В Бирюк - Обмасонивание [СИ]

— А где хрен этот?! В смысле — супруг свежесделанный.

— Дык… он же жь… у ентой в чулане…

Свара получилась знатная. Там бы её и убили. Забили бы до смерти. Но Цыба нацепила «холопскую гривну». С моим клеймом — «лист рябиновый». Как её бить начали — сдёрнула платок и, показывая на шею свою, возопила:

— Убивают! Имение «Зверя Лютого» рушат!

Тут Резан и другие там… малость охолонули. Вспомнили — кому они служат. И как хозяин взыскивает за недосмотр в части сохранности мат. ценностей.

Её отправили с обозом во Всеволжск. Лазарь плакал у саней, Рады скрипела зубами на крыльце, молодая жена заливалась слезами в светёлке. Одна Цыба молчала. Наплакалась уже в дороге, втихомолку.

За время дороги в её голове сформировалась нетипичная для средневековой русской бабы позиция: «они все — сволочи».

Они:

А) вятшие

Б) мужчины.

Меня, почему-то, она не относила ни к первому, ни ко второму множеству. Обидно? — Нет. Как-то… пофиг. Я и так-то… нелюдь.

«Нетипичная», потому что феминисток здесь нет. Гендерное разделение труда, разные социальные роли, исключают возникновение прямой конкуренции между мужчинами и женщинами. Традиции, в которых все выросли и почитают за «хорошо», «справедливо», исключают «обманутые ожидания».

Не ответила быстренько мужу на вопрос — получила по уху. Что и описано у Некрасова применительно уже к 19 веку. Так за дело же! Так и должно быть!

Вообще, в обществе «припавшем к истокам» и «скреплённом скрепами», при доминировании общепринятых традиций — хоть каких, массовый негатив — классовый, национальный или гендерный — не возникает. Ни у тех — кто бьёт, ни у тех — кого бьют. «Так спокон веку заведено».

Вернувшись в город в растрёпанных чувствах и озлобленном настроении, Цыба грубо заблудила. Но жила-то она на моём подворье. Гапа… высказалась. Насчёт борделя на вверенных территориях. Чётко сформулировав: где Цыбу ждут с такими замашками. Та — устрашилась. И нашла выход — перебралась к «сказочникам» Хотена.

Возить женщин по «Святой Руси» — опасно. А вот работать с ними по месту — необходимо. В том числе, и в горизонтальном положении.

Простой тык-тык — конечно, могут… А вот отход-подход, притопы-прихлопы, учтивые речи и уместные движения…

Да не только у того места, про которое вы подумали!

Цыба имела опыта по-более большинства приходящих селяночек. Знала о некоторых, привносимых мною в традиционный святорусский процесс… разнообразиях. Обладала способностью учиться. И — учить. При всей её весьма сдержанной манере поведения и несколько «потустороннем» виде.

Вокруг неё быстро сформировалась небольшая группа «добровольных наглядных пособий» для курса «науки страсти нежной». С выподвывертами. И растущим, по запросам пользователей, репертуаром. Отнюдь не исключительно постельным. Любимый номер Цыбы состоял в том, чтобы одеть молодого неука в боярское платье и поиздеваться над ним. Что уже… крайняя непристойность.

Её «академия амурных дел» (название — моё, ни академий, ни амуров на «Святой Руси» нет) пользовалось популярностью. Как у мужской, так и у женской части населения. Молодкам же тоже интересно — как правильно себя вести. Чтобы не сбежал к более… продвинутой.

Хотен её то ругал, за помехи в творческом процессе, то умильно щурился на солнышко, лепеча:

— Да не… пущай… оно ж… жизня-то того…

Стаи хомнутых сапиенсов ведут себя однообразно: «баба с выбором — мужики с кровью». Цыбу надо или гнобить, или наоборот — поднимать, давая ей серьёзное дело.

Вот и посмотрим.

…

На дворе ночь. Часа три. Хорошо бы поспать. Это у меня уже… пятая ночь без сна. Придётся потерпеть — накопилось куча бумаг, которые ждать не могут.

Через два часа, в очередной раз окатившись холодной водой и тщательно промыв уши — вновь в подземелье.

За годы блуждания по «Святой Руси» у меня собралась коллекция… способов обработки психик. Бедолаг, попавших мне в руки.

В первой жизни такого опыта не было — опасно да и не нужно. Там все люди. Здесь… я один такой. «Нелюдь». Так что… применяем. Наработки.

Подземная часовня подготовлена. Нет, не под «чёрную мессу». Но… декорирована. В чёрно-красной гамме. Суровый тёмный лик Спаса. В окладе с кровавыми рубинами. Свечи чёрного воска. Кстати — угольный порошок очень способствует. Багровые полотнища по стенам. Овал чёрной ткани входом во мрак в восточной стене. Прямоугольник чёрного атласа на алтаре. Как раскрытая бездонная могила.

Меняю костюмчик. Полноценный Ноо из традиционного японского театра — не потяну. Должны быть музыка, танец, драма. Но некоторые характерные черты: условность декораций, маски, костюм без бытовой конкретности… Пробуем.

Цыба ввела девушку в плаще с капюшоном. Несколько театрально сорвала с неё одежду… Ах-ах…

Фигня. Наши потуги оценены не были.

Никакая. Только ресницы изредка дёргаются, судорожно пытаясь открыть глаза. Зрачки не фокусируются, закатываются. Помыта, обрита. Голая голова на голом теле. На тощей шейке. Так она выглядит моложе. Ещё моложе. Дальше — грудной младенец.

— Ложись.

Пытается забраться на алтарь. Промахивается рукой и бьётся лицом в атлас. Даже не плачет — слишком устала. Только чуть скулит на выдохе.

Пока Цыба отчитывалась шёпотом, Ростислава улеглась. И засопела.

Факеншит! Я так старался! Декорации строил, сценарий продумывал, костюмчик вот… А она улеглась и посапывает. Во, ещё и всхрапывать начала!

Прогресс всего человечества! Моя голова и Всеволжск в целом! А ей пофиг — девушка устала.

Цыбу отпустил, а самому пришлось ждать. По счастью, фаза глубокого сна у хомнутых сапиенсом не длится долго. Когда под тонкими веками пошло движение глазных яблок — «включил акустику», погнал псалмы.

Я так когда-то с боярыней Аннушкой в Смоленске работал.

Аннушка — умница, родила Потане двоих детей, третьего носит. Нормальная добронравная хозяйка. Дом свой держит крепко, пока её мужа непрерывно носит по сёлам и весям моей земли. Ещё успевает и в делах моих помогать — хорошая портниха, многие мои костюмные нововведения с её лёгкой руки начинались.

Без преувеличения — достойна монумента во весь рост. Первая женщина в мире(!), которая начала реализовывать три вида карманов — накладные, врезные и потайные. На полтыщи лет раньше всего человечества! С моей подачи, конечно, но… Остальные, даже услышав мои пожелания и объяснения не могли переступить через себя.

«Так — не делают! Это ж все знают!».

Хоть и не сразу, а получилось и с Ростиславой. Тут ведь надо не «погрузить в гипнотический сон», а перевести из обычного сна в транс. При таком уровне нервного истощения перципиента… возможно.