Николай Беляев - Что оставит ветер

Холодно. И жутко болит голова.

Олег чувствовал, что лежит на шершавой, холодной наклонной поверхности, придавленный чем-то мягким. Вытащив руку, потрогал затылок – мокрый, и больно. Попытался сфокусировать взгляд – получилось неважно, голова раскалывалась, но стало ясно, что довольно светло, хотя холодно и крайне некомфортно.

Рука оказалась в крови, хоть её и немного – скорее всего, содрал кожу. Где я вообще? На мне лежит Соня, начинает шевелиться. Мы должны быть в больнице… что произошло?

А вот что.

Не знаю, куда мы попали, но здание больницы тут разрушено. Похоже, провалился этаж, из-за этого пола под нами не оказалось, мы упали на метр-два вниз и проехались по раздолбанной бетонной плите перекрытия, стоящей наискось. Хорошо ещё, что Соня оказалась сверху, иначе досталось бы в первую очередь ей…

Олег придержал голову девушки – вроде тут крови нет, цела… ладно, уже что-то. Сосредоточиться не удалось, «побег сквозь дыру» был насквозь спонтанным. В идеале мы оказались бы в мире Софьи, а сейчас… – блин, крыша едет, мозги в кучу не собрать, – …похоже, мы в Юрином мире: дома видны, но всё выглядит запущенным, включая здание самой больницы. Так… только этого нам не хватало.

– Плюшка! Соня! Ты цела? – Олег осторожно потряс девушку. Сильно дёргать нельзя, да и самому не стоит резко шевелиться – кто знает, что с нами?

Дождя на улице вроде нет, но очень влажно. Деревья на улице довольно куцые – может, тоже вырубали, как и в парке, многоэтажка напротив вся в серых потёках. Перед глазами – серая стена с оббитой штукатуркой, вверху виден пролом до самой крыши. Неслабо, учитывая, что мы свалились на второй этаж… Как будто тут взорвалось что-то.

– Соня!

Девушка пошевелилась, слабо застонала.

– Сонь, как себя чувствуешь? Мы упали. Ничего не болит?

– Всё, – обречённым голосом сказал Соня, переваливаясь на бок. Надо же, она как-то умудрилась очки не потерять. – Но вроде цела. – Она привстала на четвереньки, взглянула на Олега: – Оооо, ну-ка не шевелись. Плашмя на бетон… Тело чувствуешь?

– Да, – вот, сразу видно медика – Соня моментально перешла к делу.

– Руками пошевели. Ногами, осторожно… Где болит?

– Везде, – в тон Соне попытался сострить Олег. – Голова жутко болит, тело вроде нормально.

– Лежи, дай посмотрю, – Соня осторожно приподняла голову Олега, ощупала затылок. – Жить будешь… Попробуй сесть. М-да, ну я и красавица – босиком и в ночнушке…

Олег, привстав, молча снял свою джинсовую куртку и накинул Соне на плечи – та ничуть не сопротивлялась, только хихикнула:

– Джентльмен… а на ноги – тоже поделишься?

Ну да, Соня в одних носках, которые уже промокли. Надо что-то придумать… но для этого надо понять, что делать дальше.

Что, что. Нырять в нужный мир.

Ага, но как? Голова болит жутко, в ближайшее время о попытках пройти в другую реальность можно и не думать… а это плохо.

Из семи возможных миров мы оказались в наименее подходящем, вдобавок с одной парой обуви на двоих.

– Погоди, Сонь, – Олег, пошатываясь, встал. – Давай-ка отойдём туда, где посуше, и посмотрим, как найти обувь. А потом я тебя вытащу. Обещаю.

– Ты сначала сам очухайся, герой, – вздохнула девушка. – Держись за меня… Пошли из палаты налево, через две двери должна быть ординаторская.

– Подожди здесь, вон, в проём двери встань, – отстранил её Олег. – Ты сейчас без ног останешься, смотри, на полу что творится…

Пол, действительно, был густо усыпан обломками битого бетона и штукатурки, не говоря о сантиметровом слое пыли. Люди сюда явно заходили нечасто – здание в таком состоянии простояло лет пять, никак не меньше.

