Геннадий Михеев - Карта русского неба

- И ты, надо полагать, получил.

- А то! - Петька помахал ручонкой, едва могущей держать киндер-сюрприз. - Баба купила!

- Петр Евгеньевич... если у нас тут все неподецки... будь любезен, скажи: кто... Иуда.

- Да скоро сам все увидишь! - Мальчишка прыснул звонкой трелью - и ускакал вперед.

«Получит по вере… - Ворчал про себя Михаил. – Да по затылку надо оплеуху отвесить, а лучше по всем местам сразу – и много! Алилуйщики…» От сердца отлегло, когда увидел Мотю. Тот с разбитой харей дрых посередь улицы яко младенец. Жуков вдруг повернул, дочапал до перекрестка, свернул в левую улочку, дошел до дома старика. Прочитав уже знакомую надпись "ВАС НАСТИГНЕТ КАРАЮЩИЙ МЕЧ" почему-то легко вздохнул. Произнес вслух:

- Господи, за что же ты нас так...

- И поделом! - Раздался знакомый голос.

Оглянувшись, Миша в сумеречном мареве узнал Клаву.

- Слышал выражение: один праведник все селение спасает? - Испросила женщина.

- А дети?

- Дети еще неразумные, чтобы побеждать свои страсти. Не в счет.

- Как будто мы разумные. Что-то сомневаюсь.

- Зря. Верить надо, а не давать червю поганить твердыню...

Заснуть не удавалось, в голове крутились образы. Спасло бы двести-триста известной жидкости, да где ее, ч-чёрт раздобыть. Еще не ровен час эта... маха обнаженная припрется. Миша наблюдал неспешное путешествие лунного света по предметам и размышлял о том, как утром он рванет к на станцию "Безродная". Да пусть эта Задротовка провалится хоть в тартарары!

Вдруг озарило: кошмар! Жуков все еще в поезде, а эти картины с репликами босховских персонажей ему грезятся. Миша принялся жестоко щипать себя за разные части тела. Не помогло.

Еще немного помучившись, Жуков направился туда, где спала Клава. Осторожно, чтобы не заскрипели пружины, севши на краешек постели, склонился и поцеловал женщину в висок.

- Приспичило? - Спросила она, не раскрывая глаз.

Миша молча нырнул в Клавин омут.

Фокус-хитропокус

Миша прочухался, когда Солнце уже вовсю жарило через окно. Разбитая Мотина харя не испугала. Было ясно: этому человечку надобна всего лишь спонсорская помощь на лечение. За вчерашний безумный день Жуков по-особенному прочувствовал глубинный смысл самой русской поговорки: не верь, не бойся, не проси. Да к тому же бывший убивец проявил отменную терпимость, не будя корреспондента пока тот не... Ч-ч-чёрт!

Миша вскочил - и старательно, не стесняясь Мотиного присутствия, проинспектировал содержимое своего рюкзака. Ага... вот фотик, диктофон, планшет, мобила... все на месте. Трубка включилась, но не нашла сети. Аккумулятор фотоаппарата сел.

- Где сестра? - Жестко спросил Жуков.

- Пошла с выводком туда же.

- На вашу эту кудыкину гору?

- Ага. А ты не видел, хто это вчерась меня так...

- Конь в пальто. Что там опять?

- Чудо.

Миша уже предполагал, КАКОЕ. На Волосатую гору подался Жуков уже с вещами.

Петька, постреленыш, кажется, наслаждался положением назидателя по отношению к Мише. Подбежав к Жукову, еще задыхаясь, малыш изрек:

- Вознесся!

- И как это случилось? - Спокойно спросил Михаил. Впервые за несколько лет ему до сосания под ложечкой захотелось курить. Жуков приобнял мальчика, и почему-то ему вспомнился Путин, лобзающий отрока в живот.

- Обычно. - Пацан отстранился. - Только я не видел. Но вот, что рассказывают. Ближе к рассвету разрешили этих злодеев снять. Ну, ихние пристновзятые подбрели - тут из небес луч. Он осветил этого... И тот медленно, медленно... утек. Туда. На небо.

