Дэвид Барнетт - Земля вызывает майора Тома [litres]

– Понятно, это красная лампочка. Но ты помнишь, как ужасны были папины завтраки, а, Джеймс?

Джеймс берет фигурки Даррена и Глэдис и помещает их на кухню.

– А здесь папа разговаривает с бабушкой о старых временах, и ей от этого очень хорошо. Зеленая лампочка.

– О, да, это он умеет. Бабушка всегда так смеется с ним. – Элли чувствует, что к глазам у нее подступают слезы.

– А здесь он сидит на диване с тобой, смотрит твое домашнее задание и говорит, что ты в тысячу раз умнее его и, наверное, пошла этим в маму. И он говорит нам, что очень сильно скучает по маме, но у нас все будет хорошо, мы справимся.

Джеймс сопит и опять вытирает нос рукавом рубашки. Элли чувствует, как по ее щекам медленно текут слезы.

– Да, это он тоже умел. Говорить нам, что все будет хорошо.

Джеймс кладет фигурку самого себя в кровать в своей спальне, а Даррена помещает рядом.

– А здесь, – сквозь подавленный всхлип произносит Джеймс, – здесь папа читает мне сказку на ночь. – Он делает долгий, судорожный вдох. – Он читает мне сказку – книжку про маленького кролика, который очень любит своего папу – сильно-сильно, аж до луны, а тот говорит, что тоже его очень-очень любит – аж до луны и обратно. И главное, что папа-кролик никогда не оставит своего крошку-кролика и этот малыш никогда не будет сидеть один и плакать, оттого что никто не может почитать ему сказку на ночь.

Лицо Джеймса сморщивается.

– Зеленая лампочка.

– Тысячу раз зеленая лампочка, – говорит Элли, крепко обнимая Джеймса, и они сидят вместе перед его столом, тихонько покачиваясь и словно убаюкивая друг друга.

Чем ближе пятница, тем сильнее начинает нервничать Элли, хотя она старается не показывать этого Джеймсу. А вдруг у него ничего не получится? Что тогда? Что, если Джеймса действительно отправили на этот конкурс только из жалости, просто чтобы заполнить квоту для социально ущемленных детей? После конкурса у них будет всего неделя на то, чтобы оплатить все задолженности, иначе они будут выселены. Элли вдруг осознает, что у них нет даже никакого запасного плана – они полностью положились на то, что Джеймс непременно выиграет. Это из-за разговоров с майором Томом они как-то утратили связь с реальностью, и все стало видеться им в более радужном свете. Однако после визита к ним Клаудии реальность снова навалилась на них всей своей тяжестью. Без звонков майора Тома вся эта история с ним стала казаться глупым сном, от которого, похоже, начала просыпаться пока только Элли.

Отец, как всегда, звонит раз в неделю, чтобы поговорить с ними, услышать их голоса, и Элли наказывает бабушке и Джеймсу ни в коем случае ни о чем не проболтаться.

– По-моему, у вас там что-то происходит – может, расскажете? – спрашивает он, и его голос отдается эхом в металлической пустоте тюрьмы.

– Всё как обычно, – заверяет его Элли. – Ждем не дождемся, когда наконец увидим тебя. Мы тебя очень любим.

Джеймс, разумеется, желает знать, почему они не могут все рассказать отцу.

– Потому что он будет переживать, но сделать все равно ничего не может, – говорит Элли. – Нам меньше всего нужно, чтобы он сейчас нервничал. Мы сами со всем справимся. Обязательно справимся.

Однако для подстраховки она берет сейчас максимальное количество часов на всех своих работах, стараясь подкопить как можно больше денег в качестве подушки безопасности. Элли находится в польском магазине, вытаскивая из большой проволочной тележки банки с красной фасолью и выставляя их на полки, когда слышит, как кто-то покашливает за ее спиной. Наверное, опять кто-то из покупателей, желающих узнать, где можно найти подгузники, или сахар, или туалетную бумагу. Где найти алкоголь, почему-то никто никогда не спрашивает. Элли оборачивается и видит перед собой улыбающегося Дэлила.

– Мне тут нельзя болтать, – шепотом произносит она, продолжая вытаскивать банки из тележки. – Не хочу, чтобы меня вышвырнули и с этой работы.

– Всё в порядке, – шепчет в ответ Дэлил. – Я притворюсь покупателем. – Затем он громко говорит: – Прошу прощения, мисс, вы не могли бы проконсультировать меня относительно того, насколько соответствует действительности информация о свойстве красной фасоли повышать сексуальную активность? Я прочел в Интернете интересную статью по этому поводу.

– Заткнись, – шипит Элли, хотя и с трудом удерживается от смеха. – Что тебе здесь нужно?

– Я вообще-то пришел по делу. Моя мама собирается приготовить макаронный пирог, и я должен купить рожки. Не подскажешь, где их тут можно найти?

Элли прищуривает глаза.

– А зачем было идти в такую даль? У вас там полно магазинов и поближе.

Дэлил пожимает плечами.

– Я знал, что ты сегодня работаешь, и подумал: почему бы не зайти и не поздороваться? Кстати, как там те лампочки, которые я утащил из школы – с ними все нормально?

Элли кивает.

– Да, Джеймс трудился не покладая рук. Вчера допоздна их приделывал. Он должен принести свою работу завтра, а потом он поедет в Лондон в субботу утром.

Дэлил скрещивает пальцы.

– Он прорвется, я уверен.

– Будем надеяться. – В конце прохода между стеллажами появляется супервайзер, и Элли принимается усердно выставлять банки на полку, а Дэлил тем временем делает вид, будто изучает надписи на упаковке кускуса. Когда супервайзер проходит, Элли добавляет: – Это наш последний шанс.

Дэлил ставит кускус обратно.

– Может быть, расскажешь уже, почему для вас это имеет такое значение?

Элли упрямо качает головой, но потом чувствует, что к глазам у нее подступают слезы. Глупые, глупые слезы. Похоже, в последнее время она только и делает, что плачет.

– Эй, ну что ты, – говорит Дэлил, кладя руку ей на плечо.

– Нас вышвырнут из нашего дома, – наконец произносит Элли. – Если Джеймс не победит на конкурсе, нас выселят. На следующей неделе.

Дэлил прикрывает рот ладонью.

– Вот дерьмо.

Элли кивает.

– Да уж.

– Но как вообще так получилось?

– Долгая история, – говорит Элли. – Знаешь, тебе все-таки лучше уже уйти, чтобы у меня не было проблем.

– Слушай, а почему бы тебе не прийти к нам на вечеринку завтра вечером? Не обязательно надолго. Хоть немного развеешься.

Элли снова качает головой.

– Нет, это невозможно. Даже если бы я могла оставить Джеймса и бабушку одних, мне все равно нужно вставать в субботу чуть свет, чтобы проводить его в школу. Так что я правда не могу, извини.

– Ну ладно. Увидимся тогда завтра в школе.

Элли кивает и снова принимается за выкладывание банок. Пару минут спустя она чувствует легкое постукивание по своему плечу. Это опять Дэлил.

– Э-э-э, а где у вас тут все-таки рожки?

– Ты уверен, что сможешь донести это до школы, не поломав? – с сомнением спрашивает Элли у Джеймса в пятницу утром. Изготовленная им модель дома стоит на комоде, упакованная в черный мешок для мусора. – Ты не уронишь это и не помнешь в автобусе?