Дэвид Барнетт - Земля вызывает майора Тома [litres]

– Я могу прозондировать почву на этот счет, – заявляет отец Дженет. – Было бы здорово, если бы вы с Джен жили в Йорке. В твоей сфере полно возможностей… да, кстати, напомни, чем ты там занимаешься?

– Он ученая крыса, – говорит брат Дженет, сильно ударяя Томаса кулаком в плечо, чтобы показать, что он просто шутит.

– Ученый… – кивает отец Дженет. – Что ж, ученые везде нужны, верно? Думаю, ты и здесь сможешь найти много вариантов.

– Но нас вполне устраивает жизнь в Лондоне, – произносит Томас.

Отец Дженет хмыкает в свою кружку с пивом.

– Да, это все, конечно, хорошо, пока вы молодые. Но растить там детей – нет, не годится.

В следующем году Томасу исполняется тридцать три. Дженет достигает вехи тридцатилетия, и это событие, конечно же, помпезно отмечается в кругу семьи Изон. После роскошного обеда в столовой, выходящей на широкие, ровные поля перед домом, мать Дженет говорит:

– Все спрашивают меня, когда я наконец уже стану бабушкой…

– Судя по тому, что я видел на своем мальчишнике, думаю, Роберт уже преуспел в этом и где-нибудь в ваших краях уже бегают маленькие Изоны, – пытается пошутить Томас. Шутка выходит чрезвычайно плоской, и ее неуместность была бы ему очевидна заранее, если бы он хоть немного подумал, прежде чем давать волю своему развязавшемуся от вина языку.

– Мамочка, – отвечает Дженет. – Пока мы наслаждаемся нашей жизнью в Лондоне. – Она смотрит через стол на Томаса: – Но, думаю, в ближайшем будущем мы этим займемся.

Томас рад, что свеча перед ним дает лишь тусклый свет и благодаря этому, скорее всего, остается незамеченным, как его лицо делается вдруг таким же белым, как кусочки курицы на его тарелке. У них с Дженет ни разу еще не было разговора о детях. Ему никогда не приходило в голову заговорить об этом.

В конце 2003 года Дженет получила весьма существенное продвижение в своей адвокатской карьере, тогда как Томас остался без работы. Эксперимент с гавайской папайей дал отличные результаты, но компания, придя к выводу, что генно-модифицированная папайя едва ли будет пользоваться большим спросом, решила закрыть исследовательский центр.

– Не знаю, может быть, было бы здорово попробовать написать роман, – говорит Томас, размышляя о своей вновь обретенной свободе. – Или, например, научиться играть на гитаре.

Дженет смеется и вручает ему «Ивнинг Стандарт», развернутую на разделе вакансий.

Два месяца спустя он ездит на свою новую работу: это одноэтажное здание на объездной дороге Ньюбери, и его главная обязанность заключается в том, чтобы попытаться вывести цыплят с четырьмя ногами. Адвокатская практика занимает у Дженет все больше и больше времени, и ей приходится долгие часы проводить за подготовкой своих выступлений в суде. Томас начинает потихоньку доставать пластинки из своей коллекции винила, сложенной, по настоянию Дженет, в кладовке.

– Ага, – говорит Клаудия.

– Что «ага»?

– Она закрутила роман, ведь так? Значит, вот как было дело? Она встретила какого-то неотразимого, амбициозного молодого адвоката, и он увел ее у вас?

– Ничего подобного не было! – с негодованием восклицает Томас. – Дженет никогда бы так не поступила. Несмотря на все ее минусы, она была верной. На этот счет ее уж точно нельзя упрекнуть.

– Ее минусы? – спрашивает Клаудия. – А какие у нее были минусы?

Томас на минуту умолкает.

– Что ж, на самом деле минус был всего один. Ее совершенно безосновательное ожидание, что я когда-нибудь стану для нее более или менее таким мужем, какого она заслуживала.

В следующем году Томас занимается сексом раза в три больше, чем за всю свою жизнь до этого. Дженет проявляет необыкновенную ненасытность, набрасываясь на него вечером, будя по утрам поцелуями и увлекая в постель, едва он возвращается домой с работы. Томас совершенно измотан и спит в поезде каждый день по пути на работу и с работы. У него не остается сил даже на то, чтобы выходить на пробежку. Однажды вечером, когда Томас возвращается домой, собираясь рассказать историю – то ли смешную, то ли ужасающую – о трехногом цыпленке, который мог бегать только кругами, Дженет встречает его у дверей их квартиры. В руках у нее маленькая белая полоска. Она стоит, закусив губу, пока он молча смотрит на тест, а затем вскрикивает и бросается ему на шею.

Похоже, у них будет ребенок.

Почти сразу после этого они прекращают заниматься сексом. Томас отчасти даже рад этому. Теперь у него снова есть время и силы для того, чтобы бегать – припечатывать ногами тротуар, лихорадочно размышляя о том, что же все это для него означает. Ребенок. Крошечный человечек. Их крошечный человечек. Его опыт с детьми – должен признать Томас – сводится практически к нулю. В действительности единственным ребенком, с которым ему когда-либо доводилось иметь дело, был его брат Питер, родившийся, когда Томасу было почти девять.

Все эти мысли погружают Томаса в настоящую пучину. Внезапно к нему приходит шокирующее осознание того, что иметь ребенка означает стать отцом.

Семейство Изон, конечно же, чрезвычайно воодушевлено. В какой-то момент оказывается решенным, что это самое подходящее время для Дженет и Томаса перебраться жить в Йорк. Отец Дженет устроил, чтобы Томаса пригласили на собеседование в мультинациональную медицинскую корпорацию «Смит энд Нефью», имеющую исследовательский центр неподалеку от города. Нужно быть полным идиотом, смеется отец Дженет, чтобы умудриться не получить эту работу.

Они проводят в Йорке почти все выходные. Томаса таскают по магазинам, продающим детскую одежду и возмутительно дорогие коляски, дизайн которых, похоже, разрабатывался теми же самыми людьми, которые проектируют машины «Формулы-1». Брат Дженет, Роберт, толкает его кулаком в плечо и говорит: «А я не думал, что ты на такое способен, Спок». И все смеются. Каждый раз, когда они приезжают в Йорк, мать Дженет поглаживает ее по животу и спрашивает:

– Как там ведет себя мой маленький внук?

– Мамочка, – снисходительно отвечает Дженет. – У меня еще даже ничего незаметно. Он пока размером с грецкий орех.

В ту ночь на хрустящих безупречных простынях в гостевой комнате Томасу снится зомби-апокалипсис, во время которого восставшие из мертвых, со сморщенными лицами, похожими на грецкий орех, преследуют его, загоняя в йоркский магазин для беременных и детей, где он должен пересидеть конец света.

Каждый раз в доме семьи Изон их ждет также целая пачка предложений от местных агентов по недвижимости.

– Вам нужно что-нибудь поближе к нам, разумеется, – говорит мать Дженет. – Так мы сможем заходить к вам в любое время.

– Да, это очень удобно, чтобы было кому присмотреть за ребенком, – кивает Дженет Томасу.