Дэвид Вонг - В финале Джон умрет [издание 2019 г.]

– Мы из пожарной службы, – сказал Джон.

Человек развернулся и помчался прочь, его ботинки лязгали по металлической решетке. Мы бросились за ним. Он прошмыгнул в дверь, мы побежали следом и очутились на винтовой лестнице, идущей вниз. Все это время Джон кричал, требуя от человека разрешение на работу с горючими материалами.

Мужчина спрыгнул вниз и забежал в еще одну дверь. Мы помчались за ним и попали на первый этаж завода (или что уж там это было). Вокруг сновали люди в белых комбинезонах – совершенно не обращая на нас внимания. Они не носили масок и, похоже, все до единого были абсолютно лысыми.

Темнота, темнота, темнота. Кое-где на незнакомых механизмах горели красные огоньки, но никаких потолочных ламп – ничего, кроме крошечных островков света, тени от которых оказывались перевернутыми вверх ногами. Человек, за которым мы гнались, растворился в темноте.

Слева стояли ряды из сотен синих пластиковых бочек. Две бочки с краю, не закрытые крышками, наполняла багровая жидкость, похожая на масло для коробки передач. Два человека разливали жидкость в пузырьки. Один из них повернулся, и я увидел, что у него нет лица.

Или, скорее, у него была половина лица: закругленный лоб, нависавший над тем местом, где располагаются глаза, и сливавшийся со щеками. Широкие и плоские, как у африканца, ноздри, тонкий безгубый рот и огромные уши. Второй человек выглядел точно так же. Такими же оказались и четверо, стоявшие в том же ряду чуть поодаль. В руках они держали огромные полупрозрачные пластиковые вакуумные упаковки, в которых находилось нечто, похожее на говяжью грудинку.

Я глазел по сторонам, словно малыш на экскурсии. Слева торчали высокие – размером с дом – стеклянные баки, вроде тех, что можно увидеть в городском океанариуме. В баках, наполненных мутно-розовой жидкостью, плавали бледные смутные тени – в прошлом, вероятно, люди, собаки и белки. Я потрясенно шагал мимо баков, моргая, отчаянно пытаясь привыкнуть к темноте и увидеть все. Неудивительно, что они не тратились на освещение. Глаз почти ни у кого не было, так зачем увеличивать счет за электричество?

Везде одно и то же: начальство – сборище прижимистых ублюдков.

За спиной вздохнул Джон – то ли от удивления, то ли от отвращения. Я проследил за направлением его взгляда и увидел футах в двадцати проволочную клетку, в которой стоял худой перепуганный мальчик лет десяти. Рядом с клеткой находилось какое-то круглое, высотой футов в пять, устройство с красной лампочкой на боку. Лампочка зажглась зеленым светом, раздался электронный звук.

Мальчик закричал. Его кожа пошла пузырями, сморщилась; один глаз сдулся, превратился в белую жидкость и потек по щеке, будто сперма. Мышцы расплавились и отделились от костей. Мальчик рухнул на пол, превратившись в содрогающийся кровавый комок, закипел и стал принимать новую форму. Появились две крошечные ножки. Копыто. Еще две ноги, округлое тело. За моей спиной заскулила Молли. Через пять секунд в клетке оказалась розовая, упитанная свинья.

– Твою! Мать! – воскликнул Джон.

Свинья спокойно подошла к стенке клетки, понюхала меня, затем поставила на сетку передние ноги – и я разглядел тот самый знак «пи», который когда-то был у Молли и у Дрейка, и… Черт побери, что все это значит?

Я дернул шнур пилы так сильно, что едва не порвал. Пила взревела и ожила.

Джон посмотрел на Молли.

– Давай, высирай бомбу. Взорвем здесь все к чертовой матери.

– БРОСАЙ ЭТУ ШТУКУ!

Мы обернулись: футах в тридцати от нас возник человек в «стерильном костюме», его голос доносился через небольшой динамик на боковой поверхности капюшона. Человек пробирался сквозь толпу работников в белых комбинезонах, целясь в нас из огромной винтовки с невероятным количеством стволов.

Джон, однако не бросил огнемет, а направил его на человека.

– Это ты бросай пушку, урод.

– Делайте, как он говорит, сэр. Мы вне себя от ярости, – добавил я.

– У ВАС ОДНА СЕКУНДА НА ТО, ЧТОБЫ БРОСИТЬ ПИЛУ И ЭТУ… ШТУКУ.

– ТЫ ЗАСТРЕЛИЛ МЕНЯ! ААААААА! – завопил Джон, упав на пол.

Никакого выстрела не было. Я подбежал к Джону.

– Ты застрелил его! А ведь у него четверо детей! Точнее, четверо сирот .

Человек подошел к нам, держа на прицеле Джона. Винтовка – гладкая, обтекаемая, с зеленым электронным прицелом – не иначе как прилетела в наш мир из 2050-го года. Внизу у нее был маленький ствол, а наверху – такой огромный, что наверняка должен стрелять артиллерийскими снарядами.

– ОТОЙДИ И ЛЯГ НА ПОЛ ВОН ТАМ.

– Ты застрелил его, сукин сын! – крикнул я и подался назад.

Человек подошел к Джону и прицелился ему в голову.

– ТЫ НЕ РАНЕН. ВСТАВАЙ.

Во мне боролись два импульса: желание сдаться, избавиться от напряжения и страха, смириться со своей судьбой – и жажда насилия.

Не помню, какой выбор я сделал. Мышцы вспыхнули от хлынувшего в них адреналина, и внезапно я ощутил ярость и страх, поймал самый мощный кайф, который только может испытывать человек. За долю секунды я понял, что силы неравны, но решил, что если уж мне суждено умереть, то пусть я умру именно так. Оставлю этому гаду шрам на память.

Я бросился вперед, размахивая пилой, словно бейсбольной битой. Я целился высоко, намереваясь отхватить плечо, однако промахнулся и попал по кисти, державшей рукоять винтовки. Цепь отскочила от оружия. Отдача заставила меня выронить пилу, и она загромыхала по полу.

Класс.

Человек завопил от боли и, к моему ужасу, на пол упали два окровавленных пальца. Рядом о бетон с грохотом ударилась винтовка. Я бросился за ней, схватил липкую от крови рукоять. Спусковой крючок был на обычном месте. Джон поднялся, с отвращением глядя на обрубки пальцев.

– Сэр, вам нужно обратиться к врачу, – произнес я.

Мужчина не шелохнулся. Мое сердце забилось. Я понял, что искалечил человека на всю жизнь.

– Сейчас ты должен побежать на поиски аптечки, кретин, – сказал Джон.

Человек заковылял прочь. Вокруг застыли сотни лысых безликих рабочих. Машины отключались.

– Пока что все идет неплохо, – заметил я, пытаясь отдышаться и чувствуя, что вот-вот обмочусь.

ЧПОК!

В одной из бочек рядом со мной образовалась течь. Секунду мы с Джоном удивленно смотрели на нее и вдруг заметили, что на нас, огибая рабочих-манекенов и опрокидывая оборудование, со всех сторон несется десяток вооруженных людей в белых комбинезонах. Послышались еле слышные хлопки выстрелов.

Совершенно не понимая, что нужно делать, я направил ствол винтовки на один из огромных баков, наполненных розовой жидкостью и бог знает чем еще, и нажал на спусковой крючок. Баки взорвались: полетели осколки, на пол потекла жидкость и вывалились существа, размахивающие конечностями. Безликие рабочие бросились врассыпную.