Владимир Сорокин - Теллурия

— Да.

Она открыла вторую бутылку, наполнила стаканы, встала, села на кровать, поставила стакан на грудь Ариэлю. Он взял стакан, приподнял голову, выпил все сразу, опустил голову, поставил стакан на грудь.

Проститутка сидела, курила, пила пиво и разглядывала Ариэля.

— Мы с тобой похожи, — произнесла она с усмешкой. — Как два парня. У тебя были парни?

— Нет.

— А у меня были, — делано серьезно ответила она и рассмеялась.

Ариэль молчал и улыбался.

— Ты кончать сегодня собираешься? — спросила она, беря в руку его напряженный член.

— Собираюсь, — ответил он.

— А то мне вообще-то вечером работать.

Ариэль молчал.

Она докурила, сунула окурок в пепельницу, тронула пальцем шляпку теллурового гвоздя:

— Это от этого у тебя так стоит?

— Не знаю.

— Чего — не знаю? Теллур вообще-то не афродизиак.

— Я не знаю.

— А я знаю. Хоть и не попробовала пока. Столько бабок эти гвозди стоят, ужас… Вообще под теллуром редко трахаются. Знаешь почему?

— Не знаю.

— Заладил! Потому что и без траха хорошо. Ты где сейчас?

— Я там.

— Хорошо там?

— Горячо… — он усмехнулся и закрыл глаза.

— Океан? Песок? Дворец? Слуги?

— Нет. Дома горят.

— Пожар, что ли?

— Пожар.

— Ты пироман?

— Это что?

— Любишь поджигать дома?

— Не особенно.

— Понятно. Ладно, чаваль [25] Чаваль (chaval) — парень (исп.). , погрейся на пожаре, а потом давай ты кончишь, и я уйду.

— Подожди. — Он вдруг резко сжал ее руку. — Подожди, подожди…

— Что-то стряслось?

— Сейчас, сейчас…

Не открывая глаз, Ариэль напрягся всем телом, подтягивая ноги.

— Ты такой красивый. — Проститутка наклонилась, целуя его в живот. — Явно кого-то трахаешь на пожаре. Случаем, не дочку президента? А может — жену? Она еще вполне! Грудастая!

Он выдохнул облегченно, открыл глаза и расслабился, задышал, ерзая на простыне:

— Все. Я выпустил его.

— Кого?

— Голубого котенка.

Проститутка молча смотрела на Ариэля.

— Дом горел слева. А там внутри сидел котенок. Под кроватью. Забился со страху. И плакал. Я хотел это тогда сделать, но там в доме было еще двое ваххабитов. И я не пошел в тот дом. А котенок плакал. Было слышно. Сильно. Но я тогда ушел.

— А теперь? — спросила проститутка.

— А теперь я туда пошел, убил их и выпустил котенка.

Ариэль улыбнулся радостно:

— Но я не знал, что он голубой!

— Это что-то меняет?

— Да нет…

— Однако интересный трип у тебя, чаваль! — проститутка хмыкнула, почесалась.

— Голубой… — повторил Ариэль.

Вдохнул радостно, закрыл глаза, снял с груди стакан, поставил на пол. Выдохнул, открыл глаза, встал и пошел в душевую. Проститутка пошла за ним своей мальчишеской походкой, широко ставя худые кривоватые ноги. В туалете Ариэль тщетно пытался помочиться в раковину умывальника. Его член стоял. Проститутка обняла его сзади:

— Будем кончать?

Она была на пару сантиметров выше Ариэля.

— Будем, — сказал он, глядя на себя в зеркало так, словно увидал впервые.

В битком набитом ночном поезде Барселона — Картахена Ариэль сидел на полу в проходе возле тамбура. Рядом сидели со своей поклажей и дремали другие люди. Ариэль же совсем не хотел спать. После теллура ему было очень хорошо. Он был наполнен хорошим. Словно его накачали каким-то новым, свежим воздухом, озоном, состоящим исключительно из молекул прекрасного будущего. Каждое движение собственного тела, каждая мысль доставляли Ариэлю удовольствие. Новый озон пел в его крови, кровь бежала по венам, гудела в мышцах, звенела в костях, пела в мозгу. И это была песня о будущем. Места для прошлого не осталось в теле Ариэля. Он знал , как жить дальше.