В коридоре стояла полутьма, только падал свет сквозь дверные проёмы – дверей то ли нет, то ли они открыты… Рядом с одной из дверей обнаружился старый тапок – Олег, подняв его, торжествующе показал Соне, она молча кивнула. Вон вторая дверь по коридору, о которой говорила девушка – даже табличка с надписью «Ординаторская» сохранилась. А двери здесь старые, вероятно, сохранившиеся ещё со времён строительства больницы в 70-х годах прошлого века…

Переглянувшись с Соней, выглядывающей из палаты, Олег осторожно вошёл в комнатку. Не очень большая, в углу лежащий на боку стол со сломанной ножкой, слева старый, советского вида диван, продранный и пыльный, в углу у входа покосившийся платяной шкаф. На полу разбросаны какие-то журналы вперемешку с битым бетоном – в потолке видна щель, но воды на полу нет, значит, выше потолок цел. Широкое окно наполовину выбито, оставшееся стекло посерело от грязи. О, а вот то, что нужно – ещё один тапок, торчащий из-под дивана. Не такой, как первый, но всяко лучше, чем шлёпать по такому полу…

Оббив тапки от пыли друг об друга, Олег вернулся к девушке:

– Не туфельки Золушки, но кое-что… Пойдём, там диван есть, и потолок вроде надёжный.

Вдвоём они устроились на диване, который Олег кое-как отряхнул от пыли.

– У меня, кстати, еда с собой есть, – вспомнил парень. – Хочешь?

– Да я позавтракала здешней кашкой, – криво улыбнулась Соня. – И кусок в горло сейчас не полезет. Дай лучше водички, если есть. И расскажи, что вообще произошло и как мы тут оказались…

Соня слушала молча. В первый раз она подала голос, когда Олег рассказывал о реакции её матери:

– Почему я не удивлена…

– Сонь… это вообще нормально? – не выдержал парень.

– Это жизнь… забей, – махнула рукой девушка. Улыбнулась, когда Олег рассказывал о Фёдоре Филипповиче. И сидела, схватившись за голову, слушая про попытку расстрела на берегу.

– Слушай, оптимист… Как это вообще получилось? – помолчав, спросила Соня, когда Олег закончил рассказ.

– Какой из меня сейчас оптимист, – скривился Олег. – Не, я надеюсь на лучшее, конечно… Но мне кажется, что я теперь умею то, что умел Шустер. Умею, но не знаю, как этим пользоваться… даже не знаю, что именно я умею!

– Ну тогда поздравляю, ты колдун, – прищурившись, посмотрела на него Соня. – Можешь выстроить башню и похищать принцесс.

Зачем мне принцессы. Мне кажется… у меня она уже есть. Или мне это только кажется?

– С чем поздравлять-то? – неожиданно обозлился он вслух. – У меня голова щас расколется, как арбуз! Я не знаю, я жру эту дыру или она жрёт меня! Я боюсь по улице ходить – вдруг провалюсь куда-нибудь? Я нигде не чувствую себя в безопасности… Да ещё и все норовят то пристрелить, то арестовать, то подколоть!..

И осекся, поняв, что Соня смотрит на него с испугом.

– Прости, – сказал он, отвернувшись. – Нервы что-то ни к чёрту…

– Знаешь, Олег, – тихо начала Софья, помолчав, – когда я очнулась в скорой, я вообще ничего не понимала. Люди знакомые – а меня не узнают. Ещё и очки потеряла, мне уже потом, в больнице, какие-то нашли. Потом этот полицейский. Расспрашивает, а я даже не понимаю – о чём! Память как стёрло, что было, почему люди меня не узнают – непонятно. Вроде в «пеньки» пора, а меня почему-то в больнице держат. Жуткое чувство, как будто обо мне все забыли. Знаешь, вот подумала – а может, я в аду? Меня и так не сильно замечают, а тут вообще до абсурда. Какой-то ирреальный мир, эта весна за окном, а она – не моя, понимаешь? Я как будто сижу заточённая в этой башне, и меня никто не видит и не слышит. Страшная сказка, которая стала явью…