Мальчик выразительно глянул вверх и замер с поднятой головой.

- Ты же не видел. - Краем глаза Миша углядел Клаву, и, если честно, общаться с ней не хотелось. Свалить, свалить… Ну их всех к лешему. А потом, освободившись, наклюкаться и забыться. Господи, как же хорошо, что в России есть моховичок!

- Да мало кто видел. Но врать-то не будут, зачем им.

Между тем Михаил констатировал тако же, что пусты все три "Т". Надежда не сдыхает последней, она у нас бессмертна. Все же остается вероятность, что все это перфоманс, суперпупержестокий экшен ради всеобщего увеселения с массовым психозом. Тем более что толпившиеся выглядели чересчур уж воодушевленными, как будто они – северокорейский плебс, увидевший Великого императора Чучхэ.

Кайф обломал раймент.

- Ну и как головушка, Михайло Викторыч? - Вопросил Александр. Он кстати был по гражданке. И свеженький как луховицкий огурец.

- Товарищ полковник, признайтесь честно... - Процедил Жуков.

- Под. Под-полковник.

- Да ну вас. Неважно. Это что за фокусы-покусы?

- Надеюсь, вы не про вчерашнее.

- И про него - тоже.

- Оставь одежду, всяк сюда входящий. Шутка.

- Вы увильнули. Так вот. Что все ЭТО значит?

- Позвольте парировать, батенька. Что - ВСЁ?

- Издеваетесь.

- Над кем?

- Где Пророк, офицер?

- Давайте без этих. Откуда. Мне. Знать.

- Понятно. - Жуков устал играть в кошки-мышки.

- Наконец-то.

- Александр... вас еще можно так называть?

- Что-то изменилось?

- Вообще - да. Но ответьте. Вы же знаете, что история повторяется как фарс.

- Ну и что? История всегда повторяется. Разве это не очевидная истина? И все же не понял, в чем вопрос.

- М-м-м... - Миша осознал, что действительно у него как у матросов вопросов действительно уже нет. Как нет, впрочем, и ответов. Это материализованный поток сознания - вот какая мысль пронзила Жуковкое существо.

- Вот именно, дорогой вы наш жмурналист.

- Но что-то мне подсказывает, товарищ под-пол-ковник... что результат был заранее известен.

- Не результат, батенька. А покамест промежуточный этап. Что получится в результате, не знает даже Господь Бог. Я вас уверяю... И кстати. В вашем командировочном удостоверении не приписано задание, в соответствии с которым вы должны посетить наши благословенные края.

- Моя должность - обозреватель. И согласно конституции эрэф я могу передвигаться по нашей стране без каких-либо ограничений.

- Мы в курсе. И, кстати, поздравляю вас, гражданин оборзеватель, вы уже много у нас оборзели... простите - обозре... оборзе... тьфу - запутался. Вчера похоже дал лишку.

- Лишка взял? - Пошутил Жуков.

Главраймент сначала обаятельно улыбнулся, продемонстрировав безупречные, будто отточенные зубы, но очень скоро помрачнел. Сквозь клыки выцедилось:

- Попробовал бы не взять...

С противоположной горы скатился Мотя. Он уже был практически готов.

- А вот и наш Иудушка. - Ёринически произнес Александр. - И да, Михаил. Вы главного, кажется, не оборз... ну, неважно. Посмотрите: у людей праздник. Они счастливы. Вот.

- Как оказывается много надо человеку для счастья.

- А по Матфею такого не скажешь...

- А пойду-ка наберусь счастия и я!

Жуков полез в гору. На самом деле не с целью оборз... а точнее именно с этой самой целью. Сейчас перемахнет вершину - и бежать, бежать... У Михаила была четкая установка: на станцию. Театр абсурда заигрался. Для виду задержался. Увидел под буквами «Т» кровь. Мишу вновь замутило. Ну и хорошо – в кусты, а потом дальше, дальше…