Геннадий Михеев - Карта русского неба

Платон, ненадолго вдохновленный очередной дозой душевного лекарства, прослезившись и цокнув языком, с каким-то инфернальным оттенком в голосе произнес:

- Каждый находит то, что ищет...

Между тем наши борцы с кирдыком, не зная, что за ними уже наблюдают разные пары глаз, и не только барбулисские, все еще стояли пред вратами. Конечно они не были в курсе, что именно здесь когда-то повесили последнего эффективного менеджера старой формации, после чего настала эпоха расцвета советского искусства и эффективных менеджеров иного покроя, ну и вертухаев всех уровней, думающих, что они "сталинские орлы". Про таких народ говаривает: не те орлы, которые летают, а те орлы, которые х...и глотают. Вот, ч-чорт! Сочиняю литературный опус, а скатываюсь на низкопробный фольклор...

Саня удивился бы, услышав, что фамилия казненного была Панцев. Предок ли, либо однофамилец, то нам неизвестно, ведь мы плохо помним свое родство. Впрочем, и подсказать уже некому, ибо много воды и крови с тех пор утекло... в Гражданскую белые перебили тех, кто вешал управляющего, потом красные перебили белых, потом энкавэдэшники перебили тех, кто бил белых, потом... впрочем, чего там размусоливать. Одно слово: Расея.

Дедуля, выволокшийся из будки, поставленной за воротами наподобие собачьей, чем-то напоминал то ли Гришку Распутина, то ли апостола Павла. Причем, бороды у него не было, а имелась баская куртка от "Боско".

- Посещениев нет, не велено! - Едко отрапортовал старик на языке привратников всех эпох.

- Но все остальное, кажется, есть. - Сказал Саня. Он уже чуял запахи компота из сухофруктов и жареной трески. Был четверг, кухня готовила обед.

- Сказано! - Отрезал старец голосом пророка.

- Но...

- Никаких мне. Отставить. Вольно. Разойдись.

Старик когда-то был прапорщиком советской армии.

- Отец... - Дэн почесал свою тыкву. - Если мы разойдемся, мало не покажется.

- Команды борзеть не...

В будке раздался звонок. Старик заковылял к посту. Вышел из своей конуры он уже с переменившейся мордой и ключом наперевес. Пропуская наших героев, привратник возгласил:

- Добро пожаловать в наш скромный приют спокойствия, трудов и...

- Сам пошел. - Резко ответил Панцев.

Старик посмотрел на долговязого как Ленин на буржуазию.

Оглянувшись Дэн причитал табличку, красным на белом: "ВЫХОДА НЕТ!"

Платон дал знак санитарам, чтобы их оставили в кабинете тет на два тета. Еще ожидая, он изначально выставил на дубовый стол рюмки и штоф, но в последний момент все же убрал. Зато поправил стопки с книгами, среди которых были Ницше, Паскаль, Энгельс, Федоров, Леви-Стросс. Платоша давно их не читал, книги являлись дресс-кодом, действующим на посетителей и прочих индивидов наподобие окрика. Какое-то внутреннее волнение охватило Барбулиса, смутное и необъяснимое. Так еще в юности он чувствовал себя перед дискотекой. Он не знал еще, для чего все это, положился на интуицию психиатра с большим врачебным стажем.

Первая гипотеза - что наехали рэкетиры - была отметена почти сразу же. Одна только пляшущая походка незнакомцев указывала: не братаны. Да вообще ни на кого они не были похожи, а яркие индивидуальности непонятной ориентации всегда поначалу интригуют.

- Дэн Кехано. - Скромно представился Денис и шумно шкрябнул своей кожей. - И мой такскаать визави Александр Панцев.

- Платон. - Главврач, встав, пожал пришедшим горячие руки. - Какими судьбами посетили вы сей мир в его минуты роковые?

- Эт самое... - Саня почувствовал себя неловко. - Роковые - это как?

Доктор быстро щелкнул перед носом усатого пальцами. Пронаблюдал реакцию - заторможенность есть, но целостность психики налицо.

- Сычевка - место, которое таких как вы ожидает давно. У нас мало событий, но жизнь таки есть. Вы следите за моими мыслями? А?

- Не вполне... Платон Батькович. А что эта ваша Сычевка?

- В каком-то смысле край света. М-м-мда...

Барбулис подспудно изучал обоих, пытаясь провести анамнез. То, что не в себе - заметно по многим признакам. Вон, какие у этого круглого зенки-то красные. А может подсадить их на феназепам, устроить экзек… то бишь, физиотерапию... нет - надо покамест пронаблюдать.

Под физиотерапией Платон понимает телесные наказания и моральное унижение, проще говоря, розги и холодный душ Шарко. Под розгами даже агрессивные типы становятся шелковыми. Шарко - вообще жесть. В Сычевке это практикуется, в особенности для тех кто не желает трудиться.

Ах, да: забыл сказать. В дурке рабовладельческий строй. Больные работают на здоровых - возделывают землю, ходят за скотиной. Те, кому потрафило, надсматривают, блюдут и карают. Ну, все как и в реальной жизни. На что еще годны убогие - пусть хоть такую пользу приносят. Труд ведь не только освобождает, но лечит душу. Если у человека нет желания душу свою спасать - помогают розги и прочие традиционные средства. Место глухое, скучное. Почему бы ради забавы не установить Гулаг? Да и в любой социальной структуре устаканивается такой механизм саморегуляции, при котором сохраняется прочность устоев.

- Любопытных людей, однако, занесло в наш край. Редкий случай...

- Случайного не бывает. - Отрапортовал Дэн. - Хотя...

- Позвольте спросить, - внезапно просияв, затараторил Саня, - а какая будет должность? В смысле, у вас.

- Де факто - министр здравоохранения.

Саня выдохнул. Он надеялся, что данному краю нужен правитель, но подозревал, что человек похожий на тихого алкоголика, изнуряющего себя зельем не менее недели, правитель и есть. Дэн же напрягся: алкаш, называет себя министром… в себе ли? Но погасил в себе сомнение: суперпупермэнам сомневаться непрестало.

-А нет ли, скажем, - вкрадчиво произнес Дэн, - в вашем этом краю... губернатора?

- Губернатора... - Главврач призадумался. - Есть спикер, полководец, шаман, гегемон... царь был, но давеча его схоронили. А вот губернатора что-то пока не зафиксировано.

- Тогда, - радостно воскликнул Кехано, - смею предложить вам замечательную кандидатуру!

Панцев при этом скромно потупился...

Конечно главврач не сообщил гостям, что отправляет их в буйное отделение. Оно рядом: кабинет в правом крыле, буйное - по центру. Левое крыло занимает отделение экзек... ну, то есть, физиотерапия. Меньше знаешь - веселее шагаешь. Наши чудаки все еще были свято уверены в том, что сейчас они просто отдохнуть с дороги, чтобы после детально обсудить будущее губернаторство Сани Панцева.

Войдя в палату, Дэн был сражен - почти насмерть. Он увидел портрет богини, Оксаны Федоровой. Аккуратно вырванная обложка гламурного журнала, прилепленная к мрачной стене, смотрелась иконою.

- Господи... - Произнес Денис, собрамши наконец волю в кучку. - Такое чудо.

Вместе с тем на свежие поступления во все глаза смотрел контингент.