Роберт Хайнлайн - Достаточно времени для любви, или Жизнь Лазаруса Лонга [litres]

Не сдвинувшись с места, он насчитал тридцать семь человек. Какие перемены за восемнадцать лет! Обдираловка была уже не единственным поселением и даже не самым большим. Новый Питсбург куда больше (и грязнее), а Разлука и Перекресток так выросли, что их можно уже считать городами. Два борта поселенцев и – колония, едва не погибшая от голода в первую зиму.

Он не любил вспоминать об этой зиме. Та семья… впрочем, каннибализм так и не удалось доказать… но все же неплохо, что их нет в живых.

Забудь об этом, сказал он себе. Слабые погибли, плохие умерли или были убиты; уцелели – как всегда – самые сильные, умные и благородные. Новыми Началами можно было гордиться, теперь планета будет становиться лучше и лучше еще долгое время.

Все же двадцати лет на одном месте довольно; пора снова отправляться в дорогу. Во многих отношениях было куда забавнее, когда они с Энди – упокой, Господь, его тихую, невинную душу – вместе слонялись от звезды к звезде, столбили участки и никогда не оставались на одном месте дольше, чем было необходимо для того, чтобы прикинуть перспективы. Он подумал, не опоздает ли его сын Заккур вместе с третьей партией решившихся попытать удачи.

Приподняв килт, он почесал над правым коленом – точнее, проверил, на месте ли бластер; подтянул пояс – прикоснулся к игольному пистолету; почесал затылок – убедился, что второй метательный нож на месте. Подготовившись к встрече с людьми, он задумался: куда идти – в свой кабинет в банке или же лучше двинуть прямо на факторию, проверить поставки. Ни то ни другое не было ему по душе.

Один из привязанных мулов кивнул ему. Гиббонс поглядел на животное и сказал:

– Привет, Бак. Ну как ты, мальчик? Где же твой босс?

Бак сжал губы и шумно фыркнул:

– Панннк!

Было ясно: раз Клайд Лимер привязал мула здесь, а не перед банком, значит он собрался войти через боковую дверь и попросить очередную ссуду. Что ж, посмотрим, как он будет искать меня.

На факторию можно махнуть рукой – не только потому, что Клайд заглянет и туда, просто незачем нервировать старину Рика, явившись прежде, чем он успеет стибрить свою обычную долю. Хорошего кладовщика трудно найти, а Рик всегда был честен – ограничивался пятью процентами, не больше и не меньше.

Гиббонс покопался в кармане куртки, отыскал конфету и протянул на ладони Баку. Мул аккуратно взял угощение, кивнул в знак благодарности. Гиббонс подумал, что после изобретения привода Либби мулы-мутанты, способные плодиться и размножаться, были самым большим подспорьем в процессе колонизации. Они хорошо переносили транспортировку в состоянии анабиоза – ведь, когда заказываешь свиней, половину племенного стада получаешь в виде свинины – и прекрасно умели постоять за себя – мул обыкновенно мог насмерть залягать дикого прыгуна.

– Ну пока. Бак, – сказал Гиббонс. – Пойду пройдусь. Пройдусь. Скажи боссу.

– Пппо-ккка! – отозвался мул. – Бббыы-вай!

Гиббонс повернул налево и пошел вон из города, раздумывая о том, какую сумму можно выдать Клайду Лимеру, взяв под залог Бака. Кроткое верховое животное ценилось, а кроме него, Клайду уже нечего было заложить. Гиббонс не сомневался, что, заложив Бака, Клайд сумеет встать на ноги – немедленно, если сумма будет достаточной. Но Гиббонс не ощущал жалости к неудачнику. Не умеющий прокормить себя на Новых Началах был бесполезен, ему не было смысла помогать.

Да-да, незачем ссужать Клайду даже доллар! Лучше предложить просто продать мула и прибавить десять процентов к цене. Не пристало ленивому бездельнику владеть достойной рабочей скотинкой. Гиббонс не нуждался в верховом муле… но неплохо уделять часок в день верховой езде. Рыхлеешь за своим столом в банке.

А может, жениться снова и подарить Бака невесте в качестве свадебного подарка?.. Интересная идея, но все здешние говардианцы уже переженились и еще не успели обзавестись дочерьми подходящего возраста – к тому же все скрывали свое происхождение, они все ждали, когда планету заселят настолько, чтобы Семейства могли открыть здесь клинику. Так безопаснее. Обжегшись на молоке, дуешь на воду. Гиббонс избегал говардианцев, все они избегали друг друга в обществе посторонних… И все же жениться снова было бы неплохо. Вот взять хоть Семейство Меджи – на самом деле они Барстоу, – у них подрастают две или три девицы. Быть может, стоит заглянуть к ним как-нибудь?

Он был доволен собой и сыт: яичница наполняла желудок, а коварные планы – голову: одновременно он раздумывал, где бы сыскать женщину, способную разделить его энтузиазм и дополнить собственным. Эрни знал нескольких дам, способных разделить его энтузиазм, но в это время суток они были недоступны, и кавалерийские наскоки тут бесполезны. Ему нужно было только это, ничего серьезного он не планировал. Нечестно обещать что-нибудь эфемерке, какой бы милой она ни была – особенно если она по-настоящему мила.

Банкир Гиббонс вышел на окраину городка и уже собрался повернуть назад, когда заметил дым, подымающийся над домом поодаль. Там живут Харперы. Точнее, жили, поправился он, пока не перебрались подальше, а теперь этот дом занимает Бад Брендон и его жена Марджи, симпатичная молодая пара со второго корабля. С одним ребенком? Кажется, да.

Зажечь очаг в такой день? Мусор, наверное, жгут…

Э нет, дым валил не из трубы!

И Гиббонс бросился к дому.

Когда он добрался до дома Харперов, полыхала уже вся крыша. Лазарус остановился и попытался оценить ситуацию. Как и у большинства старых домов, у дома Харперов не было окон на первом этаже, единственная дверь открывалась наружу и прилегала плотно – так строили в те времена, когда всюду кишели прыгуны и драконы.

Открыть эту дверь значило еще сильнее раздуть полыхающее пламя.

Он не тратил времени на раздумья: эта дверь должна оставаться закрытой. Обегая дом вокруг, он приглядывался к окнам на втором этаже, прикидывая, как подняться наверх с помощью лестницы или чего-нибудь еще. Есть ли кто-нибудь внутри? Неужели у Брендонов нет даже веревки с узлами на случай пожара? Наверное, нет: хорошие веревки завозили с Земли, они обходились в девяносто долларов за метр, и Харперы о такой ценности не позабыли бы.

Вот окно с открытыми ставнями, вверх струится дым…

Он крикнул:

– Эй! Кто-нибудь есть дома?!

В окне показалась фигура и что-то бросила ему.

Он автоматически подставил руки, подхватил и перекатился по земле, чтобы смягчить удар, – и еще в воздухе заметил, что́ ему кинули. Маленький ребенок…

Гиббонс поглядел вверх и заметил руку, перевесившуюся через подоконник. Но тут крыша обрушилась, рука исчезла. Гиббонс быстро поднялся, держа на руках маленького… нет, это была девочка – и торопливо зашагал прочь от места трагедии. Едва ли в бушевавшем огне кто-то мог остаться в живых; приходилось только надеяться, что хозяева умерли быстро, и Гиббонс постарался не думать об этом. Он бережно прижал ребенка к груди и спросил: