Наль Подольский - Время культурного бешенства

Магистр Александер с трудом подавил улыбку на словах «онтологический долг». Ева училась на философском факультете и, наряду с матерными, вставляла в речь и слова научные.

Ситуация возникла двусмысленная. Магистрам предстояло решить, воспринимать или нет услышанное всерьез — с учетом того, что промахнуться опасно.

Первым собрался с мыслями магистр Александер:

— Каждый раз, сталкиваясь с чем-либо, находящимся, казалось бы, в сфере безумия, мы вынуждены экстраполировать, отталкиваясь от чего-то осмысленного. И здесь невозможна полная достоверность суждений, всегда есть риск ошибиться, поскольку между безумным и осмысленным пролегает глубокая пропасть. Поэтому в подобных случаях любой разумный человек первым делом готов сказать «нет», ибо лучше прослыть ретроградом, чем простаком. Но сегодня не стоит беспокоиться о своей репутации — слишком высока цена вопроса.

Только что мы познакомились с фантастическими, совершенно невероятными предположениями. От них бы стоило отмахнуться, если бы на Приморском шоссе не было вполне реальных движущихся танков. Аргументы типа «ничего подобного до сих пор не случалось» несостоятельны. Каждый год происходит что-то, чего ранее не случалось. И, видимо, есть поворотные, доселе спрятанные от нас свойства материи и энергии, обозначающие начало новых этапов развития. Вспомните, еще в девятнадцатом веке никто не помышлял о возможности расщепления атома и извлечения внутриядерной энергии, не говоря уже о реакциях синтеза. И таких примеров много. Я хочу сказать, что, по-видимому, в устройстве нашего мира заложены целые серии скрытых, «спящих» объектов, которые предназначены выявиться на определенных этапах истории. Возможно, и скорее всего, это именно так — сейчас мы присутствуем при вскрытии одного из таких объектов. Это похоже отчасти на мины, закопанные на пути армии, а отчасти — на продовольственные запасы, сброшенные с самолета на маршрут экспедиции. И нам важно не поддаваться сиюминутным эмоциям, не спешить с заключениями, чтобы не ошибиться, не принять мину за склад продуктов, и наоборот. Тем более, что любой подобный объект может являться одновременно и тем и другим — и миной, и складом, смотря по тому, как им воспользоваться.

Что мы сегодня видим и чего не видим? Глобальный заговор пока незаметен, деструкция материи — тоже. Мы видим многотонные машины, выполняющие осмысленную программу, движущиеся без шума, без дыма, без радиации. Может быть, нам просто предлагают прекрасный источник энергии, чтобы мы не загаживали Землю радиоактивностью и избыточным выделением тепла? Может быть, этот спящий объект неслучайно вскрыт именно в момент, когда иссякли запасы нефти и газа? Предлагаю повнимательнее присмотреться к проблеме.

— Не уверен, что у нас есть время присматриваться, — усомнился магистр Сергиус. — Надо бы разделить два вопроса: о танковом марше и о всеобщей деструкции. К разговору о ней мы сейчас не готовы. Стало быть, поговорим о танках. Предположим, они действительно ищут «Черный квадрат». Предположим, дойдут до главного здания Русского музея. Что будет дальше?

— Я могу сказать, что будет, — вмешался Виконт. — Они начнут ломать здание, если им не выставят картину на обозрение.

— Предположим, выставят.

— Тогда они успокоятся. Будут стоять рядами, и к ним будут сползаться машины со всей округи. Город превратится в свалку металла.

— Недурная перспектива, — магистр Сергиус почесал бороду, что для него означало серьезную степень обеспокоенности. — Стало быть, их можно вывести из города с помощью этой картины… А нельзя ли предложить им копии? Может, копии их устроят?

— Не думаю, — Виконт как-то странно улыбнулся, глаза его сузились и стали раскосыми, наводя на мысль о восточном коварстве. — Но мы им предложим подлинник.

Магистры почтили это заявление единодушным молчанием.

Биологическая наука уже давно пришла к выводу, что все живые существа должны содержать в себе специальные механизмы, запрещающие бессмертие. По-видимому, смена поколений есть необходимое условие развития жизни. Существуют две категории таких механизмов: старение и самоликвидация.

Стареют не все организмы, и любопытно, что старению подвержены в первую очередь высшие формы жизни. Есть два формата считывания ДНК: «кольцо» (протокариоты) и «ниточка» (эукариоты). Если молекула ДНК «закольцована», то при репликации всегда происходит полное считывание. Если же ДНК представляет собой «ниточку», то для полного считывания необходимо «сесть» точно на ее кончик, что случается не каждый раз. В результате происходит постепенное укорачивание молекул ДНК, в чем и состоит процесс старения ДНК и, соответственно, организма. Надо думать, неслучайно старение присуще высшим организмам — оно позволяет наследовать положительные качества.

Запрет бессмертия может реализоваться и с помощью самоликвидации. Она имеет две разновидности: запрограммированная «в рабочем порядке», так сказать, «плановая» (феноптаз) и «аварийная».

Вот примеры «плановой» самоликвидации. Есть птицы, живущие ровно пятьдесят лет и внезапно умирающие. Бамбук пятнадцать — двадцать лет размножается вегетативно, затем цветет и сразу же умирает. Есть крупные суккуленты с точно определенным сроком (например, сорок лет) единственного в жизни цветения и немедленной смерти. Технологические механизмы этих и им подобных самоубийств не слишком сложны и хорошо исследованы. Многие организмы имеют «счетчики времени» — специальные молекулы ДНК, отсчитывающие время.

А теперь об «аварийном» варианте самоликвидации. Лосось гибнет вовсе не потому, что он отметал икру. Метание икры само по себе не приводит к самоубийству. Движение вверх по течению с преодолением порогов требует от лосося запредельной мобилизации сил, которая достигается за счет активных форм кислорода. Эти формы — аналог допинга, из-за них нарушается геном, и именно это нарушение запускает программу самоуничтожения. Это общий закон — любое нарушение генома влечет за собой приказ о самоубийстве, ибо ошибка может стоить исчезновения вида. Генетические механизмы действуют по принципу самурая — лучше умереть, чем ошибиться. Точь-в-точь как в известной пьесе Мольера: «Лучше умереть по всем правилам, чем выздороветь против правил».

Перехожу к тому, что вас конкретно интересует. Начиная с Вернадского, большинство масштабно мыслящих ученых склонны считать нашу планету единым живым организмом. Если мы принимаем эту позицию, то, несомненно, Земля подчиняется законам, общим для всех живых существ. В том числе закону возможности самоликвидации.