Сергей Кузнецов - Живые и взрослые [трилогия]

Очень обидно.

Ну ничего, если сегодня все получится, Гоша не просто придет мириться – он придет победителем, героем. Будет что рассказать.

В конце концов, это же не только ради денег – он спасет мертвые журналы от гибели, поможет им попасть к живым. Хоть чуть-чуть, но пробьет брешь в Границе.

Маме бы не понравилось – а Ника должна оценить.

Гоша так размечтался, что едва не пропустил фуру – а она уже на повороте! Кузов укрыт зеленым брезентом, в бинокль видно серебряное пятнышко на дверце – эмблема Учреждения.

– Давай! – кричит Гоша, и, подхватив рюкзаки и лыжи, мальчишки бегут к дороге.

Грузовик выруливает из-за поворота, Вадик машет, Гоша, напротив, прячет лицо – вдруг та же самая машина, и водитель его узнает?

Скрип тормозов, Вадик, бросив лыжи, бежит к кабине.

– До спортбазы добросите? – кричит он. – Мы на автобус опоздали.

– Вас двое, что ли? – спрашивает мужчина.

Ну, повезло, голос незнакомый.

– Полезайте в кузов, только быстро.

Забрасывают внутрь лыжи и рюкзаки, забираются сами. Только бы все получилось! Только бы это была та самая фура!

В кузове темно, свет почти не проникает сквозь брезент. Гоша достает фонарик – в желтом круге видны увязанные свертки.

– Нож давай, – шепчет он.

Вадик вскрывает ближайшую пачку – в свете фонаря мелькают мертвые буквы.

– Давай позырим, чё берем, – говорит Вадик.

– Некогда, потом насмотришься, – шипит Гоша. – Открывай рюкзаки!

В рюкзаках – туго перевязанные шпагатом старые газеты. Мальчишки быстро заворачивают их в разорванную обертку от мертвых журналов, засовывают в рюкзак свою добычу.

До спортбазы минут десять, не больше. Надо успеть.

– Я сверху другими пачками завалю, – говорит Вадик, – а ты рюкзаки завяжи.

Гоша не успевает ответить: грузовик тормозит, лыжи падают и больно ударяют по голове.

– Эй, пацаны, вылезайте, – кричит шофер. – Вот она, ваша спортбаза.

Домой возвращались, смеясь. Получилось, получилось, приплясывал Гоша. Два рюкзака мертвых журналов! И никто не заметил, все прошло как по маслу!

Эх, будет, что рассказать ребятам!

Ворвались в комнату Вадика, развязали рюкзак, вывалили добычу прямо на пол…

– Ну чё такое, – кривит лицо Вадик. – Хрень какая-то без картинок, такое фиг продашь! Забирай себе.

И действительно – Гоша даже опешил, – в первой пачке какие-то научные журналы, не то что картинок нет, а все сплошь диаграммы и формулы.

Вскрывают вторую пачку, потом третью… Сейчас они в самом деле как герои мертвого фильма про грабителей, которые грабили банк, а в сейфе вместо денег нашли акции давно обанкротившейся компании.

– Нет, ну ты куда смотрел? – возмущается Вадик. – Ни одного нормального журнала! Чё нам с этим барахлом делать? Его даже выкинуть нельзя: увидит кто – сразу настучит!

– Ну, я себе возьму почитать, – упавшим голосом отвечает Гоша. – Может, чего интересное…

– Интересное! – кипит Вадик. – И ведь второго шанса не будет уже, они ж наверняка прорюхали, чё случилось.

Я – неудачник, понимает Гоша. Полный и законченный неудачник. И все это про него знают. Даже из Учреждения ко всем уже приходили, а к нему – нет. Будто там никто и не верит, что он, Гоша, мог убить Орлока. Хотя вообще-то он – кандидат номер один: об-грушная выучка, хорошая реакция. Просто у Ники был нож, а у него не было, вот и все.

Трель дверного звонка.

– Засекли! – подпрыгивает Вадик.

