Роберт Хайнлайн - Достаточно времени для любви, или Жизнь Лазаруса Лонга [litres]

Мастурбация – средство дешевое, чистое, удобное и гарантированное от всякого беспокойства… и уж во всяком случае тебе не приходится возвращаться ночью домой. Но какое же это одинокое занятие!

Избегайте альтруизма. Он зиждется на самообмане – корне всех зол.

Испытывая порывы к альтруизму, исследуй собственные мотивы и искорени этот самообман. И тогда, если твое желание не пропадет, можешь залезть в это по самые уши!

Самой большой нелепостью, какую сумел выдумать Homo Sapiens, является то, что ГОСПОДЬ НАШ, СОЗДАТЕЛЬ, ТВОРЕЦ И ВЛАДЫКА ВСЕЛЕННЫХ нуждается в елейном обожании своих созданий, что его можно умилостивить молитвой и что он гневается, когда не слышит подобной лести. Эта абсурдная фантазия не имеет под собой даже крохи доказательства, но питает самую древнюю, крупнейшую и наименее производительную промышленность во всей истории.

Второй нелепой выдумкой человека является греховная сущность соития.

Если ты писатель, не стыдись этого. Но занимайся делом сим в одиночестве, а потом не забудь вымыть руки.

Если положить в банк под семь процентов годовых сотню долларов с ежеквартальным пересчетом сложных процентов, то через двести лет ты получишь более ста миллионов, но к этому времени деньги твои превратятся в ничто.

Дорогуша, не лезь к нему с пустяками и не обременяй его своими прошлыми ошибками. Лучший способ поладить с мужчиной – никогда не рассказывать ему то, чего он не хочет знать.

Дорогая моя, истинная леди отбрасывает свое достоинство вместе с одеждой, после чего она не уступит самой лучшей шлюхе. В остальное же время будь достойной и скромной – как этого требует твоя личность.

Все лгут насчет секса.

Если бы люди были автоматами, каковыми их считают бихевиористы, бихевиористские психологи не смогли бы придумать ту изумительную чушь, которую они называют «бихевиористской психологией». Они ошибаются в самой основе, и их изощренность не уступает их глупости, как у химиков, которые верили в флогистон.

Шаманы вечно болтают о своих бесполезных «чудесах». Я же предпочитаю что-то более реальное – беременную женщину, например.

Если во Вселенной есть занятие более важное, чем лежать на женщине, которую любишь, и делать ей ребенка в полном с ней согласии, я о нем не слыхал.

Да, запомни одиннадцатую заповедь и исполняй ее во всем.

Хочешь узнать, чего стоит «интеллектуал»? Спроси, как он относится к астрологии.

Налоги взимаются не ради пользы ими облагаемых.

В человеческом сообществе не играют в игрушки. Или ты способен вырезать сердце этого типа и съесть его, или же ты молокосос. Если тебе не нравится подобный выбор, не лезь.

Корабль улетает, лишь когда оплачены все счета. Без сожаления.

Когда я впервые сделался инструктором по военной подготовке, у меня не хватало опыта – то, чему я учил своих парнишек, должно быть, погубило кое-кого из них. Война слишком серьезная вещь, чтобы ее преподавали неопытные.

Компетентная, уверенная в себе личность не способна на ревность. Ревность – всегда симптом невротической неуверенности.

Деньги являются самым искренним из всех видов лести.

Женщины любят, когда им льстят.

Мужчины тоже.

Живи и учись… Иначе долго не проживешь.

Всякий раз, когда женщины настаивали на абсолютном равенстве с мужчинами, они неизменно оказывались в еще более худшем положении. А ведь женские суть и способности выше мужских… Правильная тактика заключается в том, чтобы требовать себе всех возможных привилегий, а там уж как получится. Женщины не должны ограничиваться одним только равенством. «Равенство» для женщин – это проигрыш.

Мир есть продолжение войны политическими методами. Есть где потолкаться – и приятнее, и много безопаснее.

Что одному магия, другому – дело техники. «Сверхъестественное» – слово пустое.

Фразу: «Я (мы, ты) просто должен…» – следует понимать в том смысле, что делать этого не нужно. Слова: «Само собой разумеется» – предупреждают о возможных сложностях. Если слышишь: «Несомненно» – лучше проверить все самому. Эти маленькие клише с небольшими вариациями и прочие им подобные, если научишься их понимать, позволяют хорошо ориентироваться.

Не усложняй жизнь своим детям, облегчая им ее.

Мой ей ноги.

Если случилось так, что ты принадлежишь к тому несчастному меньшинству, которое способно заниматься творчеством, – не вымучивай идею, иначе упрешься лбом в стену. Будь терпелив и, когда настанет время, сумеешь родить ее. Научись ждать.

Никогда не докучай молодым расспросами о личной жизни, в особенности о сексуальной. Когда они растут, нервы так и торчат из них наружу, молодежь противится всякому вторжению – и совершенно оправданно – в свою личную жизнь. О, конечно, они наделают ошибок… но это их дело, а не твое. (Ведь ты же успел наделать собственных… не так ли?)

Не следует недооценивать силу человеческой глупости.

Встань рядом со мной на древней планете человечества и, когда небо потемнеет, обратись к северу, погляди вдоль рукоятки Ковша и еще чуть за ней налево… Ты видишь это? Ты чувствуешь? Там нет ничего, только холод и тьма. Попробуй снова, закрыв глаза, попробуй еще раз, своим внутренним взором, услышь крик диких гусей, пронзающий бесконечные пространства и отразившийся непостижимым образом…

Вот оно, сияние! Запомни направление и, сминая пространство, направь к нему свой корабль. Тихо, тихо, не промахнись. Девственная планета. Новые Начала…

Вудро Смит, человек с тысячью лиц, тысячью имен и из тысячи мест родом, высадил свой отряд на Новых Началах, планете чистой и ясной как утро. «Приехали», – сообщил он своим спутникам. Бесконечные мили нетронутой прерии, бескрайние леса, незнакомые с топором, извилистые реки, высокие горы – повсюду богатства, и везде опасность. Тут тебе жить, тут умереть, ну а грехом можно счесть только смерть. Бери лопату, держи топор, строй лачугу, ставь забор – следующим летом подымешь повыше, – веди борозду, ставь стены и крышу.

Учись выращивать, учись есть. Здесь не купишь, здесь все надо сделать самому, своими руками! А как научиться? Ошибешься – попробуй снова и снова…

Эрнст Гиббонс, он же Вудро Смит, известный также под именем Лазаруса Лонга и так далее, президент коммерческого банка Новых Начал, вышел из столовой «Уолдорф». Он стоял на веранде, ковырял в зубах и деловито оглядывал оживленную улицу. С полдюжины оседланных мулов и прыгун (в наморднике) были привязаны к коновязи у его ног. Справа, под навесом фактории Обдираловки (владелец Э. Гиббонс), разгружался караван мулов. В пыли посреди улицы валялся барбос; верховые старательно объезжали его. Слева, на противоположной стороне улицы, дюжина детей с шумом играла во дворе начальной школы миссис Мейбери.