Сергей Кузнецов - Живые и взрослые [трилогия]

Луна сегодня такая круглая – хоть звезду вписывай. А звезды… никогда Вадик не рассматривал звезды так внимательно. Интересно, в Заграничье такие же? Вот уж не задумывался раньше. И в школе ничего об этом не говорили – ну, или говорили, а он не слушал. Больно надо было слушать, чё в школе говорят! Ну, рыжий вернется, Вадик спросит у него: небось, внимательный, заметит, чё там со звездами в Заграничье. А может, и так знает – из книжек или рассказал кто.

Вадику самому смешно, что он скучает по Гошкиным друзьям. По самому Гошке – понятно, Гошка – друг, они такое вместе провернули, что ого-го! – но эти трое? Вот бы никогда не подумал. Ладно еще – рыжий очкарик или, тем более, Марина, она красивая девчонка, Вадику такие нравятся – высокие, стройные, решительные, – но сейчас он бы и Нику был рад видеть. Нику-Кику.

Все лучше, чем одному лежать на скамейке, глядя на луну в черной высоте.

Хотя, если подумать, ничем они не лучше Димки. Димке нужна была лишняя комната, а этим – тонератор и секретное место для Перехода. Ведь даже с собой не позвали, хотя он тоже Гошкин друг. Ну конечно, Вадик же в «пятнашке» учился, а все пятнашки дураки – эти умники, небось, так считают.

Вадик закрывает глаза и лениво думает: интересно, сколько сейчас времени? – но это слабая мысль, ленивая, сонная, теплая… да-да, теплая, теплая как снег… снег ведь согревает, правда? Еще немножко – и укроет сугробом, как теплым одеялом, а потом уже и утро, и можно идти домой… И Вадик совсем уже засыпает – и во сне видит Лёву, Марину и Нику. Они возвращаются, и Гошка вместе с ними, возвращаются все четверо. Вадик говорит им: привет! – и тут кто-то трясет его за плечо, и громкий голос приказывает:

– Проснись! Проснись!

Он открывает глаза. Перед ним стоит незнакомый мужчина в черно-красной полосатой куртке, на голове – странная шляпа. Не шапка, как у всех зимой, а шляпа, как у гангстеров в старых мертвых фильмах. Широкие поля, сверху целый сугроб, а под ними – такая тень, что лица не разглядеть.

– Проснись, пацан! – говорит мужчина. – Замерзнешь!

– Да не, – говорит Вадик, – мне нормально, вы чё?

– Ты пьяный, что ли? – удивляется мужчина. – Не, пацан, так нельзя! Иди домой лучше. Где дом – помнишь?

Вадик, вздохнув, садится.

– Помню, – говорит он, – пойду сейчас, – и добавляет на всякий случай: – Спасибо, что разбудили.

Мужчина смеется:

– Да не за что! Я тоже однажды чуть вот так не замерз – хорошие люди спасли, и я вот теперь… это самое… помогаю… отдаю долги, так сказать.

Вадик зевает.

– А как это вы чуть не замерзли? – спрашивает он.

– Да рассказывать тут нечего – так же, как ты: лег и чуть не уснул, – смеется мужчина. – А тебе, я гляжу, домой совсем неохота. С мамкой поругался, что ли?

– С братаном, – отвечает Вадик, – и не поругался, а так… фигня, короче.

Мужчина опускает левую руку Вадику на плечо.

– Вот что, пацан, я тебе скажу, – говорит он. – Пойдем лучше со мной. Я тут знаю одно место… давно хотел туда наведаться, да одному несподручно.

– Чё за место?

– Хорошее место, – смеется мужчина, – много чего взять можно хорошего. Компьютеров одних штук двадцать, да еще всякого по мелочи.

– Склад, что ли?

– Не совсем, – отвечает мужчина. – Ну, сам увидишь. Пойдем, что ли?

