Дэвид Барнетт - Земля вызывает майора Тома [litres]

– Здравствуйте. Вы, должно быть, Томас.

Они обмениваются рукопожатиями, и Томас устраивается на краешке дивана.

– Это Нед, – произносит Дженет.

– Отец? – вырывается у Томаса, прежде чем он успевает подумать.

– Я надеюсь, – со смехом говорит тот.

Дженет закатывает глаза и кидает в него кухонное полотенце.

– Иди лучше приготовь чай.

Нед исчезает на кухне. Томас сидит и смотрит на свои руки. Потом наконец произносит:

– Для меня было неожиданностью, что ты мне написала.

– Для меня тоже, – говорит Дженет. – Это была идея Неда. Он сказал, что, может быть, нам есть о чем поговорить, прежде чем ты… прежде чем ты улетишь. – Она качает головой. – Марс. Подумать только! Я не могу поверить, что ты летишь на Марс.

– Ты всегда говорила, что я должен быть более активным, что-то делать, шевелиться, – замечает Томас.

Дженет смеется.

– Я имела в виду, что ты мог бы складывать свои носки в корзину для грязного белья и, может быть, повесить пару полочек. А не лететь на Марс.

Томас указывает на ее живот.

– Ты тоже, я вижу… преуспела.

Дженет кладет руки на свой живот.

– Да. Где-то четыре месяца назад.

– Я… – Томас пытается подыскать правильные слова. – Э-э-э. Поздравляю.

– Спасибо, – говорит она. – Сейчас еще срок не такой большой, а мне уже за сорок, так что пока все очень неясно. Мы понимаем, что есть риски и я могу не… ну, в общем, всякое может случиться. Учитывая мой предыдущий опыт и все такое.

– Прости, мне очень жаль.

– Да уж, конечно.

Томас чувствует, как внутри у него все напрягается.

– Я пришел сюда не для того, чтобы спорить. – Он не уверен, выражает ли она таким образом свою агрессию, но решает не выяснять этого, а лишь говорит: – Я был бы ужасным отцом.

Дженет пожимает плечами.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что мой отец был дерьмом, – отвечает Томас. – Потому что я не смог ни о ком позаботиться. Ни о матери, ни о брате. Я никогда ни о ком не думал. Ты сама не раз говорила, что я как большой ребенок. Так что я просто не мог быть нормальным отцом.

Дженет смотрит на него долгим взглядом.

– Мне кажется, ты ошибаешься.

Томас поднимает брови.

– Что?

– Мне кажется, ты ошибаешься, – повторяет она. – Все эти причины, которые ты перечисляешь, скорее говорят в пользу того, что ты стал бы хорошим отцом. Ошибки – наши или других людей – не держат нас в своих сетях вечно, Томас. Мы учимся на этих ошибках. Все, что нас не убивает, делает нас сильнее. Как-то так.

Томас не знает, что ответить, и, вероятно, среагировав на тишину, Нед появляется в гостиной с чаем на подносе. Он ставит его на журнальный столик и говорит:

– Я буду на кухне…

– Нет, нет, всё в порядке. Думаю, мы уже сказали друг другу все, что должны были сказать наедине. Уф. А сейчас я прошу прощения, но мне нужно в туалет.

Дженет поднимается по лестнице, скрипя ступеньками, а Томас и Нед некоторое время настороженно друг на друга смотрят. Нед разливает чай и говорит:

– Должен поблагодарить вас за то, что вы согласились оформить развод без каких-либо проблем.

Томас пожимает плечами.

– Я не видел никакого смысла в том, чтобы устраивать волокиту. И если честно, если бы я в тот день не получил документы на развод, то не летел бы сейчас на Марс. Так что все сложилось как раз удачно.

Нед смотрит на него с любопытством.

– А вы действительно всему этому рады? Вам правда нравится идея полететь на Марс вот так, в полном одиночестве, с перспективой не увидеть ни одной живой души в течение ближайших лет двадцати?

Томас улыбается.

– Это просто замечательно. Мне надоела Земля. Мне надоели люди. В моем случае трудно придумать что-нибудь более подходящее.

Лицо Неда искажается гримасой.

– Нет, для меня это точно не подошло бы.

– Ну, разумеется – особенно учитывая, что у вас скоро должен родиться ребенок. Мои поздравления.

– Спасибо, – говорит Нед. – Хотя, конечно же, есть свои плюсы в том, чтобы избавиться от необходимости видеть некоторых людей… – Он поднимает бровь, ожидая ответа.

Томас принимает подачу.

– Да уж, нелегко все-таки проводить каждое Рождество и день рождения в Йорке?

– Настоящий кошмар, – соглашается Нед, и они оба смеются. Услышав шаги Дженет по лестнице, Нед поспешно меняет тему: – Ну, так что, какие у «Челси» шансы в этом сезоне?..

Прощаясь в дверях, Дженет по-дружески целует Томаса в щеку.

– Я рада, что мы с тобой встретились и поговорили. Чтобы не оставалось между нами никакой недосказанности. Но я до сих пор не могу поверить в то, что ты летишь на Марс.

– Да я сам иногда в это не верю, – говорит Томас.

Они оба смотрят на небо, пытаясь представить, каково это – находиться там. Дженет встряхивает головой:

– Боже. Кто бы мог подумать. На Марс!

Томас подыскивает нужные слова и в конце концов останавливается на:

– Я рад, что ты теперь счастлива.

Дженет улыбается.

– Я действительно счастлива, Томас. Счастливее, чем была когда-либо прежде. Надеюсь, это не прозвучит для тебя слишком обидно.

– Немного, – признает он. – Но зато честно.

– Я думаю, ничто в жизни не случается просто так. Как бы ужасно это ни звучало, но, наверное, все же к лучшему то, что я потеряла ребенка и потом поставила крест на этом. Мы были бы несчастливы с тобой.

– Возможно, мы были бы несчастливы, но наш ребенок… боже… он был бы уже почти подростком. – Томас делает паузу. – Мы можем с тобой еще раз поговорить? Может быть, перед моим отъездом?

Дженет слегка качает головой.

– Не думаю, что это хорошая идея. – Неожиданно для Томаса ее глаза наполняются слезами, и она быстро целует его еще раз. – Береги себя. И если у тебя будет возможность все-таки передумать, пока не поздно… что ж, ведь мир вовсе не так плох, как тебе кажется, понимаешь? Ты тоже можешь быть счастлив, если позволишь себе.

Томас печально улыбается.

– Я не уверен, что вообще умею быть счастливым, – говорит он и уходит прочь, не оглядываясь.

Поглощая очередной сухой продукт, Томас осознает, что все это время вспоминал свою последнюю встречу с Дженет, вместо того чтобы изучать инструкции по выходу в открытый космос. Он до сих пор не понимает, почему решил тогда позвонить по ее номеру, в результате чего попал к Глэдис Ормерод. Ведь они с Дженет уже окончательно попрощались. Все осталось в прошлом, и им уже не о чем было говорить. Поразмыслив некоторое время, Томас приходит к выводу: он хотел ей сказать, что понял, как это – быть счастливым, и что для него это значило оставить Землю, оставить их всех позади – и только в этом для него было настоящее счастье.

Но теперь он рад, что не дозвонился тогда до Дженет, а судьба вместо этого свела его с Ормеродами. Потому что иначе как бы он узнал? Как бы он узнал, что был не прав? Что он горячо и отчаянно, всем своим сердцем желал бы никуда не улетать.