Александр Смирнов - Бездна и Ланселот

Ему показалось, что в следующую секунду после того, как утонул, он снова открыл глаза, но никакой воды и русалок вокруг больше не было, да и одежда была совершенно сухой. Он обнаружил, что сидит в кресле в каком-то помещении, погруженном в полумрак. Причем его убранство, мягко говоря, было вовсе не характерно для подводного плавания и будто бы перекочевало сюда из самой Рейхсканцелярии. Напротив стоял письменный стол красного дерева с аллегорической инкрустацией на передней панели, изображавшей полуобнаженный меч, на нем горела массивная настольная лампа с оранжевым абажуром. Она освещала столешницу, оставляя в тени то, что было дальше, но через верх отбрасывала небольшой свет на стену, где поблескивал золоченый картуш с изображением рыцаря в латах, на плече которого устроилась горгулья, а снизу тевтона обнимал, протягивая вверх костлявые руки, символ смерти – человечий скелет. Однако не это его поразило. Вглядевшись в неосвещенное пространство за столом, Ланселот поневоле вздрогнул – там в кресле сидел Адольф Гитлер. Тот же серый френч, та же ниспадающая на лоб челка, сапожная щеточка усов под носом, однако что-то с ним было не так. Его голова слегка откинулась на подголовник, рот приоткрылся, а выпученные глаза неподвижно смотрели прямо перед собой, не отражая ни тени рассудка. Нет, он не производил впечатления мертвеца, но создавалось ощущение, что напротив сидит бездушная восковая кукла.

«Как же я здесь очутился? – напряженно думал Ланселот. – Ведь вроде бы только что умер, захлебнувшись в тонущей подлодке, и мне чудились призраки и ундины. А теперь сразу вот такая аудиенция! Значит, все это было наваждением, колдовством или худо-бедно гипнозом? И вот теперь я сижу и гляжу на человека, которого весь мир считает мертвецом и который, по правде сказать, сейчас сильно на него смахивает, хотя вроде бы и дышит. Интересно, куда он так уставился и на кой черт я ему сдался? В любом случае из этого положения можно будет, наверное, извлечь пользу. Ну что же, посмотрим, что будет дальше».

От того, что случилось дальше, наш бравый морпех не просто вздрогнул, а даже подскочил на своем кресле. Потому что Гитлер вдруг подал голос. Конечно, если бы он с ним просто заговорил, в этом не было бы ничего удивительного, в конце концов, судьба давно уже заставила его привыкнуть к общению с князьями мира сего, пусть даже и бывшими, но все дело в том, что фюрер избрал для этого весьма экстравагантный способ. Он произносил слова как чревовещатель, то есть совершенно не шевеля губами, не меняя стеклянного выражения глаз и, кажется, вообще не приходя в сознание. При этом голос его неузнаваемо изменился, сделался глубоким и таким низким, что от него вибрировали в животе внутренности. Казалось, существо иного мира властно вещает из этого тщедушного тела, и Ланселот, конечно, сразу догадался какое.

– Ланселот, мой неугомонный друг, – укоризненно, но вроде бы даже по-отечески произнес голос, – ты опять что-то затеял. Я сразу тебя узнал, когда увидел на электростанции вместе с атлантами. Это ведь ты был посланцем от них и американцев в замке Вевельсбург, когда мой бедный, а теперь дохлый, как бездомная собака, слуга Генрих так неразумно решил расправиться с тобой на скорую руку, поджарив, словно яичницу, в ядерном тигле. И именно ты подвернулся нам в Крыму, чтобы в деле при Ласточкином гнезде зачем-то спасти этот гниющий полутруп – Рузвельта, втащив его обратно в машину, когда он, казалось, уже благополучно летел в Тартар. А ты знаешь, сколько сил и времени я положил на то, чтобы все это организовать? Чтобы промыть мозги его охране, особенно этому долговязому, черному, тупому Джиму, который ведь не случайно не закрыл дверцу джипа, в который влез этот калека? Атака немецких коммандос была тогда лишь прикрытием. А вы думали, в ней все дело? Ха-ха! Но какая же была тебе за это награда? Тебя вышвырнули из их Белого дома сразу же, как только не стало хозяина. Атланты тоже тебя не оценили по достоинству, послав в клоаку Нового Берлина сразу после атомного взрыва над Атласом, то есть фактически на верную смерть. Ты для них просто расходный материал. Но я убежден – такой, как ты, способен на большее, на поистине великие дела!

Ланселот вспомнил недавние слова русского ученого: чтобы выжить и победить грозного противника, надо ему немного подыграть. Однако он решил зайти издалека.

– Насколько я понимаю, ты предлагаешь мне перейти на твою сторону. Но какой мне резон переходить в стан противника, когда он повержен и отовсюду бежит?

– Ого! Вот теперь я слышу речь не мальчика, но мужа! Ты прав, это было бы глупо, потому что вставать надо всегда на сторону сильнейшего… Только с чего ты решил, что я бегу? А-а, понимаю, ты смотришь на это никчемное тело. Да, я использовал его в моей борьбе и даже чуть было не достиг успеха. Но что делать, против меня выступили мощные силы, и я временно отступил. Но помнишь ли ты, что писал в своем Откровении ваш Иоанн Богослов: «Перед снятием седьмой печати наступит безмолвие как бы на полчаса». Это тишина перед бурей, которая всколыхнет мир. На самом деле вся ваша последняя «мировая» война была лишь эффектной трескотней, дымовой завесой, отвлекающим маневром от истинного театра действий. Настоящая битва, которую мир не заметил, состоялась за Агхарту, точнее, за ее древнее оружие, которое теперь у меня, так же как и новейшее оружие людей, созданное под занавес этой вашей войны, причем с обеих сторон. Так что я уже практически победил! И ты, Ланселот, можешь помочь мне вступить в союз с Америкой, где ты знаешь многих важных политиков и военных.

– А что даст Америке союз с тобой?

– Он спасет ее от уничтожения, а сама она будет править миром. Под моей рукой, конечно. Согласись, ведь если всех убить, то над кем же тогда царствовать?

– То есть тебе нужен зверь, выходящий из моря людского, то есть земные правители?

– О-о, да ты, я вижу, знаешь Писание!

– Да, посещал иногда воскресную приходскую школу. Но ведь в Откровении упомянут еще и второй, хитрый и льстивый зверь, выходящий из земли. Это те, кого Иоанн называет лжепророками. Как быть с ним?

– Люди, представляющие этого зверя, умны, беспринципны, и у них есть древний тайный орден, пронизавший своими ветвями целые государства, посему они будут нам полезны, потому что как только поймут, за кем великая сила, то сразу узрят, кто их истинный бог.

– Но заслужили ли люди те страдания, которые в таком случае снова выпадут на их долю? Ведь это будет новая, третья мировая война, Армагеддон.

– Люди виноваты сами. Они из поколения в поколение предаются низменным страстям, отнимающим у них таланты и физическое совершенство. Они пустили в свой мир рыжего коня и его всадника, променяв на золото и блуд свои души. В их природе, как только они, выйдя из животного состояния, осознали свою смертность, – убийства себе подобных, которые они постоянно творят, чтобы убедить себя в своем ложном бессмертии. И в этом вы сами перешли всякую меру, завалив ваши колонии, а затем в постоянных войнах и Европу сотнями миллионов человеческих трупов. Вороной конь и всадник с весами в руке давно уже скачет по земле, взвешивая ваши грехи и радуясь своей богатой жатве. Так стоит ли удивляться, что в мир должен явиться и всадник на коне бледном, который сотрет нечестивых с лица планеты и начнет писать историю заново?