Роберт Хайнлайн - Достаточно времени для любви, или Жизнь Лазаруса Лонга [litres]

Проем, занавешенный портьерой из бусин, вел в жилую комнату, где было темно. Лазарус попытался вспомнить, какая она, и решил, что там тоже все знакомо. В гостиной было опрятно и чисто. Насколько он помнил, она всегда была такой, несмотря на то, что в доме обитало большое семейство. Дети жили в комнате рядом. Находиться в гостиной могли только старшие или гости. Сколько же сейчас здесь детей? Значит, так: Нэнси, потом Кэролл, Брайан-младший, Джордж, Мэри… он сам… сейчас начало 1917 года – значит, Дикки около трех, а Этель еще в пеленках.

А что это там, за креслом матери? Неужели… конечно, это мой слоник! Вуди, чертенок, ты же знаешь, что играть здесь нельзя, а когда ложишься спать, все игрушки нужно сложить в ящик. Здесь за порядком следили строго. Небольшая игрушка (дюймов шесть высотой) была набита ватой и искусно раскрашена; Лазарус пожалел, что это сокровище – его собственное! – доверили малышу, а потом рассмеялся. Он, пожалуй, охотно стащил бы эту игрушку.

– Простите, вы что-то сказали, мистер Джонсон?

– Я сказал, что временно выступаю в роли loco parentis; мой зять находится в Платтсбурге…

Лазарус вновь не расслышал конца фразы – шурша сатиновыми нижними юбками, в комнату с подносом вошла миссис Смит. Лазарус встал и протянул руки, чтобы взять его, она улыбнулась – и позволила ему это сделать.

Боже, это был тот самый хэвилендский фарфор, которого ему не разрешали касаться, пока он не надел свои первые брюки. И «гостевой» кофейный сервиз: увесистый серебряный кофейник, кувшинчик для сливок, сахарница, щипцы и ложки – сувенир с Колумбийской выставки. Полосатые салфетки, наподобие чайных, тонкие ломти сдобного кекса [81] Сдобный кекс ( англ. pound cake) – традиционный американский рецепт: один фунт муки и один фунт масла. – Примеч. С. В. Голд . , серебряное блюдо с мятными пряниками… Как ты успела все это собрать за три минуты? Потомки, безусловно, могут гордиться тобой. Но не будь дураком, Лазарус, – все это ради ее отца, она принимает его гостя, – а ты для нее просто незнакомец.

– Дети спят? – поинтересовался мистер Джонсон.

– Все, кроме Нэнси, – накрывая на стол, ответила миссис Смит. – Она с молодым человеком пошла в «Изиду» и скоро вернется.

– Сеанс закончился полчаса назад.

– Что за беда, если они где-нибудь и постоят? Мороженое продают на освещенном углу, возле остановки трамвая.

– После наступления темноты молодая девушка не должна выходить из дома без надзора.

– Отец, на дворе девятьсот семнадцатый, а не восемьсот девяностый. А он хороший мальчик… Вряд ли они пропустили хотя бы одну картину с Пирл Уайт. Фильм очень интересный: Нэнси все мне рассказывает. Сегодня дают фильм с Уильямом С. Хартом, я бы и сама охотно посмотрела.

– Ну что ж, дробовик пока при мне.

– Отец.

Внимание Лазаруса было приковано к кексу: он никак не мог вспомнить, как правильно есть его вилкой.

– Все пытается раздразнить меня, – буркнул Дедуля. – Но не получается.

– Вряд ли мистеру Бронсону интересны наши семейные проблемы, – спокойно проговорила миссис Смит, – даже если бы таковые нашлись. Но их не существует. Вам подогреть кофе, мистер Бронсон?

– Благодарю вас, мэм.

– Конечно, Теду неинтересно, но Нэнси пора уже все рассказать. Морин, погляди-ка повнимательней на нашего гостя. Ты его никогда не видала?

