Цезарий Збешховский - Всесожжение [litres]

С другой стороны площади, на сорванной крыше котельной сидела стая ворон; они взлетели с криком, когда увидели людей. Сид вытащил из кармана плаща бинокль и приложил к глазам. Он водил им вверх и вниз, долго рассматривая верхушку дымохода, а потом подал бинокль Тиму. Косовиц увидел тёмную коробочку, что висела вблизи отверстия в нескольких десятках метрах над землёй. Он не сомневался, что видит устройство идентичное тому, на поляне. С этого расстояния трудно было оценить его размеры, но Ларсон с помощью измерительной системы установил, что оно таких же габаритов.

– Положение этого дряни совпадает, потому что та коробочка была наклонена кверху.

– Мы должны спросить охранника, – произнёс Тим. – Может он видел, кто ее монтировал. Думаю, он нам не откажет.

– Я хотел бы туда подняться и сорвать её, – сказал Ларсон, стискивая зубы.

– Знаю, но сейчас не надо этого делать. Лучше притворимся, что нас интересует только эта развалина, иначе можем их спугнуть.

– Кого? – Сид оглянулся вокруг. – Того старика?! Да тут даже крыс нет, Тим.

– Я не уверен. У меня такое впечатление, что кто-то заглядывает мне через плечо.

Сид посмотрел на него и сплюнул густую слюну:

– В таком случае обыщем эту помойку.

Они отправились в сторону главного здания и поднялись по металлическим ступеням внутрь. Возле дверей висела табличка, информирующая об опасности завалов, но они проигнорировали её. Внутри царил лёгкий полумрак. Со всех стен торчали металлические крепления для оборудования, которого тут уже давно не было.

Ларсон вытащил пистолет и двинулся вперёд, внимательно заглядывая за углы, кучи металла и фанеры. Тим шёл за ним, также зорко озираясь вокруг. В обширных высоких помещениях царил только сквозняк и скрежет потрескавшихся труб. Обследовав первый этаж, они поднялись на второй; потом ещё на один и ещё – на третий и на четвёртый. Они с трудом карабкались по металлическим ступеням, словно наверху их ждала заслуженная награда. Повсюду царил тот же самый пыльный полумрак, витала зловещая тишина.

Тимон с каждым шагом чувствовал всё большее напряжение. Ему казалось, что Ларсон идёт слишком медленно, слишком нерешительно. Он не хотел его подгонять, но не мог дольше выносить такой темп. Он шёл за спиной Сида, думая, как бы ему об этом сказать, когда заметил на стене, рядом с дверями, невыразительную надпись. Подбежал к ней и наклонил голову, силясь разобрать буквы и беззвучно шевеля губами.

– Что случилось? – встревожено спросил Ларсон. – Что с тобой?

Тим посмотрел на него и указал пальцем на бетонную стену:

– Видишь эту надпись?

– Какую надпись, черт побери?! О чем ты говоришь, Тим?

– Надпись на стене. Слово GADRAM .

У него по спине пробежала дрожь. Он подошёл ещё ближе и дотронулся до стены ладонью. Но буквы не закрылись, он видел их на своей руке. Словно картинку из проектора, как треугольник, что проникал сквозь закрытые веки.

– Я не пойду дальше, – сказал Тим. – Мы стоим на границе. Кто зайдёт в эти двери, уже не сможет вернуться.

– У тебя в голове бардак из-за этой коробки! – Ларсон кипел от ярости и жаждал мести.

– Может быть, – Тим приложил ладонь ко лбу, который пульсировал от лихорадки. – Я странно себя чувствую, – он посмотрел на Ларсона налитыми кровью глазами. – Возвращаемся, Сид.

– Останься тут. Я дойду до конца этого этажа, и сваливаем, – Ларсон похлопал его по плечу. – Ты в порядке?

– Скорее, нет, – Тимон попытался улыбнуться.

– Ты справишься, брат.

Косовиц остался один. Он сидел, прислонившись к стене, крепко зажмурил глаза. Вслушивался в прилетающие звуки. До него доносился мерный стук шагов Ларсона, а когда Сид отдалился на большее расстояние, то ещё бряцанье разбитых окон и тихое капанье воды, текущей с дырявой крыши. Кроме этого, ничего не происходило. Сильный шум возник только тогда, когда Ларсон пнул что-то на своём пути.

Тим чувствовал давящий страх. В этой тишине, в размеренных, повторяющихся звуках и в эхе шагов Сида к нему подкрадывался чужой, отвратительный голос. Сейчас он молчал, не произносил ни слова, но был уже близко, может даже в соседнем коридоре. Где-то сбоку стукнула дверь, и Тимон сжался ещё сильнее, мечтая просто исчезнуть. В одно мгновение он понял, против чего они выступили. Понял, что в столкновении с теми, кого ищет Ларсон, у них нет шансов.

Они знали каждый его шаг, каждое намерение. Нельзя добраться до того, кто предвидит все удары и уловки противника. «Маленький, слепой зверёк пытается укусить охотника», – подумал он. Тим весь дрожал, холод пробирал его до костей. Это длилось до тех пор, пока что-то маслянистое не стиснуло ему мозг. Тогда он перестал что-либо чувствовать. Оцепенел, слушая стук открывающихся дверей и отголосок шагов, доносящийся сбоку. Он знал, что это не Ларсон. Шаги стали очень чёткими, а потом отдалились. Сквозняк загудел остатками разбитых окон.

– Вот вы где, сукины дети! – кричал где-то далеко Ларсон. – Думали, я вас не найду?!

Он начал стрелять. Нажимал на спусковой крючок через равные, секундные промежутки времени – раз, два, три, четыре, пять. Тим закусил губу, считая раздающиеся выстрелы. В магазине завера девять патронов. Осталось четыре.

Шесть, семь – Сид быстро выстрелил дважды. Восемь – ещё раз через краткое мгновение. Глухой отголосок разнёсся по всему помещению. Тишина, которая наступила после него, была самой страшной.

– Беги, Тим!!! – зарычал Ларсон.

Девять – последний выстрел, после которого Тимон услышал лязг от упавшего железа и сам опустился на пол. Он не понимал, где находится, почему лежит на холодном бетонном полу. Он разваливался, превратился в свой собственный страх.

Он закрыл голову руками, когда ухо, прижатое к полу, снова услышало эхо шагов. Кто-то шёл в его сторону, ступая громко, словно носил металлические подковы на подошвах. Он остановился недалеко от Тима, и через мгновение воцарилась ничем не нарушаемая тишина. Потом что-то лопнуло, и в воздухе раздался высокий вибрирующий звук. Всё пространство залило таким белым светом, что Тима ослепило даже через закрытые веки, пронизывая тело насквозь.

Но он уже этого не помнил.

Вечером того же дня Карл навестил Винтеров. Он припарковался напротив закрытых ворот, стукнул дверцей и подбежал к домофону. Глубоко вздохнул и как мог спокойнее нажал на кнопку. Через минуту раздался милый женский голос:

– Да? Слушаю вас?

Карл понял, что этот голос не принадлежит Сайле. С ним говорила молодая женщина. Он быстро соображал, что ей сказать, но интуиция его никогда не подводила.

– Моя фамилия Масный. Могу я поговорить с кем-то из семьи Винтеров?

– Нет, к сожалению, нет…

– Это плохо, – он повернул голову к камере. – Госпожа Сайла договорилась со мной встретиться по важному делу. Что-то случилось?