Роберт Сойер - Квантовая ночь [litres]

– Сегодня – всё как в прошлые разы, – сказал Менно. – Рутинная оценка; те же самые вопросы, что и всегда.

У меня руки были скрещены на груди.

– Ага, о’кей. Давайте уж закончим с этим.

– Джим, как ты себя сегодня чувствуешь?

– Нормально.

– Ты счастлив?

– У меня всё о’кей, да.

– Здоровье?

– Порядок.

– Как у тебя с Кайлой?

Я – тот, что в 2020-м, – поёрзал на своём диване в гостиной; другой я – в 2001-м – сидел неподвижно.

– Нормально.

– Вы встречаетесь больше трёх месяцев.

– Ага.

– И что ты чувствуешь по отношению к ней?

– Она ничего.

– И всё? Ты её любишь?

– Конечно. В постели она блеск.

– Я имел в виду, есть ли у тебя к ней чувства? Романтические чувства?

– Ну, с ней хорошо. И она выглядит здорово, да. Производит впечатление на других парней, когда я с ней.

– И это важно?

– Конечно. Надо, чтобы видели, что ты наверху. Типа король. Что всё контролируешь.

Я остановил кассету и вгляделся в своё застывшее на экране изображение. Я мог поклясться чем угодно, что никогда в жизни не отзывался о женщине таким образом; я бы не поверил, если бы… в общем, если бы это не было прямо у меня перед носом, на видеозаписи. В желудке что-то неприятно сжалось, к горлу подступила тошнота.

Я снова запустил кассету. Дальше следовала длинная пауза – как будто я случайно выключил звук, – но, видимо, Менно просто переваривал услышанное, потому что в конце концов снова заговорил:

– А твоя сестра? Хизер, да? Что ты чувствуешь к ней?

– Она в порядке.

– Не хочешь сказать о ней ещё что-нибудь?

– Я держу с ней контакт. Даю ей понять, что она важная.

– Зачем?

– Лохушка она. Всегда разжиться можно.

– В смысле, деньгами?

– Ну да. Она теперь адвокат. Денег куры не клюют.

Я ошеломлённо осел в своём кресле. Да что такое на меня нашло?

На Ютубе можно найти массу фильмов с психологическими экспериментами, и я часто пользовался подвешенным к потолку проектором, чтобы демонстрировать некоторые из них студентам. Один из моих любимых – мультфильм 1944 года Хайдера и Зиммеля, в начале которого показывают большой пустой квадрат со сплошным чёрным треугольником внутри. Вскоре одна из сторон квадрата откидывается, как на шарнире, и треугольник выплывает наружу. Маленький чёрный треугольник и маленький кружок появляются из-за правого края кадра. Три сплошные фигуры скользят по экрану, иногда касаясь друг друга, тогда как большой квадрат периодически открывается и снова закрывается.

Я помню, как сам впервые увидел этот мультик студентом на занятии курса Менно Уоркентина. Он попросил нас описать происходящее на экране. Я сказал, что большой треугольник – это чудовище, выпущенное из клетки, чтобы преследовать мальчика и девочку; мальчик – да, тогда я ещё не задумывался о гендерно-ролевых стереотипах – храбро сражался с чудовищем, тогда как девочка пробиралась внутрь квадрата, чтобы стащить сокровище; в конце концов мальчик с девочкой благополучно скрываются, а чудовище в припадке ярости, из-за того что его перехитрили, разламывает свою клетку.

Мой ответ был типичен, даже будучи уникальным в деталях. Другие видели в мультике брачные ритуалы, военные манёвры или беготню в стиле Бенни Хилла – но все мы видели в нём некую историю. Когда Хайдер и Зиммель впервые провели этот тест, лишь трое из ста четырнадцати испытуемых бесстрастно описали то, что на самом деле показывалось в фильме: два треугольника, квадрат и круг, движущиеся в пустом пространстве. Все остальные сочинили историю, по сути, высосав её из пальца.

Как и всегда, мои собственные студенты меня не разочаровали. Борис в первом ряду сказал:

– Это политическая аллегория, да? Большой треугольник – это Соединённые Штаты. И Мексика – маленький треугольник. Ящик с крышкой – это граница, которая то открыта, то закрыта, а в конце США, пытаясь не пустить никого внутрь, уничтожают себя.

В аудитории можно было расслышать, как стрекочет сверчок; полагаю, больше никто не увидел в мультике ничего хотя бы отдалённо подобного.

Я позволил ещё нескольким студентам поделиться своими интерпретациями – которые варьировались от непристойных или розово-приторных до детективно-кровавых, достойных Лиама Нисона, – и затем огласил тему занятия:

– Существует термин для обозначения того, чем вы только что занимались. Это конфабуляция. Мы рассказываем себе историю, практически ни на чём не основываясь, а затем убеждаем себя, что всё так и было…

По четвергам Менно в университете не появлялся, так что после утренних занятий я поехал к нему домой в центр города. Как всегда, в машине было включено «Си-би-си», и в этот раз новости реально меня удивили.

Хэйден Тренхольм, тот же эксперт, которого я слушал вчера, в этот раз общался с Пией Чоттопадхай.

– Итак, – говорила Пия своим жизнерадостным голосом, – бывший мэр Калгари Нахид Ненши только что бросил шляпу на ринг, став федеральным кандидатом НДП по округу Юго-западного Калгари. Хэйден, какие бы выводы вы из этого сделали?

– Для НДП это успех, – ответил Тренхольм, – поскольку уже давно ходили слухи, что Ненши обхаживают либералы Трюдо. Факт его выступления за НДП может рассматриваться как признак того, что его амбиции не ограничиваются постом в Кабинете. Я не удивлюсь, если руководство партии объявит его исполняющим обязанности председателя уже в ближайшие дни.

– А что скажете об округе, в котором он решил выдвигаться?

– Это идеальный выбор, если цель Ненши – лидерство среди новых демократов. Юго-западный Калгари – это бывшая вотчина Стивена Харпера: жителям прекрасно известны преимущества жизни в домашнем округе премьера. Но Ненши любят во всём Калгари, и им нравится, что он стал звездой международного уровня. В 2013-м, когда Роб Форд был предметом насмешек в Торонто, Ненши делал весьма впечатляющую работу в Калгари – настолько впечатляющую, что, как вы помните, «Маклинс» назвал его второй по значимости фигурой в Канаде после премьер-министра.

– Да, я помню.

– А в 2015-м Фонд мэров городов присудил Ненши премию «Всемирного мэра», признав его лучшим мэром планеты. Его единственный соперник из Северной Америки, мэр Хьюстона Эннис Паркер, заняла в рейтинге седьмое место.

Я свернул вправо на Портидж и принялся искать место для парковки.

– Будучи впервые избранным мэром Калгари в 2010-м, – сказала Пия, – Ненши стал первым мэром-мусульманином в Северной Америке.

– Да, это так, – ответил Тренхольм. – Он исповедует низаритский исмаилизм, ветвь шиитского ислама.

– Но мэр – это одно дело, – сказала Пия, – премьер-министр – совсем другое. Готова ли Канада к мусульманину на Сассекс-Драйв, 24?