Мать внимательно посмотрела на Лазаруса, потом поставила чашку и проговорила:

– Мистер Бронсон, когда вы вошли, я испытала какое-то странное чувство. Кажется, мы уже встречались… в церкви, не так ли?

Лазарус признал, что так оно и было. Брови Дедули взметнулись.

– Что? Значит, надо переговорить со священником, но даже если вы встречались там…

– Мы не встречались в церкви, отец. С этим зверинцем я едва успеваю поговорить с преподобным и миссис Дрейпер. Но я не сомневаюсь, что видела там мистера Бронсона в прошлое воскресенье. Новое лицо среди знакомых всегда выделяется.

– Дочь, может быть, это и так, но я спрашивал не об этом. На кого Тед похож? Хорошо, не мучайся. Посмотри – разве он не напоминает твоего дядю Неда?

Мать снова поглядела на Лазаруса.

– Да, сходство заметно. Но больше всего он похож на тебя, отец.

– Нет, наш Тед родился в Спрингфилде, а я грешил к северу от этого города.

– Отец!

– Не беспокойся, дочь, никаких фамильных призраков мы не разбудим. Тед, я могу рассказать о вас?

– Безусловно, мистер Джонсон. Как вы сказали, тут нечего стыдиться, и я не стыжусь.

– Морин, Тед – сирота… найденыш. И если бы сейчас Нед не грел свои пальцы в пекле, я бы задал ему несколько наводящих вопросов. Время и место соответствуют, так что Тед безусловно наш родственник.

– Отец, я полагаю, что ты смущаешь нашего гостя.

– Неправда. Незачем жеманиться, молодая леди. Ты взрослая женщина, у тебя дети, и при тебе можно говорить откровенно.

– Миссис Смит, я не смущен. Кем бы ни были мои родители, я горжусь ими. Они дали мне крепкое сильное тело и мозг, который вполне справляется со своим делом…

– Хорошо сказано, молодой человек.

– …впрочем я бы с радостью назвал вашего отца дядей, а вас кузиной, но, увы, это не так. Оба моих родителя, скорее всего, умерли во время эпидемии тифа; даты совпадают.

Мистер Джонсон нахмурился.

– Тед, сколько тебе лет?

Лазарус подумал и решил назвать возраст своей матери.

– Тридцать пять.

– И мне столько же.

– В самом деле, миссис Смит? Если бы вы только что не сказали, что ваша дочь уже ходит смотреть на движущиеся картинки с молодым человеком, я бы подумал, что вам около восемнадцати.

– Ах, да ну вас! У меня восемь детей.

– Невозможно!

– Морин старше, чем кажется, – согласился ее отец. – И не переменилась с тех пор, как была невестой. Наследственное, должно быть, – у ее матери до сих пор ни сединки. – (А где бабуля? Ах да, нельзя спрашивать.) – Но ты, Тед, тоже не выглядишь на тридцать пять, я бы сказал, что тебе до тридцати еще далеко.

– Ну, я не знаю своего возраста в точности. Но моложе быть не могу. Разве что чуть постарше. – (Чуть, только чуть-чуть, Дедуля.) – Знаю лишь, что меня оставили в приюте четвертого июля тысяча восемьсот восемьдесят второго года, и когда меня спрашивают о возрасте, я веду счет от этого дня.

– Но это же мой день рождения!

(Да, мама, я знаю.)

– Неужели, миссис Смит? Я не намеревался претендовать на ваш день рождения. Впрочем, мой день можно передвинуть… скажем, к началу июля. Кто знает, когда это было.

– Ах, не надо! Папа, ты обязательно должен пригласить мистера Бронсона к нам на обед в честь нашего общего дня рождения.

– И ты думаешь, Брайану это понравится?

– Конечно же! Я все напишу ему. В любом случае он будет дома задолго до этого. Ты же знаешь, как Брайан всегда говорит: чем больше народу, тем веселее! Мы будем ждать вас, мистер Бронсон.