Цезарий Збешховский - Всесожжение [litres]

За ним в свете лампы стоит Живия, которая собрала остатки сил, чтобы отбить атаку. Никто не заметил, как она встала и подкралась к грабителям. А значит, худой парень не воспользуется коммуникатором и не совершит с Мариной сделку всей жизни, не будет переговоров и большого перевода. Он уже никогда не получит и не потеряет никаких денег. Из артерии хлещет кровь, которую не могут задержать пальцы.

Второй парень сильнее, к тому же у него на долю секунды больше, чтобы отреагировать. Метким пинком он выбивает из рук женщины оружие и бросается на неё с ножом. Они переплетаются в объятиях, бандит вслепую бьет андроида своим ножом-пилой, попадает в шею и спину. Они переваливаются по всей комнате, роняют стул и цветочный горшок с японской фатсией, которая не переносит сквозняков, срывают занавески и ломают книжные полки. Всё с грохотом валится на пол, мигают лампы, под ногами хрустят осколки окна, которые они топчут в своём танце. Они наталкиваются на кровать и окровавленное тело наркомана, лежащее под стеной, падают и снова поднимаются, чтобы продолжить борьбу.

– Сдохни же наконец, сука! – верещит грабитель со всё большим испугом.

Он стискивает пальцы на её шее, но синтетическая женщина не хочет умирать. До него, вероятно, доходит, что он дерётся с андроидом, с дорогостоящим оборудованием этого дома.

Они выпадают на открытый балкон. Тёмные фигуры сражаются на фоне перегородки, хватаются за лица друг друга, судорожно держатся за одежду. Потом я слышу отчаянный крик, и тишина окружает меня плотным покрывалом. На балконе пусто. Живия до самого конца его не отпустила, забрала с собой. Она убила меня или спасла мне жизнь, так как бандиты могли не соединиться с Мариной или же взять половину денег и зарубить меня забавы ради. У них было много возможностей.

Дует всё сильнее. Сквозняк забирает у меня всё, даже имена любимых детей. Хавва и Адам, мне кажется… Вероятно, их так звали. Смог бы я назвать эти имена, если бы они кому-то понадобились? Смог бы провести авторизацию, если бы пришла помощь?

В нормальной ситуации кто-то заинтересовался бы трупами, лежащими на газоне, кто-то начал бы расследовать, откуда взялся парень, умирающий на ступеньках, но идёт война, и мёртвые тела никому не кажутся чем-то чрезвычайным. Так же как выбитые окна и приоткрытые двери квартиры. Успех! Сквозняк захлопывает их неожиданно, инфору удаётся привести в действие замок. Машины никогда не сдаются, служат человеку до последнего, как могут.

Я возвращаюсь в исходную точку, только времени всё меньше. Показатели системных жидкостей блестят под веками красными и жёлтыми иконками.

Страх – это единственное чувство, которое я могу распознать. Я боюсь так, что задумываюсь, не открыть ли мне преграды и не выплыть ли в море Синергии, которая является последним путём коммуникации, сойти на вонючий канал и нырнуть по самую макушку в говно, чтобы выжить и выбраться из осады. Последний вариант. Нерушимое табу. Я столько лет не решался даже заглянуть туда, презирал Вавилонцев, а колыбель не давала возможности подключаться к платформе S-файлов. Но сейчас у меня на аиде готовое программирование. Карл пользовался Вересковыми пустошами и Синергией, хватит нескольких команд и доступ будет открыт.

Скорее всего, я растворюсь в чужих чувствах и переживаниях. Забуду, кем был и что должен был делать. Я стою на краю тёмного колодца и балансирую, в надежде, что мне в голову придёт лучшее решение, но у меня нет времени. Я потерял зрение, подключение к камерам инфора сдохло сегодня утром, прошли ещё одни сутки и никакая помощь не пришла. Я ищу следы активности Генри, пробую привлечь его разговором, однако мой приятель-трус, приятель-рационалист набрал воды в свой мудрейший рот. Если кто-то быстро не сделает диализ, через пару часов я буду проклинать его в последний раз.

– Это неправда, ты уже пользовался Синергией, – неожиданно отзывается Торо. – Новости, которые я подбрасывал тебе после пробуждения, были обработанными S-файлами, отсюда такая сильная синестезия. Карл инсталлировал переводчик, который перерабатывает чужие чувства, появившиеся при восприятии сайтов развлечений, на вкусовые ощущения, чтобы не портить себе просмотр фильмов или нарисованных карикатур.

– Почему ты не спросил моего согласия?

– Синет перестал действовать сразу после твоего трансфера, у меня не было другого выхода. Надя уполномочила меня принимать такие решения.

– Это против правил, чтобы субличность принимала решение за вышестоящую личность!

– Совсем наоборот, в конце концов, это и так был единственный способ. Кто, по-твоему, должен был руководить приготовлениями к пробуждению? Ты, субъект и объект операции? Или, может, Живия?

– А если ко мне приклеятся чужие воспоминания? Я уже чувствую, что не всё правда. Я вспоминаю (а иногда даже забываю) куски Карла, которые всосал из сети, искусственно препарированную личность.

– Разумеется, у тебя нет контакта с оригинальным Карлом Масным, – признает Генри. – Парень, который умирал на автостраде, был жёстким и циничным, он работал коллектором и точно не вёл себя как Радужный Ворон. История, которую он рассказал тебе на Вересковых пустошах, была бы для него абсолютным бредом. Но помни, что он годами настраивался на другие личности, поглощал их точки зрения и постепенно становился каждым из встреченных им юзеров. Пол и национальность в какой-то момент стали исключительно условными.

– Я и без того наполнен дерьмом. Я не могу раствориться ещё больше, потому что пропаду без остатка, – паника охватывает меня с новой силой.

– Данные, которые мы будем скачивать, для нас не имеют значения. Надеюсь только, что это будут не суицидальные оргазмы хадейцев, – успокаивает меня Торо. – Важнее то, что мы распространим. Синергия так создана: чтобы что-то разместить, необходимо также скачивать данные и пользоваться в реальном времени их содержанием. Это хуже всего. Идеальное Р2Р, от которого начинаешь зависеть с момента первого входа. Нет потока данных с одной стороны и пустых соединений, – он замолкает на мгновение. – Я ушёл на глубину, чтобы препарировать наш S-файл. Он закончен и готов к загрузке.

– Что в нём?

– Банальные вещи: страх перед смертью, оставленные без опеки дети. Он получил категорию «страх» и тэгирован несколькими ключевыми словами «ребёнок», «болезнь», «Элиас Электроникс», «Замок», «трансфер». Что самое важное, он содержит твои личные данные. Я всунул их в Свойства, где обычно размещают ник.

– Думаешь, кто-то будет сидеть слушать крики о помощи и выловит из океана чувств один микроскопический файл со «страхом»?

– Я думал над этим с момента трансфера, то есть последние сто восемьдесят часов, и ничего лучше мне не пришло в голову. Если кто-либо по ту сторону ждёт тебя, то он прекрасно понимает, что у тебя, скорее всего, не будет другой возможности связаться с миром, так что он должен прислушиваться к платформам S-файлов. Я выбрал Christus Hypercubus , потому что она считается наименее загрязнённой вирусами и содержащей относительно мягкие переживания.