Геннадий Михеев - Карта русского неба

- Хорошо у вас здесь. - Признался Функель.

- Обычно. - Парировала Ольга.

И Слава завис. Он не знал, о чем говорить дальше. Слышно было, как тикает будильник. Ребенок смотрел в окно, мама водила пальцем по скатерти; Функель заметил, что ногти у хозяйки обкусаны. Спросить о Горушке, о том, имеет ли Ольга какие-то с ней сношения? Узнать напрямую, не ворожея ли она? Выяснить подробности о том, почему в городе не прижилась? Ну, нет… На самом деле в таких мимолетных встречах вся прелесть аккурат в том, что никакого тебе бэкграунда, вся жизнь людей оставлена за скобками, «вчера» и «завтра» не существуют, есть только «сегодня» и «сейчас». Даже с теми, кто тебе симпатичен, надо еще учиться молчать. Функель сделал вид, что сосредоточился на чае, стараясь чинно и умеренно уминать мягкий хлеб с салом.

- А у меня есть спектра, смотри! - Девочка, подойдя к столу, протянула куклу — бледную, с фиолетовыми волосами.

- Симпатяга. - Сказал Слава. А что он еще мог сказать...

- Она призрак.

- Бывает.

- Сейчас мода на монстров хай. - Пояснила мама.

- Понимаю. - Облегченно сказал Функель. Настя разрядила ситуацию.

Поговорили о детских увлечениях, о том, что маленькие детки – совсем еще невеликие бедки. И все же Функелю удалось повернуть разговор в то самое русло:

- У меня такое ощущение, что на Горушке обитают монстры хаи для... взрослых.

- Если б все было так... - Ольга легко вдохнула полной грудью. – Скорее, можно предположить, что там селятся все наши страхи.

- Значит, ты там все же была.

- Любопытно же.

- Исходя из того, какую пургу несли Ося, старик... получается, именно от этого ты здесь тоже — .... - Слава хотел произнести слово «изгой», но заменил его на эвфемизм: - С измененным сознанием.

- Снова не то. Горушка на самом деле пускает только тех, кто уже внутренне меняется. Кто верит в волшебную силу... сказки.

Функель не стал распространяться о том, что давеча всю эту волшебную силу предал огню. Странник изрек:

- Сказки — создания человеческие.

- С тою же уверенностью можно сказать, - голосом Пифии произнесла женщина, - что люди — производные сказок.

- Кажется, это называется диалектикой.

- Сейчас я тебе на эту тему кое-что дам...

Ольга покопалась в изящном комоде, достала какие-то бумажки и протянула Функелю:

- Читай и делай выводы! - Славу аж передернуло: опять рукопись! Прежде всего, пригляделся к почерку. О, Боже!!! Те же аквариумные рыбки, которыми были написаны уничтоженные Функелем сказки... – Постигай. А я пойду… поколдую.

За мамой выпорхнула и ее уменьшенная копия. Слава, устроившись на лавке, сосредоточился на тексте.

ЗЕМЛЯ ПРАВЕДНОГО

Имени от него не осталось. А, впрочем, так ли важно земное прозвание.

Никто уж и не помнит, когда это было. В те времена на Горушке рос сосновый бор, который у местного народа меря считался священным. Люди не знали, что они язычники и поклонялись стихиям; таковые считались богами. Да и Горушка в ту пору называлась «Кереметь», а люди восходили на нее лишь по большим праздникам — чтобы торжественно принести в жертву своим богам животных и зерно. Бытовало поверие, что, если боги останутся недовольными, нашлют на таежный край неурожай, смуту и мор.

И вот однажды на Керемети поселился отшельник. Никто не знал, откуда он пришел, как его зовут и зачем он приперся в чуждые для себя земли. Это конечно пугало. Прежде всего думали: колдун выбрался из недр Земли как дурное предзнаменование. Тогда вообще суеверия были в чести; а все же несмотря на таковые люди плодились и размножались, радовались каждому дню без систем здравоохранения, образования и налоговых сборов.

Неведомое бородатое существо построило на Керемети землянку, поставило большой столб с набитым поперек бревном, и стало оглашать окрестности заунывным пением. Посовещавшись, шаманы порешили отправить на Кереметь переговорщиков. Осторожничали, конечно, ибо в мерьских сказаниях бородачи обладают магической силой. Те вернулись к вечеру крайне озадаченные. Колдун на чистом угорском языке заявил им, что де пришел низвергнуть мерьских богов и утвердить культ трех новых божеств: каких-то отца, сына и святого духа. Столб с дубиной поперек есть символ его мрачной религии.

Среди мери зачались душевные волнения. Уж очень все похоже на предания, завещанные пращурами, согласно которым перед Концом Мира на мерьскую землю придет злой дух, всех богов загонит в Преисподнюю, и воцарится хаос. Мнения разделились. Шаманы считали, что мерьскому народу от греха надо уходить дальше в леса. Вожди же настояли: стоит пойти на Кереметь и прогнать пришельца.

В поход отправились самые отважные воины, знающие: если кампания провалится, вместо почетного права сгореть на погребальном костре они вынуждены будут позорно гнить поедаемые червями. Все по счастью удалось. Незваный гость был изгнан из священной рощи, его землянку сровняли с землей, а столб сожгли. Ну, а в назидание бородатому бестии еще и накостыляли. Сопротивления не встретили, а убивать не стали, ибо каждый боялся стать отмщенным со стороны темных сил. И это была роковая ошибка.

Колдун вернулся на Кереметь уже через три дня. Видимо, магия помогла ему залечить раны. Аервым делом бородач водрузил новый столб. И во второй раз отважные воины поступили с пришельцем точно так же. Они считали свой народ гуманным, а потому убивать до смерти снова не стали, хотя и отбили кроткому наглецу все места.

Целый лунный круг отшельник не появлялся в мерьской земле. И все облегченно вздохнули: или сдох, или понял, что не стоит соваться куда не звали. Но в самом начале нового лунного круга с горы послышалось уже знакомое заунывное пение. Дозор показал: вернулся, з-зараза! На сей раз вожди решили убивать до смерти, с тем согласились и шаманы. Ради спасения мерьского народа можно и с принципами поступиться. Большой отряд был готов принести колдуна в жертву богам — он ведь сам напросился.

Аккурат отшельник строил новую землянку и нанес свежих бревен, добытых из священной рощи. Это было кстати: в ней можно было устроить жертвенник. Обступили воины чужака и собрались прикончить. В этот момент колдун воспарил и засиял неземным светом. Некоторые воины, покидав копья и луки, бросились врассыпную. Некоторые, сложив оружие, пали ниц.

И заговорил пришелец на чистом угорском языке:

- Не меч и не мир я принес на вашу землю, но мечту о мире. Я хочу научить вас жизни праведной, чтоб всем вместе нам войти в Царствие Небесное... - Ну, и все такое — о правильной религии и вере истинной и непорочной, в основе которой лежит Любовь ко всему сущему, о страданиях бога-сына, заповедях, молитве и посте.

Павшие ниц стали апологетами учения Праведного. Панически бежавшие ― озверели.