Ни фига себе, думает Вадик. Вот это да! И ведь в самом деле – в новогоднюю ночь ни сторожей, никого. Входи и бери что хочешь. Вот будет прикольно – проснется утром Димка, а брат ему компьютер притащит. Мол, вот тебе новогодний подарок. Бери, не жалко, у меня такой же есть.

Они проходят мимо знакомой ограды «пятнашки», мужчина левой рукой держит Вадика за плечо. Вот и школа, где учился Гошка… Стоп, почему «учился»? Он и сейчас учится, просто его нет в городе. Вернется – снова пойдет учиться.

А он вернется, обязательно вернется.

– Нам сюда, – говорит мужчина.

– В школу? – удивляется Вадик и тут же соображает: ну конечно! Сейчас же каникулы – никого нет, учителя только числа третьего или пятого вернутся. Никто и не заметит, что компьютеры пропали!

– Смотри, пацан, – говорит мужчина. – Видишь вон то окно на втором этаже? Оно не заперто. Я тебя подсажу, ты давай по трубе карабкайся, а дальше – по карнизу и в окно. Откроешь мне дверь внизу, понял?

Прикольно, думает Вадик. Я лезу в Гошкину школу, как Гошка лазил в кино. Надо будет ему рассказать… впрочем, нет, не надо. Вряд ли ему понравится – и Вадик тихонько хихикает про себя.

Мужчина сгибает ногу, а левой рукой легко поднимает Вадика в воздух и ставит на свою коленку. Тут Вадик замечает, что правую руку мужчина, не вынимая, держит в кармане куртки. Эта рука… она чё, раненая, что ли? Но раздумывать некогда, особенно о такой ерунде, и Вадик карабкается по водосточной трубе – ишь, как высоко поднялся, всего ничего лезть-то – и уже цепляется заледеневшими пальцами за карниз второго этажа… вот сейчас… нет, пальцы соскальзывают.

– Давай, пацан, – подбадривает мужчина, – еще разок! Ты сможешь, я тебе точно говорю!

С третьего раза Вадику в самом деле удается подтянуться. С трудом забросив ногу на карниз, он минуту переводит дыхание, потом осторожно поднимается и, стараясь двигаться медленно и плавно, идет к приоткрытому окну.

Интересно, какой дурак его не закрыл? И как это мужик в такой темноте разглядел?

Вадик спрыгивает с подоконника. Только бы дверь класса не была заперта… Повезло: дверь открывается даже раньше, чем он успевает взяться за ручку. Сквозняк, думает Вадик и сбегает по лестнице.

На первом этаже стоит мужчина в полосатой куртке.

– Как вы… как вы вошли? – спрашивает Вадик.

– Ты так долго лез, что я замок вскрыл, – говорит мужчина. – Пойдем со мной.

Левой рукой он цепко берет Вадика за плечо и ведет вниз, под лестницу, к двери подвала.

– Нам не туда, – говорит Вадик, – компьютеры же не в подвале…

– В подвале не компьютеры, – говорит мужчина, – там совсем другое… лучше, чем компьютеры… я тебе покажу…

Внезапно паника охватывает Вадика. Надо бежать, думает он, вырваться – и бежать. Мужик однорукий, Вадик с ним справится, если что… Но единственная рука вцепилась в плечо, и Вадик вспоминает, с какой легкостью мужчина поднял его в воздух, подсаживая на водосточную трубу.

Нет, так легко не вырваться… вот уже дверь подвала… надо что-то придумать!

– Подождите, – говорит он, – у меня шнурок…

И тут же присаживается, словно для того, чтобы завязать ботинки. На секунду хватка ослабевает – и этого достаточно: Вадик вырывается и, что есть силы толкнув мужчину, бросается к выходу.

Он взломал замок, думает Вадик, дверь не заперта, если выбегу наружу – спасен!

Спасен – от чего? Что его так испугало? Вадик не размышляет, он стремглав бежит вдоль школьной раздевалки – и ни на каких состязаниях, придуманных Мариной, никто не бегал так быстро. Мужчина в полосатой куртке остается далеко позади, Вадик подбегает к двери, дергает ручку – и слышит за спиной хохот.