Цезарий Збешховский - Всесожжение [litres]

Ларсон открыл ворота. Тим развернулся на широкой площадке, и они вместе поехали в сторону главной дороги. Остановились в нескольких метрах перед концом аллеи, напротив соснового леса. Казалось, будто чего-то ждут. Друг с другом они не разговаривали.

– Скажи, что во всём этом кажется тебе самым странным? – наконец-то спросил Сид.

Косовиц приподнял брови. Ответить на этот вопрос он просто не мог.

– Тут всё странное. Не знаю… Может, этот убивающий свет. Мне кажется, он, по-прежнему, на дне моих глаз.

– Свет, конечно, не нормальный. Но я не про него говорю, – Ларсон покрутил головой. – Я говорю про дорогу, по которой ты приехал. Про то, как ты ее нашел, – он внимательно на него посмотрел. – Несмотря на твою проницательность, ты не замечаешь очевидного. Ты приезжал сюда, возвращался, но на самом деле постоянно приближался к моему дому, как на верёвочке. Словно шел проторенным путем. Или у тебя необыкновенный дар дедукции, которым ты пользуешься, или кто-то указал тебе дорогу.

Из внутреннего кармана плаща он достал тёмную фляжку и сделал большой глоток. Тим смотрел на него, и все больше сжимался. Воздух был таким тяжелым, что он не мог справиться с ним. Дрожь из ног потихоньку перешла на все мышцы тела.

– Сейчас я расскажу тебе парочку фактов, про которые ты не знаешь. Может, это важно, а может, это только случайность? Помни, я неисправимый параноик, – Сид иронично усмехнулся. – Винтеры притащились сюда через неделю после того, как умерли мои дети. Земля и дом раньше принадлежали им, но они жили в Рамме, в Риле приезжали только в отпуск. Когда это случилось, они начали приезжать сюда и предлагать свою помощь. Не выношу нахалов, поэтому сказал им убираться. В любом случае, я мало что помню о том времени, – он сделал еще несколько глотков из фляжки и закрыл ее. – У Сайлы Винтер аллергия на котов, она сама как-то рассказала об этом моей жене. Я запомнил, потому что у наших детей тоже была аллергия, и она посоветовала нам хорошего доктора. Не могу не удивляться, с чего это она так внезапно стала большим любителем и разводчиком этого барахла.

– Это невозможно, – простонал Тимон. – Она ничего об этом не говорила.

– Подожди, это еще не все, – Сид закашлял в кулак и минуту ничего не мог сказать. – Водитель, которого ты сегодня встретил, не продает в этой местности товары уже больше года. «Драко» надули тут нескольких людей и сейчас покупки привозит «S-Директ». Не имею ни малейшего понятия, откуда он взялся здесь именно тогда, когда ты ехал ко мне.

У Косовица было впечатление, что он сходит с ума. Он вышел из машины и сделал несколько шагов в сторону леса. Ларсон последовал за ним. Когда они сравнялись, он похлопал его по спине.

– Что с тобой? – спросил он почти доброжелательно.

– У меня ужасно кружится голова, – Тим оперся обеими руками о дерево. – Я не в состоянии. Извини, не могу сейчас думать.

Его трясло, а тело разрывало от болезненных спазмов. Под веками ненадолго вспыхнули цветные пятна. Ларсон смотрел на Тима, лицо у него словно окаменело. Казалось, он над чем-то очень интенсивно размышлял.

– Через несколько минут отдохнешь. Я покажу тебе это место, и поедем домой. Потерпи, Тимон, – он закашлял и плюнул себе под ноги. – Я думаю, ты так себя чувствуешь, потому что мы очень близко.

Он двинулся вперед и через минуту исчез между деревьями. Тимон последовал за ним, хотя не слишком хорошо видел, а ноги попросту взбунтовались против него. Он шёл, раздвигая колючие ветки можжевельника, сосредотачивая всё внимание на том, чтобы не споткнуться о торчащие корни. После короткого марш-броска Ларсон остановился, и Тим вскоре встал рядом на краю небольшой поляны.