Лежащий в кармане умный мягко завибрировал. Ариэль достал его, развернул на коленке. Тигриные глаза уставились на него.

— Командор, вы просили меня напомнить.

— Напомни.

Над умным возникла голограмма голубого котенка с адресом хозяев.

— Тот был светлее, — сказал Ариэль.

Возник другой котенок.

— А этот просто синий.

Стали появляться другие котята, голубые, синие, фиолетовые, но Ариэль бормотал: «Нет».

Тигриные глаза моргнули.

— Командор, нужной вам расцветки нет ни в Альмерии, ни в Малаге, ни в Гранаде.

— Значит, эта порода есть только в Кадисе? Покажи.

Возникли голограммы котят. Но нужной нежно-голубой расцветки не оказалось.

— Почему в Кадисе нет котят такой расцветки?

— Четыре возможные причины, командор:

1. Котенок был экслюзивным подарком.

2. Хозяева котенка погибли или стали беженцами.

3. Мать котенка погибла или стала беженкой.

4. Хозяева котенка больше не торгуют котятами.

— И что мне делать?

— Можно попытаться найти того котенка.

— Который за год стал взрослой кошкой, — усмехнулся Ариэль. — Ты, как всегда, глуп.

— Таким вы меня выбрали, командор, — моргнули тигриные глаза.

— Сколько стоит клонирование голубого котенка?

— От тридцати до восьмидесяти тысяч песет, командор. У нас в Альмерии есть две лаборатории. Мне провести маркетинг?

— Сделай.

— Слушаюсь, командор.

Сидящий рядом небритый мужчина с солдатским рюкзаком между ног вздрогнул и забормотал во сне.

— И вот еще чего. — Ариэль снял со своей бритой головы бейсболку и с удовольствием почесал кожу вокруг пластыря.

— Да, командор?

— Смени свои глаза на кошачьи.

— Такие, командор?

Вместо тигра моргнул голубой котенок.

— Я сказал — на кошачьи, а не на глаза котенка.

В темном, пропахшем людьми воздухе вагона медленно моргнули кошачьи глаза.

Директору ЗПЛ

тов. Усачеву Б. И.

От токаря 3-го разряда

завода Православного Литья

Иванова С. И.

Прошу выделить мне 120 рублей для покупки теллурового гвоздя и 50 рублей на услуги алтайского плотника для его забивания в мою голову, чтобы я мог встретиться с покойным братом Николаем, который помре шашнадцатого дни и увел из нашего цеха набор жидких резцов для вторичной обработки больших сиятельных крестов, дабы продать их и продолжить запой от которого потом и помре, а наш цех уже стоит вторую неделю по вине моего брата Николая а резцы незнамо где потому как он прятал их от жены, которая его била и не давала пить, а резцы стоят 2560 рублей, а у завода в этом квартале нет денег на покупку нового набора для токарного цеха, но брат резцы не успел продать, это общеизвестно в нашем городе, он их припрятал мы искали с родственниками и участковым но не нашли потому как брат был не в себе и у него была белая горячка он мог их запсатить бог весть куда, но я могу узнать куда он их спрятал, когда мне забьют гвоздь и я встречусь с братом и спрашу его напрямую, а он там пьяный не будет и все мне поведает куда он задевал резцы. С парткомом в лице тов. Барыбина П. А. я имел разговор и он мне дал добро на это дело, потому как это поможет нашему цеху и заводу в целом потому как завод наш несет убытки и роняет партийную честь и каждый рубль дорог. С настоятелем нашего заводского храма о. Михаилом я тоже говорил он сказал, что не благословит но воспрепятствовать не будет, а потом я месяц почитаю покаянный канон, схожу пешком в Оптину там исповедаюсь во гресех и причащуся Святых Тайн. Встреча моя с моим покойным братом сильно поможет нашему цеху и нашему заводу, а нашей семье также поможет восстановить доброе имя покойного брата Николая.