В Бирюк - Обмасонивание [СИ]

Мостовщики разошлись, Фриц отчитался о делах Муромских. Там… в большой стройке всё «слава богу» никогда не бывает. Уже в конце, уставший от длительной говорильни, выдаёт:

— Я, когда с Мурома возвращался, подвёз Ипаеву Софью с девкой. Ежели у тебя, Воевода, каких особых планов нет, то отдай девку мне. Пользы больше. А Ипаю другую молоденькую наложницу найти — не забота.

Факеншит! Я ещё только-только… а Софочкины игрища — уже аукаются.

Тут «аукнулись» более старые дела, не Софочкины.

Сразу мысли по поводу, подозрения всякие: Фриц знает кого он «подвёз»? Он — в деле? Какую игру играет? Софочка его захомутала и к измене склонила?

— Девка? Что за девка? У тебя ж есть. Или уже обе на сносях?

— Не, не для того. Мне помощник нужен. Грамотный. Чтобы по-нашему, по-немецки, хоть как-то. Беня ж привёз манускрипт по строительству. Ты велел перевести. Я начал, но времени нет.

— А девка причём?

— Так она малость в германском наречии понимает. Именно — в нашем особенном, в масонском.

Каждая область профессиональной деятельности обзаводится собственным жаргоном. «Поменяй камень на матери» — из компьютерного. Отмостка, вымостка, стяжка — из строительного. Понятно, что у масонов — профессиональных итало-германских строителей — куча таких словечек.

— Откуда такая понимающая взялась?

— Из Вщижа. Ну, ты ж знаешь. Наша артель построила Боголюбскому собор во Владимире и пошла к зятю его во Вщиж. Я-то приболел, отстал. Потом у тебя остался. А мои сотоварищи там ещё такие печки поставили. В княжьем тереме с трубами на три этажа. Девка там жила, чего-то слышала, с кем-то говорила. Товарищей моих прежних знает. Детские-то мозги пустые, переимчивые — вот слов-то и нахваталась. Посажу перевод делать — всё быстрее пойдёт.

— Ты ей сходу брюхо надуешь и никакого толку не будет.

— Э, Воевода, одно другому не помеха. Будет у тебя через год и книжка, и маленький «стрелочник».

— Ладно, подумаю. Иди.

Понятно, что я ничего менять не стал. Пришедший Точильщик получил приказ подготовить исполнение сценария «угорели в бане». Но… кроме цинизма и интриганства Софьи, начала обретать плоть душа её дочки.

Странное выражение: «душа стала обретать плоть». Не «доска с глазами», а человек с свойствами. Включая вот такое, у меня редкое, хоть какое-то владение немецким.

Другое — её «выученная беспомощность». Для тоталитарного лидера, каковым я являюсь, такое свойство в окружающих — наркотик.

Это ж так удобно! Прикажи повеситься — и верёвку свою принесут. Все со всем согласны. «И говорят в глаза: никто не против — все за». Вынужденный постоянно навязывать людям свою волю по самым разным поводам, я не имел сил и времени объяснять, уговаривать…

Свойство необходимо, оно позволяет ускорить процесс внедрения инноваций, изменения общины. Другая крайность: «куда не глянь — везде оскал звериный» — вовсе не привлекает.

Однако, система разрасталась. Я уже не успевал везде. И когда люди в моих погостах просто сидели и терпели, ожидая моего приказа, а не шли и делали по своему решению… получалось скверно.

Оптимальный баланс между покорностью, беспомощностью и самостоятельностью, инициативностью — постепенно смещался. Не везде, не всегда, не для всех. Но на смену «управления приказами» приходило всё больше «управление целями». Для этого требовалось вывести подчинённых из состояния «выученной беспомощности».

Вот девка. Пример. Пробуй.

Для прогресса нужен оптимизм его участников.

Мы сталкиваемся, по жизни, с разными событиями, условно — с хорошими и плохими. Для оптимиста хорошие события закономерны и более или менее контролируемы им самим, а плохие — случайны. Для пессимиста, наоборот, плохие — закономерны, а хорошие — случайны и не зависят от его усилий.

«Выученная беспомощность» — это выученный пессимизм.

Конечно, лучше реализм. Но это — редкость. Да и не всем нужно быть оптимистами. Если вы президент корпорации, то вице-президент по развитию и начальник отдела маркетинга должны быть оптимистами, а главный бухгалтер и шеф безопасности — пессимистами. Главное — не перепутать.

В 21 веке представление о выученной беспомощности перевернулось с ног на голову. Не «беспомощность» является выученной, а, наоборот, контроль. Беспомощность — стартовое состояние, которое преодолевается за счет усвоения идеи возможности контроля.

В процессе эволюции животные становятся более развитыми, появляются возможности распознавать угрозу на расстоянии. Развиваются поведенческие и когнитивные навыки контроля. Возникают способы избегать негативных воздействий разных явлений.

«Прогресс есть удаление от смертельных опасностей».

Префронтальные зоны больших полушарий отвечают за механизмы, которые связаны с преодолением негативных эффектов от непредвиденной ситуации, обеспечивают формирование надстроечных структур, позволяющих вывести регуляцию реакций на новый уровень.

Префронтальные зоны — возникли, «хард» — есть. «Предустановка» — произведена: реакции австралопитека заложены генетически или в процессе обучения младенца. Но социум усложняется. Усложняются и опасности, и реакции на них. Обезьяне огонь — всегда плохо. Человеку… смотря какой. Источник тепла, света, вкусной «полупереваренной» пищи.

Функционал «контроля» не догоняет «опасности». Появляется тотальное решение: «На всё воля божья», «Аллах акбар» — ГБ как персонифицированный источник гадостей. И он же — средство контроля. Универсальная потусторонняя палка, которой можно отбиться от внезапно всунувшегося пещерного медведя.

Не только в эволюции, но и в индивидуальном развитии выработка контроля крайне важна. При воспитании ребёнка необходимо помогать устанавливать связь между его действиями и результатами. Это можно делать в любом возрасте в разных формах. Принципиально важно, чтобы он понимал, что его действия на что-то влияют в мире.

Вера в ГБ это «на что-то влияют» — давит. Ты — прах. Иншалла.

Ростислава выросла в православии. Если бы пастыри на «Святой Руси» добирались до каждой души и истово исполняли свой долг, то были бы «люди русские» восьми-миллионно-головым стадом баранов. Пасомой паствой. Так не происходит, но юная княжна получила полную дозу веры Христовой.

Дальше — индивидуальные особенности.

Боголюбский, при всём его горячечном православии, не мог принять полностью. «Подставь вторую щёку», «возлюби ближнего своего».

А если «ближний» — сволочь? — На плаху!

Бешеный темперамент князя, амбиции, ум, знания — не позволяли ему перейти в «выученную беспомощность». Он имел «возможности распознавать угрозу на расстоянии», часто шёл ей навстречу, пусть бы — в форме сумасшедшей кавалерийской атаки. И — добивался успеха. Развивая свои «поведенческие и когнитивные навыки».