Бернар Вербер - Ящик Пандоры [litres]

Среди своих прежних «я» Рене различает тех, о чьей идентичности не приходится гадать: сенегальского гриота [17] Гриот – странствующий бард в Западной Африке. , молодую кореянку, китайского мандарина, пигмея, старую сибирскую шаманку, индейца племени сиу, охотника из джунглей Амазонки, танцовщицу с Бали, австралийского аборигена, бедуина, римского легионера, греческого торговца, викинга-мореплавателя, охотника-эскимоса, женщину племени майя, турецкого суфия, армянского священника, солдата-курда, польского еврея-хасида, средневекового германского короля, безногого финна, двух попрошаек, чьи лохмотья не позволяют угадать ни страну, ни эпоху, а также десяток-другой, о которых нечего сказать на первый взгляд.

Все они поражены этим коллективным узнаванием.

– Каждый из нас носит в себе всех, кто здесь находится, – добавляет Рене, не внося ясности.

Чтобы прояснить ситуацию, он ставит перед собой большое круглое зеркало и разбивает его посередине. Разбившееся на множество кусочков зеркало удерживается на центральном кронштейне, так что каждый кусок отражает стоящего непосредственно перед ним.

– Я считаю, что «наша душа» решила прожить все эти эпизоды в разной форме и при разных обстоятельствах с одной целью – чтобы испытать разные эмоции.

Говоря это, учитель истории, стоящий в центре круга, поворачивается вокруг своей оси, чтобы его видели все.

– Все вы еще до рождения выбирали себе жизни, таланты, родителей.

Собрание негромко переговаривается.

Хотя они люди из разных времен и пространств, все до одного, похоже, понимают меня. Пигмей и эскимос не исключения. К счастью, мы владеем универсальным духовным языком.

– Одним живется легче, другим труднее: наша душа желает поэкспериментировать и все познать. Это как закаливание металла высокой и низкой температурой.

– Лично моя жизнь началась неважно, – жалуется финн-инвалид. – Как прикажете преуспеть без ног?

– Моя тоже! – подхватывает безногий-безрукий.

– Я родился парией!

– Я – у матери-алкоголички.

– Меня продали родители.

– Меня новорожденной бросили в кучу мусора. Отец хотел мальчика и испугался будущей выплаты приданого.

– А я в семь лет заболел раком!

Рене делает успокаивающий жест, не желая превращения собрания в бюро претензий. Дождавшись тишины, он еще некоторое время держит паузу, чтобы убедиться, что все его слышат и понимают.

– Я пришел к выводу, что в конце каждой жизни любой из вас подводит внутренний итог. Этот анализ позволяет душе подобрать желаемые свойства следующей жизни. Пожив королем, испытываешь желание залезть в кожу нищего попрошайки. Побыв женщиной, рождаешься мужчиной, пожив на природе, становишься горожанином, раб перерождается в рабовладельца, палач – в жертву, за жизнью в комфорте следует жизнь в лишениях.

– Откуда ты все это знаешь? – недоверчиво спрашивает германский король.

– Слушайте дальше, сейчас вы узнаете, как я до этого дошел. Думаю, мы проверяем формулы переселения души, чтобы освоить самые разные жизни. В моей эпохе популярна игра под названием «Мастермайнд». В ней требуется угадывать сочетания цветных фишек. Проверяются разные варианты и на основании догадки и анализа того, что работает, а что нет, предлагаются разные формулы, пока не обнаруживается решение.

Ямамото тянет руку:

– Он прав, я всю жизнь повиновался моему даймё и никогда не делал самостоятельного выбора. В конце концов я возжелал жизни наоборот, в которой все решал бы сам и нес за это ответственность. – Он указывает на Шанти: – Только что я узнал, что стану ей.

– Да, после Ямамото наступила моя очередь, – подтверждает индианка. – Я – карма из-за двери 72. Я прожила жизнь в самых изысканных удовольствиях, какие только бывают, но мне не хватало смеха. Поэтому теперь я хочу прожить жизнь, полную шуток. И я стану…

Мужчина в парике, одетый по моде эпохи правления Людовика XV, отвешивает изящный поклон перед дверью 73.

– …мной, Джованни, венецианским музыкантом. К вашим услугам. Я всю жизнь скитался, никого не убил, никогда никому не принадлежал. Я много смеюсь и соблазняю женщин веселым нравом. Сейчас моя жизнь клонится к закату, и я могу сказать, опираясь на опыт, что женщины тоньше и чувствительнее мужчин, поэтому мне хочется возродиться женщиной, в солнечной стране.

– Это буду я, – говорит молодая женщина, одетая как марокканка. – Меня зовут Фатима. Я живу в удобстве, красиво одеваюсь, у меня роскошные покои, но это золотая клетка вдали от природы. Поэтому логично мое желание зажить после смерти в лесу, в кочевом племени и заиметь сплоченную семью. В гареме я не родила детей и почти никогда не вижу мужчину, которому принадлежу.

Пигмей дает понять, что воплощение этого желания – он.

– Меня зовут Нгоцо. Я живу в ладу с природой, занимаюсь охотой и собирательством. До чего надоело ходить на своих двоих! Видел недавно человека на лошади, вот кто силен! Теперь я мечтаю мчаться галопом по степи.

– А мне, – вступает в разговор всадник-монгол, – больше всего недостает грамотности. Очень жалею, что не могу прочесть ни одной надписи. Мое желание уже готово: быть в следующей жизни…

– …мной, – подхватывает священник в сутане. – Я умею читать и писать, но мне неведомы плотские услады. Поэтому в следующей жизни я хочу быть…

– … мной, – говорит женщина, одетая как проститутка.

Все по очереди объясняют, почему в следующей жизни становились теми, кем хотели стать в предыдущей. Рене перебивает их:

– Мне кажется, все вы теперь поняли то, к чему я пришел путем раздумий. Все мы желали перед перерождением стать кем-то конкретным в конкретном месте. А дальше, даже сохраняя свободу воли, каждый обречен на движение по траектории, заложенной предшественником. Возможно, раз мой предшественник Фирун предопределил мое рождение в семье, давшей мне имя Рене, то это значит, что он хотел, чтобы я заинтересовался тем, как человек перерождается [18] По-французски renait, «перерождаться», произносится «рене». – Прим. пер. .

Всех забавляет, что все так просто. Фирун не спорит.

– Подумайте о своих именах, – советует он. – В имени может содержаться ключ к пониманию миссии души.

Многие возмущены. Некоторых удивляет, что в дарованном им имени может заключаться целая жизнь.

– А ведь верно, меня зовут Мелоди, и я певица, – говорит женщина, одетая в стиле эпохи «ампир», следом за которой наступила время Ипполита.

– Пьер, ювелир [19] Pierre ( фр. ) – камень. – Прим. пер. .

– Маргарита, цветовод.

– Эдит, занимаюсь книгоизданием [20] Edition ( фр. ) – издательское дело. – Прим. пер. .

– Роман, романист.

Звучат другие имена, и раз за разом носитель имени удивляется, что раньше не замечал, что это имя определяло его путь с самого рождения.