– Это тут, – сказал Сид и указал перед собой. – Этот кусок земли разрушил всё моё счастье. Присмотрись к нему хорошенько.

Косовиц послушно огляделся вокруг. Он щурил уставшие глаза, чтобы лучше видеть.

Поляна была в диаметре метров десять. Собственно, она походила на широкую часть запятой, пробегавшей через лесок от дороги до лежащих за ним полей. Несколько десятков деревьев было выкорчевано, а в середине росчисти стоял укрепленный стальными тросами деревянный столб. Его нижняя часть была вкопана в землю. На высоте метра кто-то рассёк его так глубоко, что столб переломился.

Но не оторвался полностью. Он рухнул в бок, сломав при этом молодое деревце. Верхушка врезалась в землю рядом с раскидистой сосной. Тим подошел ближе, обходя поломанные ветки, лежащие на земле, и внимательно пригляделся к верхушке столба. Там была вмонтирована плоская коробочка, размером с маленький чемоданчик. В нормальном положении она висела ниже верхушки, но сейчас находилась над ней, примерно в метре над землей. На темной металлической поверхности он заметил три едва заметных круга, которые складывались в треугольник. Они имели светлый оттенок и казались выпуклыми, хотя на ощупь поверхность была гладкая и цельная.

– Я готов поспорить, что свет, который ты видел, выходит именно отсюда, – сказал Ларсон. – Хотя на самом деле я осматривал тут всё много раз, и меня никогда не слепило, но, наверное, вопрос в расстоянии.

– Чем дальше, тем чётче свет, – прошептал Тим, которого шатало все сильнее.

– Наверное. Я понятия не имел, что круги блестят. Но это нечто висит напротив запятой и его действительно можно увидеть в ворота Винтеров. Их дом лежит как раз в этом направлении, и огражден от полей только сеткой.

– Что это?! – спросил Тим. – Знаешь, откуда оно тут взялось?

– О, да, – Ларсон усмехнулся, но из уголка его глаза потекла слеза. – Я прекрасно знаю, откуда оно тут взялось. Расскажу тебе.

Спустя несколько минут они сидели в гостиной Ларсона. Легкое эхо раздавалось в обширном, пустом зале, где стоял один стеклянный стол и три овальных стула. Тимон лежал на кожаной софе и трясся под тонким одеялом, пахнущим старостью и плесенью. Хозяин сжался в кресле, тупо уставившись в потертый деревянный пол. Часы на стене ритмично пошатывали медным маятником.

– Я виновен в смерти моих детей, – сказал Сид, потирая жесткие щеки. – Я чувствую себя так, словно подписал договор их кровью.

Он часто прерывал рассказ и сидел неподвижно, и тогда Тим слышал крик человека, которого жгли горячим железом, сдирали живьём обгорелую кожу.

– Четыре года назад, как раз перед Рождеством ко мне пришли два человека в дорогих костюмах. Они выглядели как менеджеры. Говорили очень красиво, витиевато. Это сейчас я знаю, что они не были ни бизнесменами, ни учёными, за которых себя выдавали. Они вообще не были людьми, – Ларсон сипло закашлялся и закрыл лицо руками. – Они сказали, что проводят важное исследование с системой связи, и поэтому покрыли всю территорию сеткой передатчиков, которая позволит использовать автопилоты на транспорте. Предложили мне поставить один на моей земле и сказали, что заплатят мне за это большую сумму. Я должен был получить шестьдесят тысяч вианов и по пять тысяч каждый месяц до самого конца исследований. Я чувствовал себя как странник, на которого упала манна небесная. У меня было двое маленьких детей и неработающая жена, а я получал три тысячи зарплаты и должен был заниматься этой долбанной фермой после родителей. Сильвии тогда не было дома. Я согласился, даже о деталях не спросил, – он посмотрел на Тима. – Не знаю, понимаешь ли ты, но у меня тогда не было никаких сомнений. Я подписал договор, и они приехали через два дня, срубили несколько деревьев и установили этот столб на поляне. Я радовался, как дурак, потому что на моем счете на следующий день появились деньги. Подумал еще, что даже если мне больше не заплатят, то я и так выиграл.