Бернар Вербер - Ящик Пандоры [litres]

Жан-Шарль де Виламбрез достает из ящика своего стола ключи.

– Это «Пежо 509», он стоит внизу. Не гоните, будет досадно, если какой-нибудь ретивый жандарм на мотоцикле остановит вас за превышение скорости.

Сжимая в кулаке ключи, Рене чувствует возрождение надежды. Опал делает восхищенный жест: он вызывает у нее сплошной восторг.

– Вы всех нас потрясли. Кто помогал вам «изнутри»?

– Скорпион, – отвечает он.

Человечки сшивают пергаменты в свитки. Целая сотня ловко управляется с иглами, орудуя крохотными пальчиками.

– С тех пор как мы научили их чтить нас, все пошло как по маслу, – признает Нут. – Выходит, религия – решение всех проблем. Видел, с каким старанием они нам повинуются?

– И верно, можно подумать, что для них счастье нам служить.

– Одними пергаментами дело не ограничивается. Они во всем преуспевают: добывают пропитание, строят дома. Они мелкие, зато их много.

Стоя в отверстии в стене, Геб видит широкие улицы, на которых кишат человечки в туниках и юбках, снуют повозки, влекомые ослами, верблюдами, слонами.

– По словам Не-хе, их будет много тысяч, миллионы, миллиарды.

– Меня это не беспокоит. Благодаря религии не составит труда добиться от них желаемого, не наводя их на какие-либо мысли.

– Они так быстро размножаются! У них нет ни малейшего представления о саморегуляции, о гармонии с природой. Делают детей, но не любят их, не дают им образования, – сокрушается он.

– Тем лучше, мы их обучим при помощи религии и получим еще больше преданных слуг.

Нут приносит Гебу фрукты.

– В конце концов это сделается опасным.

– Что ты предлагаешь? Потребовать от них снижения рождаемости? – спрашивает она, утоляя мелкими глотками жажду. – По-моему, их можно было бы чем-нибудь занять.

– Чем именно, Нут?

– Пускай открывают и осваивают обширные окрестные земли.

– Нам хватает места, зачем расширяться?

Человечки, сшив пергамент, приходят за новым, чтобы добавить его к своему свитку.

– Довольствоваться тем, что есть, – идея, принесенная с Ха-мем-птаха – острова, то есть естественно ограниченной территории. Теперь мы живем на континенте, значит, надо стать амбициознее. Приспособим нашу цивилизацию к новым условиям. Ты только представь себе распространение наших ценностей на все территории, которые мы видим в наших астральных вояжах!

Геб наблюдает с балкона за суетой человечков, старающихся теперь походить лицами на атлантов.

– Перестань бояться всего нового. Зачем совать голову в песок, когда дух разворачивает перед нами всю необъятность и сложность мира? – говорит Нут.

– Потому что у малорослых людей все имеет цену. То, что получается, находится в равновесии с тем, что не получается. Представить мир прочным и гармоничным они не в силах. Им всегда хочется еще и еще, вот они и наживают проблемы. Такова их натура.

– У нас появились новые способы для разрешения наших и их проблем. Теперь у нас есть корабли, колесные повозки, мы засеваем обширные поля и получаем более надежные урожаи, чем на наших прежних огородиках. Полюбуйся, как много мы добились за несколько десятилетий.

– Вдруг они взбунтуются? – спрашивает Геб шепотом, чтобы не услышали слуги.

– Мы – их боги.

– Для этих – возможно, но не для тех, кто живет далеко.

– Наши цивилизованные человечки по собственной инициативе создали армию, чтобы защищать нас от дикарей, которым может прийти в голову на нас напасть, – напоминает Гебу Нут.

– Не доверяю я «нашим», – сознается он. – Я даже надоумил их создать полицию.

– Полицию?

– Это тоже наука от Не-хе: пускай следят друг за другом. Если кто-то начинает чудить, его запирают в помещении под названием «тюрьма». Если он не унимается, его бьют.

Геб садится за свой деревянный рабочий стол и продолжает писать пергаменты.

– Теперь, лучше с нами познакомившись, – говорит он, прерывая работу, – они знают наши слабые места. Так бывает у детей и родителей.

– Вот именно, мы естественным образом превосходим их, и они питают к нам признательность. И потом, не будем недооценивать силу религии, это иго, при помощи которого мы держим их в руках. Воображение играет против них. А воображение у них беспредельное.

– Не надо недооценивать силу ума, Нут. – Та молчит, и Геб договаривает: – Пока что у нас нет причин для тревоги, поэтому сосредоточимся на нашем замысле: оставить потомкам кувшины с двумя свитками, на которых описана наша цивилизация. Это наша миссия, наша важнейшая задача, благодаря этому люди будущего узнают о нашем существовании.

Шестеро беглых французов выскальзывают из Каира и мчатся в «Пежо 509» в Мерса-Матрух. После несколько часов езды через пустыню, поздним вечером, они добираются до порта в курортном городке на севере страны.

Погрузившись на «Летучую рыбу», они без промедления отдают швартовые. На море штиль, поэтому они запускают бензиновый моторчик.

Прощай, Египет.

Когда скрывается из виду берег, Рене включает автопилот. Вся шестерка садится за стол в кают-компании. Все молча смотрят друг на друга.

Все давно не ели, поэтому Николя предлагает поужинать тем, что найдется в трюме, и делает салат из сушеных овощей и специй, демонстрируя отменные способности кока.

После скудной и отталкивающей тюремной кормежки они с радостью набрасываются на его нехитрую стряпню.

– Угораздило же нас вляпаться! – хнычет Готье. – Лучше бы я сломал ногу, когда ты мне позвонила, Элоди.

– Бессмысленно друг друга обвинять, – отзывается та.

– Ну нет, это ты и твой приятель затащили нас в дерьмо. И, надо отдать вам должное, вы же нас из него вытащили, – оговаривается звезда журналистики. – С моей карьерой, видимо, покончено, но сейчас не время рассуждать о себе, а то вы опять обвините меня в эгоизме и не будете так уж не правы.

Он пытается взять себя в руки, но у него не получается, от волнения он опрокидывает свой бокал с вином.

– Дерьмо! Куда я попал?

– Жаль, надо было заснять наше бегство, – заглушает его нытье Сериз. – Вот это было зрелище! Честно признаюсь, я наслаждалась каждым мгновением этого приключения.

Произнося эти слова, Сериз давится от смеха. Николя тоже прыскает. Их смех оказывается заразительным: к ним присоединяется Опал, потом Рене. Даже Готье перестает дуться и принимается подхихикивать. Все накопившееся напряжение выходит, как пар из чайника со свистком.

– Остается нерешенным один вопрос, – говорит, отсмеявшись, Рене. – Дальше-то что?

– Как что? Возвращаться во Францию, – уверенно произносит Готье.

– Во Францию? Вы же сами согласились, что ваша карьера загублена. Чем будете заниматься? Станете безработной телезвездой?