Геннадий Михеев - Карта русского неба

«...вы так и не поняли самого главного. Жизнь слишком коротка, чтобы проматывать ее в поисках социального устройства. Социум и сам разберется, как ему устраиваться и какой стиль управления стадом навязывать пастырю. Вот взять Оскара...»

...Опять двадцать пять! Да может пастух просто вложил несколько листочков ради прикола, пока Функель в сталиновозе пытался избавиться от кошмара. Слава проверил нумерацию: да нет — красные циферки на месте, порядок не нарушен. Ну, что там еще...

«...Оскар пастырь мудрый. Он изучил стадо и знает циклы. В стаде нет вожака, та или иная корова бредет впереди не потому что так хочет — а просто вытолкали. А глупые подхватывают: «Это наш лидер, боже, царицу храни!». Все и так знают, куда переть, ведь зимовать все одно придется в стойле. Но никто не хочет взгружать ответственность на себя.

Всех, кто оторвется от стада, пастырь жестоко наказует. И кстати: издавна скотоправители обладают магическим даром, причастны к тайным нитям управления. И помогает в этом та сила, которая исходит из Земли. Таковой где-то больше, а где-то и нехватка. Холм — место, где сила прет со страшной силой. Именно поэтому здесь столь...»

...Для гламурного фотографа чересчур много знаний о сельском хозяйстве и пастушьей магии (о таковой Слава наслышан). Ах, да: он же якобы с Урала, небось и с Хозяйкой Медной горы знался. Или... мозг Функеля пронзила неожиданная мысль: пластичный текст!

- Вот что, товарищ рукопись... - Обратился Функель к пачке бумаг вслух: - А не есть ли ты новейшее достижение литературы, когда содержание зависит от обстоятельств читателя, а?..

Перебрал уже прочтенное… да вроде бы все на месте, порядок слов тот же. Хотя…

ОДНО НАЧАЛО, ДВА КОНЦА

...Отворя глаза, Слава увидел... себя. Прям как в зеркале! Наконец вернувшись в реальность, понял: над ним нависает двойник — с такою же бородой, так же одетый, и... ну, слава те, Господи, только лишь похожий! Гримаса не та: с идиотическим оттенком. И как он расслабился, не почуял, как чужак пробрался в палатку...

- Здрасьте. - Произнесло отражение.

- И все равно как-то бесцеремонно. - Слава чуток оттолкнул незнакомца, чтоб выбраться из спальника.

- Артур. - Представился наглец, вытерпев агрессию.

- Слава. Но не Богу или капээсэс. - Действительно, рассудил Функель, он же меня еще не прибил.

- Да я просто случайно проходил мимо... - В голосе двойника звучала нотка обиды.

- Будьте столь любезны... освободите помещение. — На самом деле Функель хотел прежде всего проверить наличие документов и денег, но при двойнике стеснялся. Тот молча выполз. Слава с облегчением убедился: ничего покамест не пропало.

И вот двое (так и подмывает добавить: из ларца одинаковых с лица) восседают на поляне в позах наподобие лотоса и, уминая еду, приготовленную вскладчину, беседуют.

- Я тоже перепугался, что ты — это я. - Признается Артур. - Наваждений было столько, что мало не показалось.

- Ты там был? - Слава с ходу приступил к сути.

- На холме-то... - Двойник все понял с лету. - Значит, и ты — тоже...

- И силу подземелья испытал?

- Какое еще... Наоборот.

- Ты что — имеешь в виду поднебесье?

- Ну, почти. Разве ты не поднимался в башню?

- Что за башня...

- Которая рядышком с храмом, конечно.

- Подробнее...

- Такая, со спиральной лестницей внутри. А, может, мы на разных горах побывали...

- Так. Давай обменяемся подробностями...

Сравнительные описания Горушки приблизительно сошлись, да и на карте оба ткнули пальцами в одну и ту же точку; только в Славином случае фигурировала дыра, а вот Артура поджидала башня. Слава рассказал все как было, упустив, разве, некоторые, по его мнению, незначительные полуинтимные детали. И даже показал рукопись. Артур, не проявив значительного интереса к содержимому бумаг, достал из своей сумы... тот самый портсигар ― с надписью «Москва — порт пяти морей». В коробочке лежала старая черно-белая фотокарточка с обшарпанными краями. На ней — женщина и мужчина. Счастливые, улыбающиеся, на заднем плане — вагон-теплушка. Женские украшения? Двойник с искренним видом заявил, что ничего кроме карточки в портсигаре не было. Ну, что ж... Функель тоже не всю подноготную выдал на-гора.

Из уст Артура его история звучала так. Поднявшись внутри башни по винтовой лестнице, он очутился в просторном помещении, набитом всяким старинным хламом. Пока странник копался в антиквариате, исчез лаз, по которому он забрался в комнату. И ни единого окошка! Только кирпичные стены — и внушительная, наглухо запертая дверь...

...Вот, чертовщина... описание двери из Артуровых уст с точностью соответствовало той дубовой, обитой железом двери в подземелье, которую Слава так и не смог взломать. В своем докладе Слава про дверь промолчал. Возможно, это всего лишь совпадение...

- Подожди-ка... и там не было засова?

- Может и был. Только не с моей стороны.

- Ломать не пробовал...

- А то... но раньше умели делать на века. Вот если бы взрывчаткой...

...Артур продолжил свой рассказ. Когда выяснилось, что дверь непробиваема, он запаниковал, ибо страдает клаустрофобией — тем более что батарейки в фонарике стали садиться. Принялся простукивать стены и пол в надежде найти полость. Помогли разные металлические предметы, найденные среди барахла. Выстучав гулкое место, стал ломать кирпичи, при этом до крови изодрав руки. Сунувшись в пролом, увидел каменную лестницу, ведущую вниз, но радость оказалась преждевременной: через десяток метров путь преградил завал из внушительных валунов. Удрученно вернувшись в комнату, Артур узрел тот самый лаз, через который он попал в каменный мешок — и пулей вылетел на свободу. Портсигар — единственное вещественное доказательство того, что все случившееся не было наваждением.

- А там, за проломом, на лестнице... - Вкрадчиво вопросил Слава. - Ничего не было?

- Да саквояж какой-то.

- Наподобие инкассаторского?

- Знаешь, брат... мне не до того было, чтоб запоминать.

- Понятно.

- Что...

- Что ничего непонятно.

- Да здесь на самом деле и понимать-то нечего. Дурное место.

- А вот я сомневаюсь

- В чем.

- Понимаете, кол-лега... - Слава придал своему голосу оттенок значимости. - Мне думается, некие высшие силы придумали пятачок, на котором человек чувствует себя... что ли, жалкой козявкой. Или подопытной крыской.

- Ну, если вам, кол-лега, угодно думать, что боги, или еще какие-то надчеловеческие сущности, испытывают людей в специально построенных присутственных местах... - Артур, лукаво улыбнувшись, почесал затылок. - Больше им делать нечего как развлекаться с людишками.

- Но ведь — развлекаются.

- По этой причине надо валить подальше и вычеркнуть приключение из анналов памяти.

- Хорошо.

- Чего ж хорошего?