Хэзер Чайлд - Смартфейс [litres]

Поезд стучит колесами. Начинает плакать ребенок. За окнами проплывают хаотичные связки кабелей, мерцающие огни. Фрейя понимает, что идея поисков так и не выходит из ее головы. Мысль о том, что Руби, возможно, где-то в Ирнфельде, никак не хочет ее отпускать, даже когда смартфейс безмолвствует. Она наклоняет голову и шепчет:

– Что ты там говорила… ты не могла бы отправить сообщение от меня, проверить?

– В игре люди не могут получать сообщений.

Она вздыхает. Это раздражает, но она ничуть не удивлена, это напоминает эскапизм.

– Было бы слишком просто. – Место, где стенки вагона перетекают в крышу, исписаны острыми, злыми буквами, выведенными перманентным маркером. – Какая еще информация у нас есть? Ты знаешь, чем она может там заниматься?

– Я знаю лишь ее местоположение, судя по информации с форума. Гость замка упомянул, что она в западной башне, и она провела там какое-то время.

Рельсы искривляются, вагон с треском подпрыгивает с жутким скрипом колес. Фрейя вздыхает, ей не хочется представлять Руби в игре. Даже если ее сестра играет, она вряд ли станет задерживаться на одном месте. Она будет исследовать мир, а потом уйдет, когда насытится. Она не из тех, кто попадается на крючок, хоть Ирнфельд и достаточно притягателен для стольких игроков. Мама сказала бы, что это для тех, кто заслуживает чего-то получше, чем реальный мир. Фантазировать – значит цепляться за мысли, сосредоточенные вокруг чего-то приятного. Наверное, с этого начинал и Джулиан, когда делал первые шаги в комнаты удовольствий. Липкие – она мысленно морщится, – которым невозможно сопротивляться. Они поймали его, как птичку в силок.

– А нельзя ли загипнотизировать человека, или что-то в этом роде, – говорит она тихонько, проверяя, не подслушают ли соседи, у всех ли в ушах наушники. – Ну, знаешь, чтобы он забыл, что находится в игре? Бывает такое, что люди забывают выйти?

– Они всегда держат под рукой средства для восстановления водного баланса, – говорит смартфейс. – Думаю, иногда их приходится оттуда выносить, хотя смотрители стараются за этим приглядывать. К тому же всегда можно установить таймер.

Фрейя представляет, как люди, спотыкаясь, тащатся к парню в кольчуге и просят глоток воды. От этой мысли она вздрагивает, от мысли о зомби, бродящих по подвалам. Поезд снова поворачивает, и перед ней встает мужчина, он берется за поручень. Из его подмышки тянет едким теплым потом. Фрейя сглатывает, поправляя очки, которые он случайно сдвинул. Снаружи раздается грохот, и, к ее возмущению, поезд делает остановку.

Огни гаснут.

Потный мужчина издает долгий вибрирующий стон, напоминающий Фрейе о «Черной дыре» и двух женщинах, которые выцарапывали ногтями крестики и нолики на спине мужчины. В ушах снова звучит ведьмовское хихиканье, пока она шарит глазами по вагону. Едва видны желтоватые очертания лиц. Что-то снаружи искрится. А вдруг бомба, здесь, внизу, где всем на всех плевать, и она попалась, как крыса в ловушку? Вспышка воспоминания: Гейл в колодках. Фрейя все бы отдала, чтобы услышать ее голос, который хоть немного развеял бы весь этот мрак. Браслета нет, и Руби не замечает, что она паникует.

– Руби, – стонет она хрипло. Затем, спустя какую-то секунду, фонари мигают дважды, и поезд продолжает движение. Поезд останавливается на станции, Фрейя извивается, проталкиваясь к выходу.

– К черту все, – говорит ей смартфейс, заметив по голосу настроение девушки. – Дойдем и так, тут недалеко.

– Не знаю, что со мной такое, – говорит Фрейя. Она тысячи раз ездила на общественном транспорте, автобусы иногда ломались, поезда застревали на несколько часов. Оказавшись на залитой солнцем улице, она жадно глотает кислород. Никогда еще ощущение ветра на коже не было таким приятным.

Немного отдышавшись, она оглядывается, чтобы понять, что это за станция. До кампуса «Смарти» осталось пройти пешком всего одну остановку. Эстер уже несколько недель хотела с ней увидеться, а теперь это стало действительно необходимо.

Когда линия на карте сворачивает, Руби мурлычет:

– Зачем это все, детка?

– Просто провожу расследование. – Хорошее начало для разговора.

– Но тебе вряд ли тут помогут.

Она уже почти дошла до ворот. Ветер доносит сладкий аромат. Маршмеллоу, если она не ошибается. Жемчужный свет льется из фойе «Смарти», солнце зашло за облака. Фрейю приветствует голограмма в идеальной рубашке, регистрирует ее и отправляет прямиком в медицинское крыло. Розовая стрелка появляется в воздухе, но девушка и так знает дорогу.

Дверь открывается, и в нос бьет знакомый запах стерильности. Она давненько здесь не бывала, выставка внизу сменилась экспонатами для умного дома: маленькие милые роботы, наливающие чай и сообщающие, когда он остыл достаточно, чтобы можно было пить. Люди тестируют шлемофоны от потери памяти, которые она видела в прошлый раз, наслаждаясь буйством красок и воспоминаниями. Двое слепых людей идут рядом, высунув языки, а исследователь шагает перед ними задом наперед: их модифицированные языки сообщают об открытых дверях, о том, что ковер под ногами мятно-зеленого цвета. Когда они подойдут к стеклянной стене здания, они смогут попробовать на вкус дневное солнце.

Лифт поднимает ее на этаж выше, туда, где жужжат механизмы, микроскопические боты и гидравлические установки. Рука, торчащая прямо из стены, словно потирает воздух, затем опускается вниз. Ею управляет нервный чип в левой руке сотрудника «Смарти» из Майами, который согласился на это ради смеха. Судя по всему, он сейчас принимает душ. Фрейя прокладывает путь мимо двух отдельных ног, соединенных в шагающий механизм. От мысли о потере конечностей у нее начинают покалывать пальцы, ступни остро чувствуют каждый шаг. Когда стрелка упирается в дверь тест-лаборатории, Фрейя сама удивляется тому, как счастлива она видеть через стеклянное окошко знакомое мамино лицо.

– А я только что ходила за кофе, – огорченно говорит Эстер, показывая на чашку на столе. – Сходить еще раз? Ты бы хоть предупредила, что зайдешь…

– Не волнуйся.

Она соскальзывает с табурета и, как обычно, обнимает дочь за плечи, хотя это объятие длится на долю секунды дольше обычного.

– Выглядишь уставшей, – с сомнением говорит мама. – Все в порядке? – В этой маленькой комнате со стерильным запахом, старомодным настенным календарем и бутылочкой зеленой жидкости возле умывальника Фрейя может только произнести:

– Все нормально.

– А что случилось с твоим браслетом? – Ее кулон, показывающий настроение, уже давно стал серым.

– Уронила в унитаз, и он сломался.

– Дай мне.

– Не могу… – Она останавливается, но вдруг вспоминает, что браслет у нее в сумке. Джулиан разыграл целый спектакль, когда выловил его зачем-то из унитаза и вернул ей. Мама берет браслет и кладет его в машинку размером с микроволновку. Бактерии внутри ее расщепят металл, так что можно будет его переделать.