– Не дрейфь, – говорит Гоша. – Иди спроси, кто там. Может, Димка твой пришел.

– Кто там? – кричит Вадик из прихожей. – Ступина, ты, что ль?

Эта-то откуда взялась, думает Гоша, а потом вспоминает: ну да, они же с Вадиком соседи, все это давным-давно выяснили.

Он быстро бежит в прихожую – не хватало еще, чтобы Ступина сунулась в комнату и увидела на полу мертвые журналы.

Оля уже снимает присыпанную снегом зимнюю куртку, удивляется:

– О, Гоша, и ты тоже здесь? Давно тебя не видела. Ты чего, в школу вообще забил ходить?

– Приду еще, – бурчит Гоша. Неприятно, что Оля при Вадике говорит о его прогулах: Вадик и без того смеется – мол, мне советуешь идти учиться, а сам прогуливаешь.

– Ну что, мальчики, чайком напоите? – спрашивает Оля. – А то я замерзла совсем.

Еще бы – в такой мороз да в такой юбке любой замерзнет, думает Гоша, глядя на круглые Олины колени.

– Да, сейчас, – отвечает Вадик. – Пойдем на кухню, я чай сварганю.

Ступина садится на табуретку, вытягивает ноги и задумчиво рассматривает мертвые картинки на стене.

– Вот ведь живут, а? – говорит она. – Мне бы таких тряпок.

– Они же мертвые, – ехидно говорит Гоша. – Рыба на тебя бы разоралась.

– А, плевать, – передергивает плечами Оля. – Вот этот новенький, Кирилл, все время в мертвом ходит – и ничего. У него, правда, родители дипломаты или вроде того.

– Кирилл? – хмурится Гоша. – Не помню такого.

– Да ты все прогулял, – хихикает Ступина, – он месяц назад пришел. И, кстати, твоя подружка, ну, Ника Логинова, с ним теперь не разлей вода. Прям как с тобой в том году. Нет, ты не подумай чего, это не потому, что он весь в мертвом, они все больше про книжки разговаривают…

– А, Ника, точно! – говорит Вадик. – Она еще с нами год училась, как же, помню – Ника-Кика, да!

Иногда трудно понять, проиграл ты или выиграл. Потому что жизнь, догадывается Гоша, это не единоборство. Нет одного противника, а со всех сторон налетают новые и новые враги. И если победил одного, может, кто-то другой побеждает в это время тебя.

И чего я так разозлился, думает Гоша. Ну и что, что Ника теперь дружит с этим Кириллом? Я вот дружу с Вадиком, а могу еще и со Ступиной тоже… дружить. Она, похоже, совсем не против. И она ничего так, хорошенькая. И одевается сексуально.

Но какая же все-таки сволочь! Зачем она мне сказала про Нику? И без того день – хуже некуда. Я-то думал: возвращаюсь победителем – и к маме, и к Нике, ко всем ребятам, в конце концов. Вот, мол, смотрите, что я сделал!

Был победителем – а оказался мелким воришкой. Подумаешь, украл из-под носа у людей, которые тебя пожалели и подвезли, два рюкзака никому не нужных мертвых журналов. Тоже мне, пробил брешь в Границе! Велика заслуга!

Стыд, да и только.

С этим не придешь к маме и тем более к Нике, и уж точно не вернешься в школу после нескольких недель прогулов. Вот и остается сидеть у Вадика, слушать тупую мертвую музыку и ржать над дурацкими анекдотами.

Но должен же быть какой-то выход, разве нет? Нужно только подумать, нужно как следует поискать…

И вот поздно ночью, ворочаясь с боку на бок, Гоша наконец понимает, что делать. Ну да, все верно: не бывает безвыходных ситуаций.

Ищи выход там, где тебя не ждут.

Кабинет выглядит в точности так же, как кабинет директора, только больше. Выше потолки, просторней стол, шире кресло, в котором сидит Гоша. Да еще на стене – аскетичное лицо основателя Учреждения.