Бентли Литтл - Невидимки

Больше всего меня угнетало то, что каждый — каждый — находил себе компанию для обеда. Даже для такого как Дерек, который как мне казалось, ненавидел всех вокруг, нашлась пара в виде жабообразного мужика, работавшего где-то наверху. Я же оставался в одиночестве. Секретари, которые во время рабочего дня всегда были обходительны со мной, встали, попрощались и ушли, даже не удосужившись поинтересоваться, не хочу ли я составить им компанию. Видимо, они решили, что у меня уже было с кем обедать.

А, может, нет.

Как бы то ни было, меня не замечали и оставляли наедине с собой.

Должен признать, секретари общались со мной наиболее вежливо. Надеюсь, секретарь нашего отдела относилась ко мне хорошо. Она была спокойна, вежлива и была похожа на классическую бабушку. Она всегда тепло приветствовала меня. По пятницам спрашивала, какие у меня планы на выходные, а по вечерам всегда прощалась.

Разумеется, она себя так вела со всеми в отделе. Со всеми разговаривала, ей все нравились, но это не делало её интерес ко мне менее ценным, менее приятным.

Стенографистки Вирджиния и Лоис тоже выделялись из всего нашего отдела своим дружелюбным отношением ко мне.

Возможно, это относилось ко всей компании.

Охранник на входе продолжал меня игнорировать, хотя он определенно знал в лицо всех, кто входил в здание «Автоматического интерфейса».

Приходя домой, я продолжал описывать Джейн нейтральную картину своего рабочего дня. Я рассказал ей о конфликте со Стюартом, жаловался на некоторые серьезные проблемы, однако ежедневные трудности, чувство отстраненности, ощущение остракизма со стороны коллег, я держал при себе.

Этот крест я должен нести сам.

Через неделю после того, как я разослал инструкции по отделам, в мой кабинет вломился Стюарт, размахивая синим листком бумаги. У меня был перерыв, я читал «Таймс», но Стюарт швырнул листок прямо на газету передо мной.

— Прочти, — потребовал он.

Я прочитал. Это была записка из бухгалтерии, где они просили прислать им ещё одну копию инструкции, так как у них появился ещё один компьютер. Я взглянул на Стюарта.

— Хорошо, — сказал я. — Сделаю ещё одну копию и отнесу им.

— Нет. Ты должен был с самого начала принести им нужное число копий.

— Я действовал по списку Гейба. Я не знал, что у них появился ещё один компьютер.

— Твоя задача — знать. Ты должен был сам опросить каждый отдел и узнать, сколько копий им нужно, а не пользоваться устаревшим списком. Ты облажался, Джонс.

— Простите.

— Простите? Это отразится на всём отделе. — Он схватил бумажку. — Я покажу это мистеру Бэнксу. И пусть он решает, что с тобой делать. Пока же, быстрее неси копию в бухгалтерию.

— Сделаю.

— Вот и делай.

Рабочий день испорчен.

Когда я вернулся домой, лучше не стало. Джейн готовила запеканку и смотрела по телевизору очередной показ сериала «Мэш». Я терпеть не мог запеканку, но говорить ей ничего не стал, а сама она догадаться не смогла.

Я прошёл в гостиную и уселся перед телевизором. Мне нравился «Мэш», но я был зависим от новостей и до начала прайм-таймовых шоу любил смотреть именно новости. Когда я не знал, что происходило в мире, я начинал нервничать, но Джейн новости, кажется, совершенно не волновали. Даже, когда мы смотрели их вместе, она обращала внимание только на кинообзоры и вообще предпочитала смотреть фильмы по кабельному.

Мы из-за этого постоянно ругались.

Она знала мои предпочтения и я не мог отделаться от мысли, что выбор телеканала этим вечером являлся провокацией, попыткой мне досадить. Обычно, когда я возвращался, по телевизору шли новости. То, что сегодня всё было иначе, было для меня как пощёчина.

— Почему новости не идут? — спросил я.

— Сегодня было тестирование. Я устала. Хотелось немного развлечься и ни о чём не думать.

Я понимал её чувства, должен был отступить, но я всё ещё не отошёл от разборки со Стюартом, и мне нужно было на ком-то сорваться.

Мы очень сильно поругались. Чуть не подрались. После этого долго извинялись друг перед другом, обнимались, целовались, а потом помирились. После чего она ушла на кухню доделывать ужин, а я остался в гостиной смотреть новости. Я скинул туфли и развалился на диване. Я вдруг понял, что должен сказать ей, что люблю её. Мы только что помирились, а я ничего ей не сказал.

Впрочем, она тоже не сказала, что любит меня.

Я задумался над этим. Я любил её и знал, что она любила меня, но мы об этом никогда не говорили. По крайней мере, последнее время. Мы говорили об этом в самом начале наших отношений, но тогда я хоть и говорил, что люблю её, я не был уверен в своих чувствах. Я говорил, а слова казались мне пустыми, клишированными, фальшивыми. В тот раз это скорее была надежда, нежели осознание факта и с тех пор практически ничего не изменилось. Не было ощущения покоя или удовлетворения, лишь смутное беспокойство, тревога за то, что я тогда ей соврал, а она догадалась. Я не знал, что чувствовала она, но для меня слово «любовь» являлось неким переходным термином от лёгкой интрижки к полноценной совместной жизни. Оно было необходимо.

После того, как мы стали жить вместе, я перестал признаваться ей в любви.

И она тоже.

Но мы продолжали любить друг друга, причём, сильнее, чем прежде. Всё было именно так, как мы представляли. Мы наслаждались обществом друг друга, нам было хорошо вместе, но, когда я возвращался с работы, я не набрасывался на неё, не срывал одежду и не насиловал её прямо на месте. Она, в свою очередь, не встречала меня в одних трусиках и с улыбкой на лице. В наших отношениях не было страсти, которую показывали в кино и по телевизору. Нам было хорошо. Но не восхитительно.

Мы даже не занимались после ссор страстным животным сексом, хотя по идее должны были.

Конечно, позже вечером, у нас был секс, но он был просто хорошим. Настолько хорошим, что мне захотелось сказать, что я люблю её.

Очень хотелось.

Но почему-то я ничего ей не сказал.

На работе я становился всё более самостоятельным. Не знаю, было ли это потому, что своей работой я доказал, что мне можно доверять более сложные задания, или сверху поступило указание, чтобы я, наконец, начал отрабатывать свою зарплату. Как бы то ни было, сначала мне сказали самостоятельно написать один пресс-релиз, затем другой, а потом мне задали написать полноценный обзор на основе инструкций к штуке под названием СИФ, то есть Система Инвентаризации Файлов.

Стюарт никак не прокомментировал мой первый пресс-релиз — две страницы переливания из пустого в порожнее, точная копия его собственных работ. Во втором я постарался написать больше конкретики, освещая полезные свойства продукта, как порядочный журналист. И снова, никаких комментариев.