Майкл Грант - Голод [litres]

Вдруг свет погас.

– Я хочу к маме, – плакал Джош в темноте.

В детском саду Джон Террафино отстранённо лежал, приоткрыв один глаз. Он смотрел телевизор с выключенным звуком и одновременно кормил из бутылочки капризного десятимесячного малыша. В бутылке было не молоко и не детская смесь. Она была наполнена водой с добавлением бульона из овсянки и капелькой рыбного пюре.

Ни в одной из книг по уходу за детьми о таком не писали. Младенец болел. Он слабел с каждым днём. Джон сомневался, что малыш, которого тоже звали Джон, долго протянет.

– Всё хорошо, – прошептал он.

Телевизор выключился.

Астрид, наконец, уложила Малыша Пита в постель. Она была измотана и взвинчена. Глаз болел в том месте, куда угодила бейсбольная бита. На лице всплыл жуткий жёлто-чёрный синяк. Лёд помог, но не слишком.

Ей нужно было поспать; часы показывали час ночи, но спать она не собиралась. Пока не убедится, что с Сэмом всё в порядке. Жаль, что она не смогла поехать на станцию вместе с ним. Вряд ли Астрид могла помочь, но хоть не гадала бы, что с ним.

Странно, как за каких-то три месяца Сэм стал неотъемлемой частью её жизни. Даже более того. Неотъемлемой частью её самой. Как рука, нога. Или сердце.

С улицы послышался шум. Кто-то бежал. Она напряглась, ожидая услышать шаги у себя на крыльце. Но никто не пришёл.

Может, Хантер вернулся? Или Зил всё ещё бегает по округе, нарываясь на неприятности? С этим она ничего не могла сделать. Всё равно у неё не было сил, по крайней мере, значимых. Она могла только угрожать или уговаривать.

К тому времени, как она подошла к окну, на улице уже было пусто и тихо.

Астрид надеялась, что Хантер спрятался где-нибудь. Придётся подумать, как поступить в такой ситуации, а это будет ой как непросто. Возможно, это станет катализатором взрыва. Но эту проблему придётся решать уже не этой ночью.

Что там с Сэмом? Смог ли он остановить Кейна?

Не ранен ли Сэм?

Не убит ли?

Упаси боже. Она молилась.

Нет. Сэм не мёртв. Она бы это почувствовала.

Астрид вытерла слезу и вздохнула. Она никак не смогла бы уснуть. Точно нет. Поэтому она уселась перед компьютером. Руки дрожали, когда пальцы коснулись клавиатуры. Ей нужно было заняться чем-то полезным. Хоть чем-нибудь. Что угодно, лишь бы отвлечься от мыслей о Сэме.

Внизу экрана были привычные значки браузеров «Safari» и «Firefox». Если их открыть, они лишь напоминали о том, что соединение с сетью отсутствует.

Астрид открыла папку с мутациями. В ней хранились фотографии всяческих странностей. Кошка, просочившаяся сквозь книгу. Змеи с крошечными крыльями. Чайки с хищными когтями. Черви.

Она открыла в «Ворде» документ и начала печатать.

Одной из общих черт, по-видимому, является то, что мутации делают существ – как людей, так и животных, – более опасными. Почти все мутации представляют из себя разные формы оружия.

Она сделала паузу и на секунду задумалась над этим. Это не совсем верно. У некоторых детей проявлялись силы, которые казались фактически бесполезными. Правда в том, что Сэму хотелось, чтобы у них появилось больше мутантов с «серьёзными», как он выражался, силами. А ещё была Лана, которая точно не была оружием.

Оружие или механизм защиты? Разумеется, возможно, я просто изучила недостаточное количество мутаций. Но будет совершенно не удивительно, если выяснится, что мутации необходимы как механизм выживания. В этом вся суть эволюции: выживание.

Но эволюция ли это? Эволюция – это серия случайных промахов и попаданий в течение миллионов лет, а не внезапный взрыв, влекущий за собой радикальные изменения. Эволюция строится на существующих ДНК. В УРОДЗ же произошло радикальное отступление от кода животной ДНК, выработанного за миллиарды лет. Ген скорости мог существовать, но ген телепортации, преодоления гравитации, телекинеза – нет.

Не существует ДНК для того, чтобы выпускать огонь из ладоней.

Факт в том, что я не

Экран почернел. В комнате воцарилась тьма.

Астрид встала и подошла к окну. Отдёрнув занавески, она увидела непроглядную черноту за окном. Ни единого огонька на улице.

Ноги вынесли её на крыльцо.

Темнота. Повсюду. Ни единой лампы ни в одном доме по соседству.

Кто-то в нескольких домах от неё возмущённо крикнул:

– Эй!

Кейн добрался до АЭС. Сэм потерпел поражение.

Астрид подавила всхлип. Если Сэм ранен… если…

Словно холодные пальцы забрались ей под ночную рубашку. Спотыкаясь, она прошла на кухню. Выдвинула ящик и, порывшись, нашла фонарь. Свет от него был слабый и через несколько секунд погас.

Но за эти несколько секунд она успела найти свечу.

Астрид попыталась поджечь её от плиты. Но газ шёл, а искра не высекалась, ведь для этого тоже нужно было электричество.

Спички. Зажигалка. Где-то здесь наверняка должны быть спички.

Но найти их без света было невозможно. У неё есть свеча, которую никак не зажечь.

Астрид наощупь добралась до лестницы и вошла в комнату Малыша Пита. Геймбой лежал возле его кровати, там, где он всегда его оставлял. Если Пит проснётся и не обнаружит игрушку, он сойдёт с ума. Он… словами не описать, что тогда будет.

Астрид спустилась вниз и при помощи светодиодной подсветки экрана обыскала ящик. Спичек не было, зато там нашлась большая жёлтая зажигалка фирмы «Бик».

Она щёлкнула зажигалкой и зажгла свечу.

В последние несколько минут Астрид отвлеклась от мыслей о Сэме только благодаря поискам. Но теперь некуда было деваться от осознания того факта, что Сэм пытался остановить Кейна. И не смог. Единственный вопрос был в том, выжил он или нет.

В почти фотографической памяти Астрид всплыла строчка из старого стихотворения.

– И рушатся основы, – прошептала она жутковатой в свете свечи кухне. В голове вспомнился отрывок:

– И всё трещит, и рушатся основы, – повторила Астрид.

Основы, может быть, и рушатся. Но Бог, даже здесь, в УРОДЗ, вне всяких сомнений, внимательно слушает и смотрит на своих детей.

– Прошу, пусть с Сэмом всё будет в порядке, – прошептала она свече.

Астрид перекрестилась и опустилась на колени перед кухонной стойкой, словно перед алтарём.

– Святой Архангел Михаил, защити нас в бою. В битве против зла и козней дьявола стань нашей защитой.

В прежние времена, читая эту молитву, она представляла дьявола с рогами и хвостом. Теперь же у дьявола в её представлении было лицо Кейна. Она дошла до строк: «И от злых духов, рыщущих по миру в поисках разбитых душ», – и перед глазами Астрид возник образ мальчика со змеиной рукой.