утопать в земле.

– Минус один урод, – гаркнул Зил.

Затем другой голос:

– Что это?

– Все фонари погасли, – сказал кто-то, явно испуганно.

Кто-то выругался со страхом в голосе, и за этим последовал звук удаляющихся шагов.

Дак Чжан, лёжа лицом в земле, продолжал тонуть.

Мэри лежала в постели, в темноте, поглаживая живот, чувствуя под пальцами жир. Она думала, может, ещё пару недель стоит подержать диету. А потом она окажется там. Где бы ни было это «там».

Рядом с кроватью стояла пустая бутылка из-под воды. Мэри устало поднялась с постели. Мэри открыла дверь в ванную и щёлкнула выключателем. На секунду она увидела в зеркале незнакомое лицо: впалые щёки, ввалившиеся глаза.

И вдруг – полная темнота.

В подвале мэрии, в мрачном месте, которое дети называли больницей, Дара Байду держала за руку Джоша.

Мальчик не переставал плакать.

Его доставили с битвы на электростанции. Его привёз один из солдат Эдилио.

– Я хочу к маме, хочу к маме. – Джош раскачивался назад и вперёд, не слыша ни единого слова Дары, потерянный и пристыженный. – Я хочу к маме, – плакал он. – Я просто хочу к маме.

– Я поставлю DVD, – сказала Дара. Других вариантов у неё не было. Она и прежде видела таких детей, слишком много, чтобы можно было всех запомнить. Иногда они просто уже не могли вынести всего этого. Ломались, как ветка, согнутая слишком сильно. Щёлк.

Дара задумалась, когда это произойдёт и с ней.

Сколько ещё она выдержит, прежде чем сядет, обхватит себя руками и начнёт раскачиваться и плакать, призывая маму?